Наш величайший дар (СИ) - Страница 28

- Ладно. Просто, я могу тебя заверить, что они … Близкие друзья, - Алекс слегка запнулся в конце фразы, но внезапно среагировал быстрее шустрого Питера, который уже хотел уточнить. – Друзья. Все. Это то, что я могу тебе сказать. И то, что Эрик у него, означает, что все в порядке.

- В порядке? – уточнил Максимов и задумчиво поджал губы. – Что нормально, что мой от… Наш предводитель, - опомнился Питер, - сейчас зависает в той заброшенной школе?

- Что? – теперь уже была очередь Алекса теряться в догадках.

- Я знаю Ксавьера, он и просил меня освободить Магнито. И он точно не выглядел как тот, кому можно спокойно довериться.

- Тогда почему ты ему помог?

- Пентагон. Это весело, - пожал плечами Питер, но внутри только сильнее напрягся. Он примерно помнил, где находится та школа. Он бы смог туда добраться.

- Нет. Я… Чарльз, которого я знаю, совсем другой человек, - хмыкнул Алекс, припоминая заботливого профессора, который направлял его, вел за собой и помог взять под контроль способности, которые до этого лишь превращали жизнь в сущий ад. Этот человек… ему Алекс доверил бы и свою жизнь.

- Я должен убедиться…

- Стой. Эрик приказал нам быть здесь. Ты собираешься ослушаться его приказа? Сейчас, когда всем нам нужен каждый, кто может сражаться? – в одно мгновение Саммерс забыл о профессоре и строго посмотрел на юношу, который собирался дезертировать. – Ты с ума сошел? Если нас найдут военные, думаешь, сколько мы продержимся? Я и Тодд Алек и Гейл, пока мы будем сдерживать их, если сможем делать это долго. Твои способности нужны нам здесь для защиты. Эрик выбрал тебя не просто так.

До самой последней фразы Питеру было все равно, он даже не слушал Алекса и пытался вспомнить нужные повороты и дорогу. Но его слова… Он с сомнением посмотрел на Саммерса. Не ему он служит. Он никому не подчиняется. Нет уж, ни здесь, ни где либо еще. Никогда. Свободен как ветер, сейчас и всегда. Но… Но расстраивать отца, нарушив его прямой приказ, вряд ли это поможет их отношениям. А Питер уже заметил, каким строгим может быть Эрик, если его что-то не устраивает. Может, таким и должен быть лидер. Ведь просто рядом с ним казалось, что нет ничего невозможного. Питер чувствовал его силу и уверенность и хотел идти за ним. Рядом с ним. Все еще хотел привести его в свой дом.

Стоило сказать ему об этом раньше. Ведь был шанс. И что теперь?! Какая-то база, военные планы, плененные мутанты, задания и сражения, приказы и неизвестность.

- Че-ее-ерт, - Питер крутанулся на месте слишком быстро, закрутив вокруг себя резкий порыв ветра, но ему нужно было ускориться, сбросить напряжение, развеять мысли. Успокоиться.

- Я осмотрю периметр и окрестности, - и, не дождавшись разрешения или одобрения, он сорвался с места.

***

Класс был тих как никогда. Никаких записочек на задних партах, никаких незаметных игр со способностями, даже никаких рисунков на полях конспектов. Никогда еще на уроке истории не царила такая напряженная и сосредоточенная обстановка. Каждый из студентов безмолвно слушал лекцию Ксавьера и делал нужные пометки, но то и дело кто-нибудь не выдерживал и косился в конец класса, где у стены тихо стоял Эрик, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за лекцией директора, который рассказывал про коалицию первых штатов США при войне за независимость.

- В том же 1765 году в Нью-Йорке собрался «Конгресс против штемпельного сбора», представлявший собой большую часть колоний; он выработал Декларацию прав колоний…

- Ты не считаешь, что им стоило бы знать современную историю вместо того, чтобы повторять школьную программу? – перебил его Эрик, спустя полчаса напряженного урока, и Чарльз невольно нахмурился от давления взволнованных мыслей студентов.

- Занятия проходят по программе, и историю мы изучаем последовательно, - спокойно ответил Ксавьер, словно его перебил не Эрик, а один из учеников.

- Они уже не дети, которым нужно повторять про сражения с красными мундирами, когда на пороге уже идет совершенно другая война.

«Эрик», - предупреждающе прозвучало в голове Леншерра. В то время, как в головах студентов начали роиться взволнованные мысли, подпитанные живым любопытством и энтузиазмом, и теперь они уже не так боялись смотреть на Магнито.

- Историю нужно знать, чтобы не совершать прежних ошибок. Истории свойственно повторяться, - наставительным тоном произнес Чарльз, указывая на Эрика мелом, и только после этого понял, что он именно этого и добивался.

- Так давай поговорим с ними об истории, друг мой, - Эрик отошел от стены и неспешно двинулся по кабинету, под пристальными взглядами учеников, которые никогда прежде не были так внимательны на уроке истории.

- Хочешь поговорить о Вашингтоне? – хмыкнул Чарльз и изогнул бровь, напоминая Эрику, что этой темы он не должен касаться. Но Леншерр помнил.

- Это же урок истории, - заметил он и окинул холодным взглядом учеников, которые словно примерзли к своим стульям. – Как насчет недавней истории? Второй мировой войны? Ты же не будешь против реальных фактов.

- Мы еще не дошли до этой темы, - спокойно заметил Чарльз и махнул рукой на доску.

- Но ведь именно та история сейчас повторяется, - не согласился Эрик, прохаживаясь между рядов.

- И это дает нам шанс избежать ошибок и решить все мирным путем, - все еще спокойно говорил Чарльз, а сам шипел в голове Эрика «Хватит, здесь не нужна твоя провокация, эти дети могут изменить все наше будущее, они сделают его лучше»

«Тогда дай им выбор. Пусть видят этот мир»

- Разве? В нацисткой Германии люди клеймили себе подобных лишь из-за того, что они были евреями. Они сами выбирали, кто из людей низший и недостоин жизни.

- Ты хочешь обсудить действия нацистской Германии? – вступился в спор Ксавьер, - весь мир осудил и признал их преступления против мира и человечества. Люди тоже способны учиться на своей истории.

- Они уничтожали себе подобных, намеренно находили повод найти тех, кто отличается от остальных в человеческом роду хоть чем-то. Что, по-твоему, они будут делать с теми, кто даже не относится к их биологическому виду? Просто вести переговоры?

- И ты этому так способствовал. Ты сам знаешь, на что способен страх, и твои действия не помогли улучшить наши позиции.

- Мы же не обсуждаем Вашингтон, - напомнил Леншерр.

«Эрик, прекрати немедленно»

«Мы же просто говорим об истории»

- Не говорим, - подтвердил Ксавьер, но дети уже взволнованно заерзали.

- Расскажи им. Расскажи им, Чарльз. Ведь то, что было в тот день в новостях, было правдой. Сколько бы лживых выпусков с опровержением потом ни показывали. Они создали эти машины, чтобы начать с нами войну…

- И прекратили их производство.

- Старых прототипов - возможно. Но на военной базе на нас напала парочка из новой сборки. Это нас ждет.

Дети замерли, и Чарльз отложил мел.

- Хватит. Я сказал, никакой агитации к военным действиям в моей школе.

- Я не агитирую, я хочу, чтобы у твоих детей был выбор.

- Выбор? Да ты не дал выбора даже своему собственному сыну, и, думаешь, я поверю, что ты не видишь в них всех солдат?

- Я без шлема. Прочти мои мысли, - с вызовом произнес Эрик, и Чарльз едва не зарычал на него.

- Я не собираюсь лезть в твою голову, никогда снова!

- Хорошо. Но ты не можешь осуждать меня за то, что я хочу рассказать правду на уроке истории.

- Свою правду с твоим безумным взглядом. Я хочу, чтобы они воспитывались на фактах и принимали решения осознанно, а не поддавшись твоей энергетике и властному голосу.

- Я могу говорить спокойнее, если тебе от этого станет легче.

- Лучше помолчи. Давай не будем спорить на занятиях, - устало попросил Ксавьер и провел рукой по волосам.

- Хорошо. Но я не буду молчать.

***

Пусть даже Эрик не хотел спорить с Чарльзом, он все равно чувствовал свою победу, и дело было не в том, что он смог начать разговор с его учениками. Профессор все еще мог все это остановить или изменить. С его силой все так легко исправить, всего лишь подправив память детям.