Наследник Двух Миров - Страница 14

Но зато теперь я знал, что, если мне не хочется сегодня проститься с жизнью, на главный тракт я не выйду, а пойду через лес. И вообще, из города смотаюсь в течение ближайшего часа. Нечего нам тут задерживаться. Внимание только ненужное привлекаем. Слишком уж мы колоритная парочка. Позавтракаем, и в путь.

Правда, был еще один вопрос – лошади! Я быстро перекусил, заказал завтрак для Элейны и заодно узнал у хозяина, где поблизости можно купить лошадей.

К сожалению, у меня не так много оставалось денег, поэтому при выборе лошадей пришлось руководствоваться в первую очередь ценой. На мой взгляд, я справился с этим, и две лошадки, приведенные мной во двор гостиницы, оказались не такими уж и плохими. Однако, когда я вывел ее высочество во двор и она увидела лошадей, мне показалось, что она в обморок грохнется.

– Эндрю, – повернулась она ко мне, не скрывая праведного негодования в голосе, – где ты нашел этих полудохлых кляч? Уж не думаешь ли ты, что я поеду на одной из них?!

– Думаю, – сообщил ей я. – У нас денег не так много… но если не хочешь, иди пешком.

Я ждал взрыва, но, к моему удивлению, девушка, не сказав больше ни слова, пошла к лошади. С ума сойти! Неужели исправляется?

В молчании мы тронулись в путь. В нескольких милях от города я, сверяясь с картой, свернул с главного тракта в лес. Дорога, по которой нам предстояло ехать, была не мощеной, но представлялась мне вполне удобной: достаточно широкой и хорошо утрамбованной. Судя по палящему солнцу и чистому небу, в ближайшие часы дождь нам не грозил. А пока, на мой взгляд, это единственное, что могло затруднить наше путешествие.

Элейна молчала полдня и лишь во время короткой остановки на обед соизволила со мной пообщаться. А ближе к вечеру принцесса решила удостоить меня высочайшей аудиенции.

На ночлег мы расположились под вековым дубом, недалеко от небольшого ручейка. Я развел костерок и даже сварил немного каши. То ли во мне внезапно открылся кулинарный талант, то ли прогулка по лесу способствовала аппетиту, но ничего вкуснее я в жизни не ел. А девушка, отбросив аристократические манеры, с жадностью поглощала свою порцию. Потом, хоть мне было до ужаса лень это делать, я встал, собрал грязную посуду и пошел ее мыть. Заодно и сам освежусь немного.

Когда я вернулся, моя спутница сидела рядом с догорающим костром и любовалась языками пламени.

– Красиво, правда? – тихо произнесла она.

Я присел рядом и протянул ей одеяло.

– Замерзнешь.

– Нет. Не думаю. Еще достаточно тепло.

– Ну как знаешь.

– Да. – Элейна замолчала, а потом заговорила, словно во сне: – Я всегда мечтала сидеть вот так возле костра. Но они никогда не брали меня с собой.

– Кто?

– Мои братья и сестра. Они часто гуляли или охотились втроем. А мне в их компании места не было никогда. Конечно, я же младше. К тому же Солия не терпела конкуренции и не переносила, когда внимание родных было направлено не на нее. А после ее смерти Тамиэль и Натаниэль закрылись в своем горе и почти перестали меня замечать. Мне иногда кажется: они не могут простить мне, что я жива, а их любимица – нет. А еще того, что я не могу скорбеть по ней. Моя жизнь стала намного спокойнее после ее смерти. Это ужасно. Но я ничего не могу с собой поделать.

– Она обижала тебя?

– Обижала? – усмехнулась девушка. – Это слово не отражает всего ужаса, в который она превращала мою жизнь. Каждый день. Стоило кому-то похвалить меня или обойти ее вниманием, как на мое платье случайно проливался чай или лимонад. Мое рукоделие случайно летело в камин. А сколько раз я случайно падала с лестницы, и не счесть. Но ее все любили. А я… не знаю даже, чего в моем сердце было больше, страха перед ней или ненависти.

– А ты не пыталась рассказать об этом родителям?

– Пыталась. И родителям, и братьям. Вот только никто, кроме Дани, моего младшего брата, мне не верил. Они все считали, что я завидую и пытаюсь очернить сестру. Однажды отец даже ударил меня и велел запереть в комнате на целую неделю… А знаешь, я только сейчас это понимаю. Они ведь все были правы. Я завидовала ей. Очень. Мне хотелось занять ее место. Вот только не получилось.

– Когда она умерла, сколько тебе было лет?

– Тринадцать.

Я тяжело вздохнул и устало потер переносицу. Вот что я должен сейчас ей сказать? Как успокоить? Мне, единственному ребенку в семье, не понять войн между братьями и сестрами. Я всегда считал, что иметь большую семью здорово. Можно с кем-то поиграть, с кем-то поделиться секретами. А оказывается, все не так радужно.

– Элейна, всем хочется, чтобы их любили. И это очень больно, когда ту любовь, которая должна по праву принадлежать тебе, кто-то крадет. А твои родители виноваты в том, что допускали подобное. Детей нужно любить одинаково…

Я хотел еще что-то сказать, но девушка вдруг резко подскочила со своего места и, пробормотав: «Забудь, что я сказала» – быстрым шагом направилась к ручью.

Вернулась она через несколько минут и, не сказав мне ни слова, легла на одеяло. Повисло неловкое молчание, какое обычно случается, когда понимаешь, что сболтнул лишнего совершенно незнакомому человеку. Видимо, Элейна сейчас сожалела о своей откровенности. А я… я просто не знал, как на это реагировать. Поэтому мы не сговариваясь решили лечь спать, перенеся тем самым сегодняшние терзания на завтра. Может, в свете солнечных лучей они покажутся нам обоим ерундой, не стоящей внимания? Посмотрим.

Меня разбудили яркие солнечные лучи, настойчиво слепящие глаза. Едва я пришел в себя после сна, как мир вокруг меня внезапно наполнился звуками. Шумела листва. Пели птицы. Только все это вместо того, чтобы привнести в мою душу покой и умиротворение, вызвало лишь глухое раздражение.

Мне хотелось спать. Со стоном я попытался перевернуться на другой бок и укрыться своим плащом, ночью служившим мне одеялом, но сделать этого не смог. Тело словно онемело. Я ощущал каждый камешек, каждый корешок, больно впивающийся в мою спину. Все-таки ночевки на свежем воздухе и походная жизнь – это не для меня. Сейчас я начинал понимать это вполне отчетливо. Точно так же, как и то, что подобное времяпрепровождение скоро станет для меня нормой жизни.

Я полежал пару минут, проклиная саму идею ночевки в лесу и свои наивные мечты о путешествиях, которые разбились о жестокую реальность, и понял, что пора вставать. Разведу костер, поставлю на огонь котелок, заварю чай, позавтракаем, и, может быть, настроение улучшится? Я медленно поднялся со своего лежака, потирая ноющую шею, и пропел:

– Проснись, Элейна. Солнце встало. Скорее глазки открывай. Прекрасным днем спать не пристало. Вставай, красавица, вставай!

Ответом мне была тишина.

– Принцесса, ну не упрямься. Уже утро.

Девушка снова не ответила, и я уже решил было подойти к ней, но мой взгляд упал на скомканное одеяло. Похоже, она проснулась раньше меня. Я огляделся. Девушки нигде не было. А вот это уже паршиво.

– Элейна! Отзовись! Где же ты, глупая девчонка!

Я вскочил на ноги и, двигаясь по спирали от места нашей стоянки, начал обшаривать все вокруг. Девушка как сквозь землю провалилась. С чего это ей вдруг приспичило прогуляться с утра пораньше? Могла бы предупредить, в конце концов!

– Элейна, демоны тебя раздери! Отзовись!

Меня накрыла волна беспокойства, как вдруг я услышал журчание воды и тихое мелодичное пение. Вот она, моя пропажа. Нашлась! Слов песни я разобрать не мог, но хоть направление уловил. Я пошел на звук. С одной стороны, я был не прочь остановиться и хотя бы немного послушать. Голос белокурой принцессы казался мне просто волшебным. В сказках утверждалось, что эльфы могут заворожить человека своей музыкой. Что ж… видимо, есть все же в этом доля истины. Я был очарован.