Наследник из Сиама - Страница 8
– Молодец, – вяло проговорил Ирак. – Не купился. Идем.
– Куда?
– В комнату племянницы.
– А моя жена?
– Я проверял тебя.
«Понты, кругом одни понты», – раздраженно подумал Артем, глядя, как поднимается Ирак на ноги. Он оказался довольно высоким – вровень с гостем; стоя визави, Артем все-таки заметил отпечаток боли на его лице. Боль – это такая субстанция, которую сколько ни прячь, она все равно смотрит на тебя, смотрит изнутри глазами стоящего напротив человека.
Комната Лалы находилась на четвертом уровне, до последнего лестничного пролета первым шел Ирак, но вот он остановился. Опершись одной рукой об изгиб перил, опустив голову, второй рукой указал наверх, после чего рука Бубнова безвольно повисла вдоль тела. Артем обошел его и начал подъем, но буквально через пару шагов остановился. Дверь в комнату была полуоткрыта, из-за нее выглядывала мужская рука, лежавшая на полу, и макушка со светлыми волосами.
– В комнату кто-нибудь заходил? – спросил Артем, не оборачиваясь.
– Домработница говорит, как только увидела тело парня, испугалась и не стала заходить, а сразу позвонила мне. Я приехал. И зашел. Но ничего не трогал, к Лале не подходил… и так понятно, что ей ничем нельзя помочь.
Поднявшись на небольшую площадку, Артем одним пальцем (боковой частью) приоткрыл дверь и некоторое время стоял, глядя вниз. Обнаженное тело юноши в луже крови перегородило вход, чтобы войти в комнату, нужно переступить через него. Артем не стал этого делать, сначала трупом должны заняться эксперты, но, осторожно ступая, тщательно выбирая место, чтобы не наступить на кровь, он просто заглянул в комнату девушки.
Метров сорок квадратных. Взгляд сразу уперся в кровать, стоявшую у левой стены. Постель разобрана, в беспорядке, одна подушка на полу, мужские и женские вещи разбросаны. Весело вчера проводили вечерок, об этом можно судить не только по разбросанным вещам. На ковре посреди комнаты (за столом как-то не комильфо праздновать) стояло два подноса с фруктами, конфетами, шампанским и двумя бокалами. Здесь же в беспорядке лежали диванные подушки в количестве шести штук с тиграми и леопардами.
А на кровати полусидела, опираясь спиной на подушки, обнаженная девушка лет двадцати, черненькая, худенькая, внешность на троечку с минусом. Да, Ирак прав, достаточно одного взгляда, чтобы понять: жизнь улетучилась из нее давно, хотя глаза широко распахнуты и смотрят прямо перед собой, но это уже стеклянные глаза. Грудь в крови и в темно-бордовых запекшихся сгустках… Девчонку уложили наповал. Кровь стекла по животу и между ног на постель, заливая белую в мелкий цветочек простыню. У Артема промелькнула мысль: вряд ли при жизни ей было бы все равно, какой найдут ее после смерти, а также сколько народу будет глазеть на мертвое тело. Но сейчас ей все равно. Он вынул из нагрудного кармана телефон и, спускаясь по лестнице, сказал в трубку:
– Вовик, давай с группой ко мне, здесь двойное убийство. – Потом обратился к Ираку: – Папаша, у тебя тут, говорят, собак полно?
– Собаки охотничьи, к тому же заперты, – успокоил Ирак. – А… твой Вовик знает, куда ехать?
– Обижаешь, папаша. Мой Вовик выяснил про тебя все, как только твои олухи повисли у меня на хвосте. Он, кстати, недалеко.
Но каким образом Володя оказался недалеко, Артем не распространялся, а Ирак не удосужился расспросить, его беспокоило другое:
– Я просил сохранить расследование…
– Послушай, папаша. Ты просил найти убийцу быстро, а как искать без экспертов и сыщиков? Это только в книжках и кино один в поле воин, на деле все обстоит иначе, уж кто-кто, а ты должен знать нашу кухню. Но я обещаю, что переговорю со всеми, у нас работают нормальные ребята, они войдут в положение твоей сестры. Короче, дело долгое, я пошел за женой, а то она в машине жарится.
Начали, конечно, с загораживающего вход в комнату трупа юноши, имени которого Бубнов не знал – это же друг племянницы, а друзей она меняла, к сожалению, часто. Но! Вчера в доме была вечеринка, о чем свидетельствовал бардак в гостиной на втором уровне, короче, гуляла парочка не в гордом одиночестве, а дружной компанией. Эксперт занимался трупом парня, и пока беднягу, попавшего сюда по иронии судьбы, не уберут, в комнату не войти. Дело не в этических нормах, мол, переступать через труп – ах-ах, нехорошо, просто Артем решил первым туда запустить криминалиста, чтобы тот исследовал каждый сантиметр, а пока отправил его на второй уровень заниматься вечеринкой. Он не мог скрыть недовольства, потому что не любит работать с новенькими, тем более неопытными. Ну что может знать о криминалистике человек, которому всего двадцать шесть лет, к тому же недавний выпускник? Когда поднимались наверх, он схватил Вовчика выше запястья и задержал, процедив тихо:
– Где Друбич? Ты зачем этого прихватил?
– Я, вообще-то, за тобой ехал, – оправдался рыжий и кудрявый Вовка, невинно вытаращив белесые глаза с рыжими ресницами. – Вызов делал по рации, кто дежурил – тот и приехал. Да он классный парень…
– Мне нужен ас! Мастер! А не классный парень.
– Между прочим, когда ты пришел в управу, тебе сразу доверили сложное дело, хотя ты был необстрелянным пацаном, – напомнил Вовик. – По слухам.
Нечем крыть Артему, нечем. Он попыхтел-посопел и… загрузил экспертов работой, оперативников отправил помогать криминалисту – искать в духе «найдите что-нибудь». А вдруг найдут некий след или вещь, что впоследствии пригодится. Сам отправился к хозяину в антикварную гостиную, где тот восседал все в том же кресле, задумавшись или переживая смерть племянницы. Там же, на канапе в сторонке, находилась и София, уставившаяся в ноутбук, в общем, оба друг другу не мешали. Артем упал в соседнее кресло с Ираком, пора было поговорить с ним серьезно:
– Итак, Амиран Ираклиевич, у меня несколько вопросов.
Тот повернул голову к нему, затем перевел взгляд на Софию, дескать, а как же тайна следствия и все такое? Ведь майор обещал «тихо искать убийцу», в этом смысле на женщину полагаются только идиоты. Артем понял опасения Бубнова и удивил его:
– София в курсе всех наших секретов, она работает в пресс-службе и тоже начальником.
Правда, обошелся без уточнения, что в ее подчинении всего один человек – она сама, да и важно ли это? София даже головы не подняла, вероятно, переговоров не слышала – настолько была увлечена. Ирак снова повернулся к майору, но уже с готовностью отвечать. Артем подметил в нем некую странность: худые люди более подвижны, энергичны, эмоциональны, этот же субъект демонстрировал другой тип поведения – то ли заторможенность, то ли основательность, а может быть, привычную осторожность. Поскольку хозяина на момент убийства не было в доме, первый вопрос стал закономерным:
– Где ты был этой ночью?
– Артем… – подала голос София с дивана, не отрывая глаз от монитора ноутбука, значит, все слышит и, не глядя, видит! Одной артикуляцией, беззвучно произнеся короткое слово, она напомнила ему об уговоре, он, стукнув себя по лбу ладонью, улыбнулся:
– Прошу прощения! Ирак, где вы были этой ночью? – подчеркнул Артем слово «вы» и посмотрел на Софию, мол, помню о твоей просьбе.
– Да ладно, можно и на «ты», мы привыкшие, – проворчал Бубнов. – Я был в больнице. Всю ночь. В палате Валентины стоит кровать и для меня, но я не сплю, боюсь прозевать, когда ей понадобится неотложная помощь.
Ответ привлек внимание Софии, она подняла глаза и с интересом изучала Бубнова, примечательного тем, что в нем ничто не напоминало его воровскую жизнь. Он вполне симпатичен, как ей показалось, даже аристократичен, а ведь среда накладывает отпечаток на личность, впрочем, не отпечаток – клеймо.
– И все же, Ирак, – продолжал Артем, – эти убийства не могут быть приветом из вашего богатого приключениями прошлого?
– Иронизируешь? – фыркнул Бубнов.
– Нет. Логика подсказывает покопаться в делах давно минувших дней. Не может же молоденькая девочка иметь смертельного врага, как полага… ете?