Наследие (ЛП) - Страница 55

— Он в комнате, — прошептала я.

Дастин кивнул. Он ощутил жар в церкви, как и я. Тревор озирался. Его эмоции заполнила истерика. Он быстро вытянул пистолет перед собой.

— Ты станешь тостом, — пробормотал он. — Зверек. Сегодня твоя жизнь закончится, и ты станешь тостом с вареньем и маслом.

Но ветер выбил пистолет из руки Тревора.

— Что за фигня? — охнул Тревор.

Низкое рычание заполнило комнату. Дрожь бежала по моей спине, тело содрогалось. Атмосфера резко изменилась. Тут уже не было спокойно, тут стало так напряженно, что не описать словами.

Со сцены донесся треск дерева. Я посмотрела туда и увидела, как существо рухнуло на деревянный подиум. Казалось, кирпич в тысячу пудов упал с неба на дерево и разбил его на кусочки. Я представила, что подиум — мое тело, и Маратака рухнул на него изо всех сил. Все в нем вызывало отвращение и страх. Как мы могли одолеть его? Мы попали в ловушку, и отсюда уже не выбраться.

Маратака смеялся, торжествуя.

— Винтеры и Челси, — демонически улыбался он. — Вы все же пришли сдаться.

Гнев Джека взорвался. Из ниоткуда он вытащил лук и стрелу, выпустил ее в Маратаку. Наконечник коснулся кожи существа, стрела упала на пол, словно ударилась о гранит.

— Глупый мальчишка, — прорычало существо. — Ты не можешь меня убить.

Тревор фыркнул.

— Кем он себя возомнил? Пряничным человечком?

Джек оскалился, призвал кинжал и бросил в Маратаку. Он кружился в воздухе, пока не ударил по животу. Кинжал коснулся его кожи и упал на пол.

Дастин нервно взглянул на Джека, а потом на существо. Я ощутила на себе взгляд Маратаки.

— Вот и она, — загадочно сказало существо. — Я знал, что ты вернешься ко мне.

Я посмотрела на него, уставилась на острые зубы с пеной, и желудок сжался. Чешуя существа на лице сияла от света свечей. От этой иллюзии кровь стыла в жилах. Его глаза засияли красным оттенком, и даже словно «демонический» было бы приятнее.

Все, что произошло дальше, словно ускорили в десять раз. Маратака прыгнул в проход, где мы стояли. Он отбросил Дастина в скамьи справа. Существо повернуло руку, и Тревор взлетел к окнам — витражам. Он ударился о стену, его тело упало на пол с треском. Боль Тревора едва ощущалась за силой Маратаки.

— Я тебя не хочу, — прорычал Маратака Джеку, взмахнул рукой и заморозил его тело на месте. Джек пытался пошевелиться, но существо не позволяло этого.

Джек яростно закричал.

— Трус, — рявкнул он. — Отпусти меня, и мы сразимся.

Маратака зло рассмеялся.

— Зачем? Я же сказал, ты мне не нужен. Мне нужна она.

Я пятилась от них, но Маратака без усилий словно летел ко мне. Я быстро вытащила пистолет из заднего кармана и зарядила его. Выстрел оглушал. На третьем выстреле пуля попала по существу и упала на пол. Нам конец.

Он прыгнул ко мне и сбил на пол. Я прижала запястье с надписью к его щеке, и вой сорвался с его губ. Надпись на латыни «Пусть ненавидят, пока боятся» появилась на его щеке. Чешуя на той стороне стала черной, пока я прижимала запястье к его коже. Он отпрянул и убежал к сцене. Я посмотрела на запястье. Слова были окружены белым сиянием, почти голубым. Это было мое единственное оружие против существа, и я надеялась, что этого хватит, чтобы спасти родителей.

Джек и Дастин пришли в себя и выбрались из хватки силы Маратаки. Наверное, моя атака ослабила его силы, и Джек вышел из транса. Дастин посмотрел на Тревора на полу.

— Он в порядке? — спросил у меня Дастин.

Я направила дар к Тревору, ощутила его слабое тело, как свое.

— Должен быть, — ответила я и направила способность на Дастина, чтобы успокоиться.

Маратака издал пронзительный вопль, его щека восстановилась, став красной чешуей. Он хмуро смотрел на меня, взмахнул рукой в сторону сцены. Три стула появились там. Челюсть Киллиана была ушиблена от удара о стену, слезы матери катились по ее лицу. Грегори ощущал себя, как я и ожидала. Его недовольство мной затопило все мое тело.

— Аманда, — грубо сказал он. — Зачем ты пришла? Ты должна была остаться дома. Это слишком опасно, — его слова чуть не лишили меня воздуха. Почему он был разочарован мной? Он не мог хоть раз сказать, что любит меня, что хочет, чтобы я сражалась с семьей на его стороне? Это было невозможно, так зачем мне нарываться на разочарование?

Слезы мамы полились сильнее.

— Аманда, — всхлипывала она. — Осторожнее, милая.

Джек прислонился ко мне.

— Чем ты его ранила?

Я указала на запястье, что все еще ярко сияло. Он кивнул. Эмоции Дастина пылали при виде наших родителей. Его печаль вызвала у меня сильную головную боль.

Маратака направил ладонь на Дастина. Ружье на его плече взлетело в воздух от телекинеза Маратаки. Ружье добралось до ладони существа, и он направил его на мою мать. Ее вой оглушал.

— Если снова так сделаешь, — пригрозил он, — я снесу твоей матери голову.

Глаза Маратаки грозно сияли. Ему не нравилось, что у нас было оружие, что могло вредить ему, и это был его способ защититься.

Джек подошел ближе к сцене.

— А ты к…

— Джек, — заорал Грегори с яростью. — Слушай его, сын. Аманда и Ребекка сегодня не должны пострадать от твоих эмоций и действий. Ты слышишь меня?

Джек тяжело дышал. Он хотел подняться и убить Маратаку на месте. Слабый шум за мной заставил меня насторожиться. Я обернулась, Тревор поднялся с пола, прижимая к себе руку. Видимо, треском была кость его запястья. Тревор шагнул, шатаясь, к Дастину и прислонился к одной из скамей. Порезы были на его лице от разбитого витража.

Маратака опасно улыбался.

— Юный Винтер, — рассмеялся он. — Тебе нужно научиться принимать удар лучше.

— А ты слушайся своего совета, — парировал он. — Ты только что бегал по комнате и визжал, как девчонка.

Маратака недовольно зарычал. Его лицо пылало гневом, он махнул рукой на Тревора, и его тело отлетело к стене. Со стоном Тревор упал на пол.

Эмоции Киллиана заполнили мой разум. Его гнев затмил чувства Тревора.

Грегори покачал хмуро головой.

— Зачем ты так с нашей семьей? — спросил он.

Маратака хмуро посмотрел на него.

— Ты знаешь, Грегори. Вы нарушили сделку, вам и платить, — он взглянул на меня. — А теперь я получу то, что хочу.

Я сжалась.

— Пап, — мой голос дрогнул, — о чем он говорит?

Он стиснул зубы, и я знала, что он мне не скажет. Маратака сверкнул острыми зубами.

— Он не расскажет, — прорычал он. — Он всю жизнь скрывал это от вас. Я тоже не мог рассказать из — за сделки. Но все изменилось. Все правила разбиты.

— Не надо, — прорычал Киллиан. — Им не надо знать. Убей нас, но не говори им.

Джек уставился на нашего отца.

— Пап, — выдавил он. — Ты же все мне рассказывал, — Джек взглянул на меня. Он думал, раз Грегори поведал ему секрет обо мне, то рассказывал и все остальное. Это не было правдой. Наши отцы многое скрывали от нас.

Маратака рассмеялся, и я сжалась.

— Он рассказал о Маяке или ее судьбе? Он не объяснил меня, да?

Дастин покачал головой.

— Да, — выдохнул он. — Я бы знал, я слышал твои мысли. Нет, это не сходится, — предательство отцов было написано на лицах Джека и Дастина.

Киллиан стиснул зубы.

— Мы постарались, чтобы вы не знали, — пробормотал он. — Наши мысли были скрытыми, когда мы знали или думали, что ты слушаешь.

Дастин покачал головой. Джек прищурился.

— Что вы от нас утаили? — спросил он.

Грегори взглянул на меня и ответил:

— Ты знаешь, что я не могу. Джек.

Маратака прорычал:

— А я могу, — он спрыгнул со сцены, ружье в воздухе все еще целилось в мою мать.

Обычно Дастин заслонил бы меня собой, но он стоял рядом с Джеком с пустым лицом, все еще думая о поступке отцов. Существо добралось до нас, схватило меня за левое запястье без надписи и потянуло на сцену.

Отец хмуро смотрел на Джека, а тот — на него. Они злились друг на друга. Ненависть Грегори была простой. Джек не слушался приказов защищать меня, и наш отец хотел, чтобы он слушался правил. Я оглянулась, Тревор пытался встать. Маратака проследил за моим взглядом и снова взмахнул рукой, я услышала громкий стон. Тревор обмяк на полу церкви.