Наследник Древних - Страница 3

При дворе короля своей страны он был секретарем канцлера и имел титул графа. Богат и знатен, любимец женщин и на хорошем счету у начальства. Однако его подставили. Сначала погиб канцлер – карета сановника перевернулась и упала с моста в реку, а затем на одной из светских вечеринок Наймар выпил с тем, с кем не стоило бы пить, и потерял сознание. А когда очнулся, граф обнаружил, что находится в старом городском храме бога Рауха Белого, в руках у него окровавленный нож, а на алтаре труп любимой девушки.

Сказать, что он горевал, – наверное, не сказать ничего. Подруга была беременна, и молодые люди собирались пожениться, а тут такое несчастье, и это было только началом бед графа Наймара. Тюрьма. Пытки. Обвинение в зверском убийстве. Разорение семьи. Смерть нескольких родственников: кто умер при странных обстоятельствах, а кого-то проткнули на дуэли. Граф дошел до последней стадии отчаяния, но тут неизвестный доброхот подкупил стражу, он смог сбежать, и судьба занесла его на север, за добрую тысячу миль от родной Бардиаты.

Кажется, спасся – так радуйся. Но какая может быть радость в бесцельном блуждании по земле, когда ты не понимаешь, что с тобой произошло и кому ты наступил на больную мозоль? Вот и Наймар. Вроде бы крепится, не скрывает истории своей жизни, надеется когда-нибудь вернуться домой и шутками зарабатывает себе на хлеб. Но это только маска, которая прикрывает истерзанную душу измученного человека.

Или вот еще один примечательный персонаж. Кряжистый косматый мужик с угрюмым и нелюдимым взглядом. Он сам про себя ничего не говорит, и всего имущества при нем рюкзак, острый длинный кинжал и моток веревки. Однако про него болтают получившие волю крестьяне, и благодаря их длинному языку я узнал, что зовут этого с виду простецкого мужика Атли Вурага, и он из Райно. Когда-то был разбойником, а потом королевским егерем, неоднократно ходил на морейскую территорию и совершал диверсии против моих земляков. Но потом с ним что-то произошло, и он убил своего командира. И вроде бы его должны были казнить, однако Вурага выкрикнул: «Слово и Дело», – после чего предстал перед королем и получил свободу. Правда, при этом был изгнан.

В общем, такие вот люди, вольные рунгийцы. Разные. Про это уже говорил и, наверное, еще скажу. Потому что общая абстрактная воля не означает, что люди имеют схожие понятия о добре и зле, все благородны, честны и равны перед законом. Здесь, в северных пустошах, всегда прав тот, кто сильнее, или тот, за спиной кого сильная община, готовая за него отомстить. И уже сейчас люди в караване разделены. Крестьяне и работяги своей кучкой, а охотники, воины и трапперы отдельно. Ну а что будет дальше, я понимаю без дополнительных разъяснений.

Старшина Серпак вернется домой, к жене и деткам, загонит свои повозки в сарай и будет до весны промышлять охотой да рыболовством. Кому на роду написано трудиться, тот прибьется к какому-то поселению, станет платить дань местному вожаку и попробует найти себе дело по душе. Одиночки разбегутся кто в банду, кто в лес, кто в горные теснины, а иные пойдут дальше, к океану, и там примкнут к рыбакам или, что более вероятно, к пиратам с острова Пелег. А наша группа, когда мы доберемся до поселка Таскурбах, крупного селища в паре дней пути от места сегодняшней стоянки, прикупит еще припасов, повернет к горам и выйдет к развалинам замка Койран. Двести лет назад там находилось логово моего братишки Халли Фэшера – вот и мы в том краю осядем. Юссир с молодой женой и наемными работниками займется строительством временного жилья, а Вольгаст и я отыщем схрон Фэшера. Правда, сделать это будет нелегко. В своих видениях я был свидетелем того, как старший брат прятал дневники и книги в какой-то пещере. А в какой именно? Как определить, если этих пещер в горах тысячи? Значит, придется повозиться.

У костра тем временем наступило затишье. Люди разошлись, и мои глаза стали наливаться свинцом. Спать… Спать… Спать…

Однако едва я смежил веки, как услышал голос Вольгаста, который подошел к нашим повозкам:

– Оттар, не спишь?

– Теперь уже нет. – Понимая, что из-за мелочовки оборотень меня тревожить не стал бы, я встряхнул головой и сел. – Что случилось?

– Волки заметили на дороге троих разбойников. В паре миль от нас. Держатся в стороне, нападать не станут. Наверняка будут ждать одиночных возов или отставших выслеживают. Шакалье!

– И что с того?

– Как это что? – Оборотень удивился и пояснил мне свою мысль: – Разбойники вне закона. У каждого оружие, и где-то у них имеется полевой лагерь. Это же добыча. Пусть мелочь, но нам все сгодится.

– Ага. Теперь понятно. Есть разбойники, и ты предлагаешь на них напасть?

– Да.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– А старшине обозному что скажем? Как объясним, что узнали про разбойников и посреди ночи ушли со стоянки, а потом вернулись с добычей?

– Про это я как-то не подумал.

– А придется думать, Вольгаст. Нам пока наши умения выставлять напоказ не стоит. Об этом уже говорили.

– Ясно. – Оборотень хмыкнул: – Просто давно уже драки не было, и никому кровь не пускал.

– Ничего. В горах бандитов и всякой швали хватает, так что работа будет. И мне, и тебе, и волчарам твоим.

Оборотень вновь хмыкнул и промолчал, а я, понимая, что в ближайший час уже не засну, продолжил разговор:

– Вольгаст, у Халли тайники были?

– Конечно, – отозвался он.

– Много?

– Я пять знаю. Но их больше.

– В пещерах схроны оборудовали?

– В основном.

– И что он там прятал?

– Золотишко на черный день, камушки драгоценные, оружие. Он ведь когда в Рунгии находился, здесь морейская колония была с имперским наместником. Поэтому от всех таился.

– А с чего Халли жил и дружину свою кормил?

– Скрывать нечего, сначала с контрабанды. С Пелега и Судовии приходили суда с лахманским шелком и дорогими благовониями, а мы продавали магические зелья и оружие. Однако потом Халли от этого отошел. У него получилось открыть портал в иной мир, и мы там свою торговую факторию устроили. Но ходили туда лишь малыми группами и только свои, кто знал истинную сущность вожака. – Оборотень нахмурился и почесал переносицу. – Мне до сих пор интересно, что стало с теми парнями, кто после гибели Халли на той стороне остался.

– Разберемся. – Я улыбнулся. – Лучше расскажи – что с тайниками было, когда Халли умер?

– А чего? – Он пожал плечами. – Воины все разграбили. До чего руки дотянулись, все разобрали, а оборотни разбежались. Мы с братьями обратно в пещеры ушли, чтобы ждать следующего последыша, а дикие на волю рванули.

– Вольгаст, а ты не думал оставить Вайда и уйти на волю?

– Нет.

– А почему?

– Я знаю, что рано или поздно чародей Вайда откроет портал в мой родной мир, и я вернусь домой.

– Но там же прошло полторы тысячи лет, и тебя уже никто не ждет.

– Это печально, но не так важно. Главное, что там родина и мой народ. Опять же потомства хочу, деток, чтобы на меня похожи были, а здесь это невозможно.

– Странно. А я слышал, что оборотни могут иметь детей от обычных женщин.

– Могут. – Он кивнул в сторону равнины, на которой завывали волки. – Но каких детей? Диких и необузданных. Первое поколение еще ничего, сообразительные, а дальше все хуже, и оборотень делает выбор. Либо он зверь с малой толикой человеческого разума. Либо он фридлозе, который старается держать свою звериную сущность под контролем и теряет способность к трансформации тела.

– Так, значит, фридлозе ваши потомки?

– Часть из них. Не все воины моего народа остались с Вайда, когда они стали проигрывать войну. Многие ушли с командиром наемников Рунгом и растворились среди людей.

– Хм! А если ты вернешься на родину и узнаешь, что твоего народа больше нет?

– Этого не может быть! – Он сжал кулаки, вскинулся, и его лицо раскраснелось, но почти сразу волк успокоился и, помолчав, сказал: – Если мой народ погиб или растворился среди других племен, значит, такова воля богов-создателей. Однако я продолжу поиск и найду истинных оборотней.