Наследник для хозяина города (СИ) - Страница 6

Меня залихорадило, а Кирилл Булацкий, шеф моего мужа, вдруг прижал к себе, к своей голой груди, и у меня потемнело в глазах, но я не утратила ощущения реальности. Булацкий был слишком близко, а я не смела вырываться, потому что он стал буфером между мной и потенциальными насильниками. И какой же чертовски приятной оказалась уверенность, что этот конкретный сильный мужчина сумеет защитить.

— Где Халид? Что здесь происходит? — со злостью спросил Булацкий и еще крепче прижал меня к себе, буквально удерживая от падения.

— Халид скоро будет, — безропотно ответил один кавказец, неуверенно топчась на месте. Мне бы задуматься, что даже смелые, только что нападавшие на меня мужчины боятся человека, на котором я так доверчиво повисла, но сейчас я нуждалась в этих объятиях и тем более не могла ни о чем думать. Лишь чувствовала тепло и хотела, чтобы оно не исчезало. Меня повело, голоса стали глухими, мир растворялся…

Очнулась во вместительном салоне автомобиля. Кажется, это был лимузин. Где еще могли быть такие пространства? Справа на кожаном белом диване сидел Кирилл Булацкий, внизу, возле моих ног копошился в аптечке мужчина в медицинском зеленом костюме. А напротив сидела красивая холеная женщина со злыми глазами. И сверлила меня неприязненным взглядом. Машина двигалась. Определенно. Женщина откинула назад копну пшеничных волос и изящным жестом достала из сумочки пачку сигарет.

— Убрала. Быстро, — скомандовал Булацкий, от которого я тут же попыталась отодвинуться. Его грозный бас заставил вздрогнуть, а от последующих слов я и вовсе застыла на месте:

— Сигаретный дым вреден ребенку.

— Ребенок? Откуда вы знаете, что я беременна? — изумилась я.

Неожиданные слова Булацкого мгновенно привели меня в чувство, я даже перестала кулем лежать на сиденье и выпрямилась. Решительно отпихнула руку врача со стетоскопом.

Что он там хочет послушать? Как бешено бьется сердце? Еще бы ему не колотиться в сумасшедшем ритме. Сначала чуть не изнасиловали похотливые кавказцы, теперь усадили в машину и куда-то везут. А Булацкий, одетый совершенно не по погоде, озвучивает во всеуслышание мой секрет. Не знает ни отец, ни муж.

А он, видите ли, защищает моего ребенка от сигаретного дыма. Мне такой защитник не нужен, я вообще желаю отсюда поскорее убраться.

— Догадывался, теперь знаю точно, — с невозмутимой холодностью произнес Булацкий. Вот как. Он меня поймал, развел как дурочку. Возмущение, уже готовое выплеснуться из меня, застряло в горле, когда я заметила, как его черные бездонные глаза скользят вдоль моего тела.

По уже набухшей от беременности груди, обтянутой белой водолазкой, по узким джинсам, тесно облегающим ноги. Наглый, неприятный взгляд, на который он не имел права. Но, кажется, Булацкого не волновали такие мелочи, как вежливость и такт.

Я стянула расстегнутые чьей-то рукой полы пальто, почувствовав, как от неотрывного взгляда мужчины, сидящего напротив, меня охватывает дрожь. Смешивается с неприязнью и страхом в жгучий, отравляющий душу коктейль.

— Не понимаю, как вас это касается, — выдавила из себя недоумение.

— Скоро узнаешь.

— Простите?

— Скоро я все тебе объясню. Сейчас приедем ко мне домой и там все обсудим.

— Подождите, Кирилл… — После заминки я вспомнила его отчество: — Святославович, я пришла в порт не просто так. Спасибо, что остановили тех мужчин, но мне нужно найти мужа и обязательно позвонить брату, он сильно волнуется. Телефон упал в лужу и разбился.

Оставленную в порту машину я даже не стала упоминать, потом с ней разберется. Старенький «Матиз» разве что на свалку заберут, на него точно никто не позарится.

— Я видел. Сейчас мои люди заедут в салон связи. Оформят новую симку и купят телефон.

Потянувшись к увесистому серебристому гаджету, он сделал короткий звонок, отдал команду кому-то, словно сказал собаке «фас». Я и слова вымолвить не успела, только пялилась на сильные мышцы Булацкого, обтянутые белой тканью, рассматривала тату на груди в виде каких-то сложных орнаментов и пыталась понять, зачем здесь доктор и чем я так не угодила блондинке.

После коротких умозаключений догадалась, что прервала свидание. Точно! Вот почему Булацкий раздет! Но доктор… Может, у них тут ролевые игры? Групповой секс? Отбросив глупые рассуждения, я сжала губы и попробовала еще раз откреститься от навязанного ей общества:

— Я не хочу вас беспокоить. Со мной все в порядке. Высадите, пожалуйста, у салона. Я на работу опаздываю.

— Ты не здорова и на работу сегодня не идешь, — отрезал Булацкий. Бескомпромиссно и твердо.

— Вы это серьезно? — Я подалась вперед, впилась взглядом в наглого типа, который пытался управлять моей жизнью. — Почему вы решаете за меня? Пока я валялась в обмороке, вы самолично стали моим владельцем? Так я вам напомню: у нас свободная страна.

— Шутишь и огрызаешься — уже хорошо. Значит, пришла в себя, — кивнул он.

— Лучше бы не приходила…

— Борисыч, так что, в больницу? — вдруг строго спросил Булацкий у доктора. Он с легкостью проигнорировал мои слова, переключившись на то, что его интересовало. Мне оставалось только стискивать от злости кулаки и проглатывать свое негодование. Врач покачал головой:

— Да нет, просто нужен покой. Я позвоню Ланскому. Он приедет, осмотрит девушку.

— Нормальный доктор? Стаж какой? С кем он работал? Случались летальные исходы? Я же настаивал на Гладкевич! Она вела беременности у жен всех моих знакомых.

Он устроил форменный допрос, а я переводила взгляд с одного на другого. С недовольного Кирилла Булацкого на нервно потеющего здоровяка в очках.

Он уже и врача для меня присмотрел? Да нет, я что-то не так поняла…

Пока они выясняли вопрос классификации гинеколога, я достала из сумки паспорт, чтобы передать тому, кто отправится в салон связи. И подумала, что вроде бы нужна доверенность, если пойду не я. Кирилл заметил мою возню и накрыл руку с паспортом своей загорелой ладонью. От этого прикосновения по коже побежало странное тепло.

— Паспорт не нужен. Ребята сами разберутся. Не делай лишних телодвижений.

— Дышать можно? — огрызнулась я, что Булацкий снова проигнорировал. Кажется, он реагировал только на то, что хочет. И воспринимал меня как пустое место, мелкую сошку. Наверняка привычное для человека его статуса поведение, вот только я не собираюсь это все терпеть! В душе поднимался бунт, эмоции лезли на баррикады и поджигали все нормы морали и приличия. Еще чуть-чуть — и все внутри взорвется и взлетит на воздух.

К счастью, Булацкий отстал и, что еще лучше, застегнул рубашку. Я с облегчением выдохнула.

— Кстати, это менеджер моей политической пиар-кампании, Нелли, — представил он наконец свою спутницу, а вот меня — нет. Что, кажется, устроило нас обеих. Мы кивнули друг другу коротко и сухо, ведя молчаливый диалог. Эта Нелли явно бесилась, что я здесь присутствую и помешала ее свиданию с Булацким.

Я же, в свою очередь, мечтала, чтобы меня выкинули из общего уравнения и я спокойно отправилась по своим делам.

Путь занял минут двадцать, но для меня они длились как двадцать часов. Нервное напряжение не отпускало, я переставая думала о муже и чувствовала себя крайне неуютно от пристальных взглядов всех присутствующих в салоне.

Лимузин двигался возле длинного кованого забора, потом въехал в ворота и подкатился к величественному особняку. Рядом притормозили огромные черные внедорожники, из которых выскочила охрана. Как муравьи, они облепили процессию из меня, Булацкого и доктора со злобствующей дамочкой.

Я с невольным интересом начала рассматривать окрестности. Большое белое здание было окружено багряно-желтыми деревьями. Осень вступала в свои права, чередуя теплые деньки и такие, как сегодня. Сумрачно-серый, промозглый, против желания подавляющий оптимизм. Начал накрапывать мелкий дождь.

Булацкий на удивление вежливо подал мне руку, я же решила для разнообразия не спорить и выбралась наружу, отдергивая ладонь сразу же, как только оказалась на свежем воздухе. По гравийной дорожке мы поспешно прошли к крыльцу, окруженные мужчинами с зонтиками, поднялись наверх по лестнице. Не хватало только дворецкого…