Наслаждение и боль - Страница 13

Грэм не собирался этого делать. Ему надо было обсудить с женой дела поважнее.

По пути домой Аманда остановилась в центре Вудли купить продуктов. Она взяла два говяжьих филе, кочан салата, большой помидор, три сладких перца — красный, желтый и зеленый — и все нужное для любимой салатной заправки Грэма. Подъезжая к дому, она заметила Гретхен, поливавшую цветы, и торопливо помахала рукой стоявшей на крыльце Карен. Тут Аманда увидела протиравшего свой пикап Грэма, который показался Аманде таким желанным, что она даже смутилась.

Выходя из машины, Аманда перехватила его взгляд.

— Помочь тебе с пакетами? — спросил он.

С улыбкой покачав головой, она вошла в дом, накрыла на стол, сполоснула мясо, промокнула и положила на блюдо. Только Аманда собралась пойти в спальню переодеться, как зазвонил телефон.

Испугавшись, что это деловой звонок Грэму, который был бы сейчас совсем некстати, она подняла трубку и быстро произнесла: «Алло!»

— Аманда? Это Мэгги. Произошло самоубийство.

— Самоубийство? Кто? — спросила Аманда, хотя перед ней сразу же возникло лицо Куинна.

Услышав от Мэгги Додд подтверждение своей догадки, Аманда провела ладонью по лбу, словно пытаясь стереть возникший образ.

— Он повесился в раздевалке, — сказала Мэгги. — После тренировки сторож застал его там и велел идти домой. Куинн попросил разрешения остаться ненадолго, чтобы сделать уроки, сказал, что в раздевалке ему легче всего сосредоточиться. Из-за всего этого шума, который поднялся вокруг отстранения от игр, мистер Дубчек жалел его и поэтому разрешил. Через час он обнаружил Куинна. Попытался вернуть его к жизни, но было слишком поздно.

— Ты уверена, что он сделал это намеренно? — прошептала Аманда, с болью ощущая собственное бессилие.

— Да. Куинн оставил две записки: одну родителям, другую своей девушке.

Аманда шумно вздохнула. Самоубийство — худшее, что могло случиться.

— Такую боль ему…

— Мы не знали, Аманда. Никто из нас не знал. Но сейчас нужно подумать, что делать дальше. Для большинства ребят это будет первым столкновением со смертью.

Аманда понимала, что имеет в виду Мэгги, и знала, что эти слова должна была произнести она.

— Кто уже об этом знает? — спросила потрясенная Аманда.

— Его семья. Друзья. Когда мы позвонили, двое из них дожидались Куинна у него дома. Теперь они уже рассказали остальным, и известие быстро распространится по городу. Что нам предпринять?

Аманда попыталась сосредоточиться.

— Собрать кризисную команду. — Она вытащила из кейса записную книжку. — Нам нужно встретиться и обсудить план действий. Фред может остаться?

— Да. Он приглашает всех собраться у него в кабинете. Что я могу сделать прямо сейчас?

— Обзвони учителей. Завтра в девять мы проинформируем их о результатах нашего сегодняшнего собрания.

— Когда ты приедешь?

Аманда взглянула на стенные часы и только тогда заметила на кухонном столе наполовину приготовленный романтический ужин, символ примирения с Грэмом. Но погиб ученик.

Было около шести.

— Мне нужно пять минут, чтобы обзвонить членов кризисной команды. Может, в семь?

Как только она начала набирать номер, вошел Грэм с букетом барвинков, сорванных на заднем дворе.

— Мне только что позвонили. Куинн Дэвис покончил с собой.

Грэм опустил руку, забыв о цветах. Его лицо побледнело.

— Покончил с собой? — недоверчиво переспросил он.

Аманда кивнула:

— Повесился. В школьной раздевалке.

Грэм не поверил своим ушам:

— Куинн Дэвис?

— Он был умница, — сказала Аманда. — Атлетически сложенный, красивый. Ему бы жить да жить. Единственный раз напился, но дело даже не дошло до полиции…

— Газета раздула эту историю. Там написали, что он живет одним бейсболом. — Грэм провел рукой по волосам. — Так, значит, он покончил с собой из-за того, что должен был пропустить шесть игр?

— Дело не только в этом. Проблема лежала глубже. Если бы мне удалось поговорить с ним, я, может, сумела бы во всем разобраться.

— Мэнди, — сказал Грэм и обнял ее, — ты не должна себя винить.

В первый момент она не могла ничего сказать. Ей было так хорошо в его объятиях.

— Вот мы всеми силами стараемся произвести на свет ребенка, а другой ребенок так нелепо уходит из жизни. Это несправедливо, Грэм.

— На свете много несправедливости, — прошептал он.

Внезапно ей захотелось с ним поговорить: о том, как трудно быть хорошими родителями, о том, что они с Грэмом были бы самыми лучшими. Но времени на разговоры не оставалось.

— Мне очень жаль, что так вышло с ужином. — Аманда опустила руки и сделала шаг назад.

Грэм махнул рукой:

— Я поеду в офис. Там я скорее смогу сосредоточиться.

— Я не знаю, когда вернусь.

— Я тоже.

— Барвинки замечательные.

— И мы почти сделали то, что хотели.

Аманду задела последняя фраза, настолько многозначительная, что над ней следовало подумать. Но сейчас ей надо было срочно сделать несколько звонков.

— Может быть, в следующий раз? — сказала она, беря телефонную трубку.

— Конечно, — ответил Грэм, но в его голосе не было уверенности.

Джорджия старалась по возможности не уезжать из дома на выходные, однако на сей раз обстоятельства были сильнее ее. Руководители фирмы, которая обхаживала ее компанию, хотели посетить фабрику во Флориде. Они могли отправиться туда только в субботу.

Пытаясь убить двух зайцев сразу, Джорджия посвятила пятницу встречам со своими менеджерами в Тампе. Теперь все было позади, и она сидела за рулем взятой напрокат машины, забрав в аэропорту Тампы двоих потенциальных покупате-леш Один из них был вице-президентом, другой — коммерческим директором. Джорджия везла их в отель на деловой обед, а завтра им предстояли многочисленные встречи и посещения объектов.

Вдруг зазвонил ее мобильный телефон.

— Алло!

— Мам, — это была Элли, голосок ее звучал испуганно, — Куинн покончил с собой.

— Что? — переспросила Джорджия. — Ты меня не разыгрываешь?

— Нет. Только что звонил Брук. Он умер. Мам, умер!

— Боже мой, — прошептала Джорджия.

Она не могла сосредоточиться на дороге, ей тут же стали безразличны люди, которым она хотела понравиться, сделать их своими союзниками. Она съехала на обочину.

— Ох, Элли. Какое несчастье! Почему он это сделал?

— Брук говорит, из-за статьи в газете.

— Какой статьи?

— Вчера «Вудли уикли» написала на первой странице про то, что его отстранили от игр. Брук говорит, он не смог этого вынести, а Мелисса думает, что этого не смогли вынести его родители. — Голос Элли задрожал. — Он умер. Насовсем! — Она заплакала. — Как можно было… так поступить, мам?

Что ответить, сознавая, что твои слова будут восприняты как непреложная истина?

— Никто не знает, почему Куинн это сделал. Ясно только, что он не был таким сильным, каким казался. Дорогая, отец с тобой?

Элисон всхлипнула:

— Он пошел к Коттерам, чтобы что-нибудь выяснить.

— Ты говорила с Джорди?

— Нет. Это ужасно.

— Да, смерть ужасна.

— Нет. Я про Джорди. — В голосе Элли слышалось отчаяние. — Мам, в прошлый вторник, когда Куинн напился, они пили водку. Это Джорди дал им бутылку.

— О боже!

— Только никому не говори. Поклянись, что не скажешь. Джорди перестанет со мной разговаривать, если узнает, что я тебе сказала. Но теперь ты понимаешь, как все ужасно?

Джорджия с трудом могла себе представить, какой груз вины должен был ощущать Джорди.

— Понимаю. Где он сейчас?

— Пошел к Куиннам. Мама, что мне делать?

Для начала, хотелось крикнуть Джорджии: сходи за отцом, чтобы он был рядом с тобой! Как мог Расс оставить девочку одну, пусть даже ненадолго? Элисон нуждалась в утешении, в поддержке.

Ей нужна ее мать — вот что.