Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век - Страница 25
В декабре 1448 г. в Москву съехались владыки, возглавлявшие крупнейшие епархии, – Ефрем Ростовский, Авраамий Суздальский, Варлаам Коломенский и Питирим Пермский. Это были те самые ручные иерархи, которые год назад послали гневную грамоту Шемяке. Теперь Василий II и его бояре поручили им избрать митрополитом рязанского архиепископа Иону. Новгородский архиепископ Евфимий и тверской владыка Илья не явились, но прислали грамоты с согласием на избрание Ионы. 15 декабря 1448 г., в воскресенье, состоялась официальная церемония избрания Ионы первым русским автокефальным митрополитом.
Любопытно, что в грамоте об избрании Ионы впервые восьмилетний княжич Иван назван великим князем московским. Слепой великий князь делал все возможное, чтобы закрепить на престоле свою династию. Отсюда и эта довольно глупая затея. Кстати, и Иван III до самой своей смерти в 1505 г. будет величать своего наследника великим князем московским. Таким образом, на Руси 57 лет будет сразу по два великих князя московских.
Иона сразу же начал отрабатывать свой хлеб и отправил по епархиям «филиппику» против Шемяки: «Ведаете, сынове, что как ся стало от князя Дмитриа Юрьевича, коликое лиха и запустениа земли нашеи починилося и крови христианьской пролилося множество». Митрополит писал, что князь Дмитрий, «в познание пришед, да своему брату старейшему великому князю добил челом и животворящий крест целовал… и не одинова, да и грамоту на себе сам написал своею волею такову, что ему было по то место лиха никакова не думати, ни починати… на великого князя» под угрозой отлучения от церкви.
На сторону Москвы в конце 1448 г. перешел князь суздальский Василий Бледный, получивший в удел Суздаль после смерти отца Василия Юрьевича. Их докончание состоялось между 15 декабря 1448 г. и 22 июня 1449 г. Оно укрепляло позиции Василия Васильевича, так как суздальский князь обязывался «не приставати» к Дмитрию Юрьевичу или какому-либо еще «недругу» великого князя. Судя по договору, Нижний Новгород еще находился под властью Федора Юрьевича, союзника Шемяки.
Дальнейшей целью договора была подготовка юридического прикрытия к захвату суздальских и нижегородских земель. Василий Васильевич обязывался вернуть все старые ярлыки на Суздаль, и Нижний, «и на все Новугородское княжение» и «не имати» новых ярлыков. Если же ордынский царь такие ярлыки пришлет, то их следовало передать Василию II.
В конце 1448 г. Казимир собрал большое войско для похода на Тверь. В довершение всего 25 апреля 1449 г. в Твери случился грандиозный пожар. В итоге великий князь тверской Борис Александрович уже не мог оказать помощь Василию Темному.
Этим воспользовался Шемяка, подошедший 13 апреля 1449 г. к Костроме. Город защищали два видных воеводы Василия – князь И.В. Стрига Оболенский и боярин Ф.В. Басенок. А рядом стояла орда касимовских ханов. Взять Кострому галичанам не удалось. А тут еще подошло к Волге войско Василия Темного.
Оба войска сошлись у села Рудина под Ярославлем. Но до битвы дело не дошло. Московские бояре предпочли действовать «не наступательно, не оборонительно, а подкупательно».
Вместе с войском Шемяки стояла дружина Ивана Андреевича Можайского, в который раз поменявшего ориентацию (политическую, разумеется). Московские бояре отправили к Ивану его родного брата Михаила Андреевича Верейского. После недолгих переговоров Иван Андреевич «добил челом» Василию II и получил за это от великого князя Бежецкий Верх.
Дмитрий Шемяка, оставшись без союзника, предпочел не вступать в сражение с Василием II и, «взяв перемирие» с ним, вернулся в Галич. Докончание Василия II с Шемякой до нас не дошло. В очередной раз обратим внимание, что в XIV–XVII вв. в Москве «терялись» в основном те документы, которые в большей или меньшей степени компрометировали московских владык.
В Литве в это время тоже шла гражданская война, главными действующими лицами которой были король и великий князь литовский Казимир и принц Михаил, сын короля Сигизмунда. Воспользовавшись литовскими неурядицами, Василий II вступил в переговоры с Казимиром.
В результате 31 августа 1449 г. был заключен договор между королем Казимиром IV и великим князем Василием II и его братьями Иваном Андреевичем, Михаилом Андреевичем и Василием Ярославичем. Василий Темный обязался жить с Казимиром в мире и согласии и действовать везде заодно, «хотеть добра ему и его земле везде, где бы ни было». Те же обязательства взял на себя и Казимир. Казимир обязывался не принимать к себе Дмитрия Шемяку, а Василий – Михаила Сигизмундовича. В случае нападения татар князья и воеводы литовские и московские обязались, сославшись друг с другом, обороняться заодно.
Договор предусматривал возможности перехода на литовскую службу великого князя рязанского Ивана Федоровича.
Казимир IV дал обязательство «не вступамися» в Великий Новгород и Псков, а также в новгородские и псковские места. Реально это означало отказ Великого княжества Литовского от претензий на политическое господство в Пскове и Новгороде. Этот отказ сохранял силу даже в том случае, если сами новгородцы и псковичи будут «се… давати» Казимиру IV (тот все равно не должен был принимать их под свое покровительство). Если в чем-либо новгородцы или псковичи «зъгрубять» Казимиру IV, то великий князь литовский мог разбирать дело, лишь «обослав» с Василием II. Великий князь московский опасался, что Казимир IV вознамерится посягнуть на Новгород или Псков, ссылаясь на «грубость» новгородцев и псковичей. Поэтому решение конфликтных случаев должно было проходить под контролем московского государя.
Договор обязывал Казимира IV не вступать в новгородские и псковские «в земли и в воды» и тем самым предусматривал недопустимость в дальнейшем каких-либо территориальных претензий литовского великого князя к новгородцам и псковичам.
В 1449 г. татары хана Седи-Ахмета совершили набег на западную часть Московского княжества. Они опустошили берега реки Пахры. Навстречу татарам Седи-Ахмета из Звенигорода (подмосковного) вышел татарский отряд Касима. В летописи говорилось: «И с коими стретился [Касим] тех бил и полон отьимал; они же, видев то, бежаша назад». На самом же деле татарам Седи-Ахмета удалось увести большое количество пленных, в том числе и несколько боярынь, живших летом в своих подмосковных вотчинах. Среди них оказалась и княгиня Мария, жена князя Василия Ивановича Оболенского – любимого воеводы Василия II.
Для нас же этот сравнительно небольшой набег интересен числом городов, отданных Василием II в кормление татарам. Я уже говорил о Мещерском городке (Касимове) и Костроме. Звенигород был захвачен Василием II в конце 1436 г. после победы над Василием Косым. В конце 1446 г. Василий II передал Звенигород и окрестные места татарским царевичам – сыновьям Улу-Мухаммеда. Вот почему царевич Касим кинулся бить соплеменников, защищая свои владения.
Видимо, татары хозяйничали в Звенигороде до 1454–1455 г., когда Василий II отдал Звенигород в удел князю Василию Ярославичу Серпуховскому.
Осенью 1449 г. Василий II решает внезапно напасть на Галич и покончить с Шемякой. Но у князя Дмитрия Юрьевича хватало доброхотов в Москве, и он узнал о нападении раньше, чем московская рать двинулась в поход. Для начала Шемяка лично отвез жену и малолетнего сына Ивана в Господин Великий Новгород, а сам вернулся в Галич. Оттуда он с большей частью дружины выступил к Вологде.
Об уходе Шемяки из Галича Василий II узнал в Костроме, где сосредоточилось московское войско. Теперь великий князь решает идти не в Галич, а в северные костромские волости Иледам и Обнору, чтобы оттуда двинуться навстречу Шемяке в Вологду. Когда великокняжеское войско дошло до церкви Святого Николы на Обноре, стало известно, что Шемяка повернул к Галичу. Тогда Василий II двинулся вдоль реки Обноры вниз, затем вдоль реки Костромы вверх и остановился неподалеку от устья Вёксы у Железного Борока в Иоанно-Предтеченском (Железноборковском) монастыре. Здесь великому князю донесли, что Шемяка уже давно в Галиче и собрал там большое войско, «а город крепит и пушки готовит, и рать пешая у него, а сам перед городом стоит со всею силою». Тогда Василий II назначил князя В.И. Стригу Оболенского главным воеводой и отправил его под Галич «со всею силою своею». С ним он отпустил и «прочих князей и воевод многое множество, потом же и царевичей отпустил и всех князеи с ними».