Наследие (СИ) - Страница 7

- Белла, пожалуйста, - плакала женщина в старом промокшем пальто, на ее руках душераздирающе кричал младенец, которому совершенно не нравились капли, попадающие на личико. – Моя дочка больна, она все время плачет, я не могу ее успокоить.

Одного взгляда на ребенка хватило, чтобы понять – он абсолютно здоров. Вокруг него было устойчивое свечение без изъянов и присутствия каких-либо чужеродных существ. А вот за спиной женщины, цепляясь острыми коготками за растрепанные волосы дамы, сидело нечто зеленого цвета и с морщинистым лицом. И оно спряталось тут же, как только я на него взглянула.

Я не могла дать ему определение – по всей вероятности, я должна была дома прочитать ту самую потрепанную желтую книгу, которую держала в руках Рене. Но я была так далека от магии, что и не подумала согласиться.

Ответ пришел из ниоткуда – кто знает, может это была память предков?

- У вас живет обиженный домовой, - объяснила я. – Он пугает вашу малышку – оттого она и плачет. Ставьте каждый вечер куда-нибудь в темный уголок немного молока и кладите печенье – и все у вас наладится.

Внимательно выслушав, женщина округлила глаза и бросилась благодарить меня, чуть ли не целуя руки. А существо, высунув из-за головы женщины один глаз, робко мне кивнуло. Оно не было плохим – всего лишь забытым и голодным домашним чудиком.

Магазин уже был в пределах видимости, но я недооценила потребности жителей Форкса. После того как я помогла одной женщине, на меня набросились еще с десяток, перебивая и галдя. Их проблемы были куда сложнее, чем маленький безобидный домовой, и видя, как сквозь их кожу просвечивает что-то зловещее, красноватое или даже черное, я испугалась. Вырвалась из их пальцев и бросилась наутек. Куда мне, впервые ощутившей силу волшебства, без оберега и знаний справиться сразу с таким количеством зла? Мне было жаль этих несчастных, но я не была готова так резко встать на тропу войны. Мне нужно было вернуть кольцо! И – желательно – убраться из этого города подальше и поскорее.

Продавец магазина встретил меня, как всегда, приветливо. Но тут же перестал улыбаться, когда я задала ему простой вопрос:

- Скажите, где живет семья Калленов? Как найти их дом?

- Нечего тебе там делать! – огрызнулся мистер Коуп, тут же теряя ко мне интерес. Упав на стул, он развернул газету и демонстративно уставился в нее.

- Пожалуйста, это очень важно, - умоляла я, наклонившись через витрину. – Он… Вы все неправильно понимаете, Эдвард Каллен не плохой, я бы заметила это, пока была рядом! Вы же знаете о моих способностях, верно?

Старый Коуп оценивающе взглянул на меня, впервые услышав из моих уст такие речи. Он видел, как я пряталась от толпы, и уже знал о моем скептическом отношении к магии.

- Он простой парень, поверьте. Может, его родители и сделали много зла, но нельзя вешать ярлык монстра на их сына, не узнав его ближе. Он хочет стать врачом, он обыкновенный человек. И если это так, ему грозит огромная опасность!

- Ты не сможешь спасти его, он был потерян, еще даже не родившись, - проворчал продавец, однако нехотя достал карту из ящика, пальцем показывая на ней направление поиска. – Будь осторожна, Белла! – крикнул он мне вслед. – Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь!

***

Форкс – действительно маленький городок. И сказочно забытый цивилизацией – люди здесь не знали даже интернета, потому что сеть, опутывающая всю страну, едва сюда доходила. Мой сотовый телефон не работал; единственная вышка, стоявшая возле въезда в город, охватывала совсем маленькое расстояние. Стоило отъехать от нее на несколько миль – и связь почти пропадала. А за городом и вовсе исчезала, будто я попала в дикие времена.

«Абонент недоступен. Перезвоните позже», - механически отвечала женщина всякий раз, как я набирала номер Эдварда.

Заблудиться в двух пересекающихся улицах было невозможно – я дошла до крайнего дома и двинулась вдоль узкого шоссе, уходящего в сторону океана. Там, в диком лесу у невысоких гор и располагался дом Калленов. Который местные обходили стороной. «Демоны», - так назвала Калленов одна из женщин, преследующих меня от самого магазина. После того, как поняли, куда я направляюсь, люди отстали. Пытались отговорить меня идти, выкрикивая зловещие предупреждения об опасности, но я была упрямой девочкой. Я не хотела верить в то, что Эдвард обманул меня. А вдруг с ним правда что-то случилось?

Дурацкий дождь лил все сильней, будто пытался смыть меня обратно в город, когда я ступила на каменистую дорогу, петляющую меж деревьев и полого ведущую к горам. Черные тучи закрыли небосвод, вдали прогремел первый гром.

Ноги промокли насквозь, но я упорно шла вперед, не желая сдаваться и сожалея, что моя жизнь круто изменилась в один лишь день. Что я буду делать, если окажется, что Эдвард вор и все были правы, советуя мне держаться от него подальше? Смогу ли я вернуть кольцо, если он не захочет его отдавать? И как мне смотреть ему в глаза, если теперь за привлекательной внешностью я смогу разглядеть темную сущность? А вдруг он нападет первым? Я беззащитна не только потому, что лишилась оберега, но и потому что совершенно ничего не знаю о способах борьбы со злом, - теперь-то я ругала себя за то, что отказалась поговорить об этом с Джессикой. Она могла научить меня чему-нибудь, но я лишь отмахнулась.

Дом Калленов был построен из красного кирпича, с гербом в виде скрещенных старинных пистолетов на фасаде и имитацией сторожевых башен вместо крыши. Будучи мокрым под проливным дождем, он был похож на окровавленный снизу доверху готический замок, в котором могли жить любые жуткие существа – от демонов до оборотней или даже вампиров. Ничего хорошего. И понятно, почему горожане ненавидели это жуткое место.

Сверкнула молния, вновь прогремел гром, и мне показалось, что сквозь затихающий грохот я расслышала чей-то болезненный крик. Голос был очень знакомым. Я постучала, нервничая так, что перестала чувствовать холод в окоченевших ногах – жар окатил все мое существо, едва я притронулась к ручке двери. Присмотревшись, я заметила рассеивающееся красноватое свечение, похожее на тончайшую прозрачную ткань, укрывающую пластик.

Дверь распахнулась, и я обратила внимание, что эта ткань красной вуалью колышется перед моим лицом, закрывая вход – точно барьер, сквозь который не должны проникнуть какие-то силы.