Наследник - Страница 1

Предупреждение!

Книга содержит материалы, предназначенные для читателей старше 18 лет: сцены массовых казней, подробные описания пыток, картины социальной несправедливости и множество схожих эпизодов насильственной направленности.

Рекомендуется проявлять осторожность, особенно людям, чувствительным к упомянутым темам.

Пролог

В воздухе царило напряжение. Казалось, мир замер: замолчал бушующий последние дни ветер, развеялись тучи, стихла гроза. На небосводе, освещаемом тремя спутниками, сквозь облака проглядывали хвосты далёких комет и переплетения чужих галактик.

– Во славу Великой Матери! Казнить!

Послышался шелест сотен тысяч вынимаемых клинков. Отточенным движением острия вонзились в шеи безвольных жертв. Агонизирующие тела рухнули на Красную площадь. Звуки бряцающих кандалов слились в один протяжный звон. Эхом проносились затихающие стоны умирающих.

– Напоить капище!

Ножи перерезали глотки. Полилась кровь. Красные фонтаны ручьями стекали по трубам, ведущим к резервуарам. Миллионы литров должны были заставить Великую Матерь откликнуться на зов.

И она явилась.

Над главной цитаделью возникла двадцатиметровая фигура маленькой девочки. Все воины упали, касаясь лбами пропитанной кровью земли, и только Всевластитель клана сохранил достоинство, вставая на одно колено. В его руках виднелись артефакты власти: божественный скипетр и держава.

– Ты принес мне великий дар, Российский Патриарх! – раздался над площадью девичий голос. – Ты звал меня, и я пришла. Но помни: ты можешь призвать меня лишь единожды. Вы не ведете крупных войн, ваш клан богат и влиятелен, ваши земли полны корма. Что же заставило тебя совершить сей поступок?

– Мой сын… Он умирает…

Фигура уменьшилась. Она неспешно парила, приближаясь к лежащему на постаменте телу. Великая Матерь взглянула в лицо молодого наследника:

– Он ведь совсем юн! – она погладила юношу по исхудалой щеке. – Что же с ним случилось?

– Проклятие. Страшное проклятие. Он не может питаться. Его организм больше не принимает чужую кровь. С его смертью род Российского клана прервется. Пройдет несколько десятков лет, и враги прознают про это. На моих территориях начнется смута и междоусобица. Герцоги попытаются захватить трон. Начнутся вторжения в наши земли. Войны захлестнут все границы. Без наследника наш клан не сможет выстоять. Тиамат, помоги нам! – Патриарх рухнул на колени. – Излечи моего сына!

Великая Матерь притронулась руками к голове наследника и закрыла глаза.

Проносились секунды, шли минуты, тянулись часы. Никто на площади не поднимал взгляд, никто не вставал, никто не говорил.

– Его дух уже в моих чертогах, – сказала Тиамат через двое суток. – Он счастлив. Он гуляет по берегам Темного океана и наслаждается видом бушующих волн. Он просил передать, что больше не вернется в ваш мир. И он очень любит тебя. Ты зря призвал меня, Российский Патриарх. Я не могу помочь. Пройдет год-другой, и его пустая оболочка умрёт. Сколько ему было? Он совсем юный.

– Восемьдесят три, – тело Всевластителя болело. Он так же продолжал покорно стоять на коленях, не выказывая признаков слабости или усталости. – Великая Матерь, можно сохранить хотя бы оболочку? Возможно ли будет поместить чужой дух в его тело?

Время снова потянулось: Тиамат размышляла. День дважды успел смениться ночью. На третьи сутки она дала ответ:

– Это возможно, Российский Патриарх. Но мир всегда требует платы. Я не могу поместить в тело этого прекрасного юноши дух другого бессмертного.

– А смертного? – ухватился Всевластитель.

– Это возможно, – повторила Великая Матерь. – Но люди в нашем мире не живут долго. Они быстро стареют. Их время ограничено. Мало кто доживает до шестидесяти лет. А дух должен соответствовать возрасту тела.

– В нашем мире? – переспросил глава клана. – А в других мирах? – в глазах вспыхнула надежда.

– В других мирах есть подобные особи. Но я напоминаю: мир всегда требует платы. Оболочка твоего сына исчезнет. Она переместится в неизвестное место. Внешность изменится. А дух… Дух будет помнить только то, что знал в своем прошлом мире. И наш мир будет для него чужим. Каков же будет твой ответ, Российский патриарх?

– Спаси оболочку наследника клана, Великая Матерь!

Над Красной площадью раздался девичий смех. Тиамат, унося тело юноши, растворилась в яркой вспышке.

Мне навстречу шел петух. Самый натуральный. Желтая футболка, красные джинсы, зеленая кепка. Из последней пробивались длинные крашеные волосы. В ушах воткнуты затычки. Он пялился в гаджет и ничего не замечал вокруг себя. Петух, как и положено сей важной и гордой птице, раскачивал головой. Его тупая рожа тянула какие-то куплеты на пендосовском языке. Ну что за потерянное поколение? Из-за таких дебилов наша страна и разваливается! Если бы во времена Афганской войны у противника были такие бойцы, то для зачистки всех моджахедов мне хватило бы одного полка.

Во рту появился неприятный привкус, будто семеро котят нагадили и забыли закопать дела своих праведных трудов. Я сплюнул. Невовремя возникший порыв ветра подхватил слюну и понес её к этому несуразному подобию на мужика. На разноцветных кроссовках остался мокрый след.

– Эй, дед, мля, да ты совсем охренел, что ли?! – крикнул мне парень.

Петух набычился, расставил пошире тонкие руки и задрал подбородок. Его хлипкая белесая бороденка светилась на солнце. Мерзость какая! Ну не растет у тебя борода. Ну бывает… У меня у самого она полезла далеко не сразу. Так зачем ходить с такой и позориться? Сбрил бы её, на бокс записался, с железом повозился и стал бы нормальным парнем. Ну ещё можно волосы подстричь, а то, как девка на выданье… И одежду нормальную купить. Или хотя бы заплатку на джинсы пришить, а то ходит в какой-то рванине. И превратился бы в мужика. Хотя бы внешне…

Ну джинсы у него… Мало того, что рваные, так ещё и обтягивающие. И открытые щиколотки видны. Кто вообще ходит в кроссовках без носков? Что за мода?..

Я сделал шаг навстречу. Клянусь, я его даже пальцем не тронул, но он свалился на задницу и поднял на меня рыбий взгляд. Лицо обиженное, губы что-то шепчут, бровки трясутся. Фу, блин! Гадость! Что я там говорил про Афган и полк? Да мне бы батальона одного хватило. Или роты. Даже если эта рота состояла бы из желторотиков, которые пороха не нюхали. Главное – чтобы желторотики были из старого поколения, а не из этих.

Во рту снова появился неприятный привкус. Тааак. Ветер западный. Метров семь в секунду. Вроде не должно попасть на это несуразное недоразумение. Я сплюнул. Слюна прошла мимо. А мозги-то ещё работают! Хе-хе.

– Да как вы смеете! – завопил женский голос. – Это мой сын.

А вот и наседка петуха подбежала. Ну тут сразу видно, что девка-то боевая. Из наших! Такие скоро вымрут. Но пока они живы, моей стране ничего не грозит.

– А ты встань! – сказала она повелительным тоном. Сынуля поднялся, а её колючий взгляд уставился на меня. – И зачем вы моего сына ударили?

– Дочка, ты ослепла, что ли? Или мозг давит? – перешел я в наступление. С такими только так и надо. Да я в её возрасте и представить не мог, чтобы на взрослого и незнакомого человека просто так накричать. – Че орешь на меня? Отвечать!

Хотя нет, переоценил я её. Теперь-то оно понятно, откуда у сыночка взялся рыбий взгляд. Ну точь-в-точь как у матери. И что такое? Не привыкла, когда с тобой в твоей же манере разговаривают? Эх, дочка, ремня отцовского ты давно не получала.

– Ему всего девятнадцать лет, – ляпнула невпопад женщина.

Меня бабушка еще во время блокады Ленинграда учила, что иногда стоит признавать свои ошибки. Если ты понимаешь, что не прав, то признай это и исправься. И сейчас я понял, что не прав. Блаженный ведь он. Вон как улыбается! Я поделился своим предположением, но в ответ услышал кудахтанье: