Нас возвышающий обман (СИ) - Страница 42
Зачем же он написал ей теперь? Что заставило его это сделать? Ведь он не искал с ней встречи ни разу с тех пор, как овдовел. Теперь она гораздо чаще видела его сына. О да! Это был ее триумф: она не смогла отнять у той женщины мужа, но забрала сына, хотя и не сама. Мадлен заставила Люциуса жениться на Нарциссе, когда Селена ему отказала. Но леди Селеста знала, что это так просто не закончится. Знала по собственному опыту, что такое одержимость другим человеком. И Люциус никогда не откажется от ее дочери, а она ему будет в этом помогать. Всегда.
Тучи все-таки сомкнулись единым темным покровом, холодный дождь обрушил на землю свои тугие тяжелые струи. Леди Селеста подошла к серебряному ларцу. Рука почти коснулась граната на крышке. Она оглянулась через плечо, муж спал в ее постели — она, как всегда, почти одна. Письмо в тайнике, нет, уже в ее руках.
Она подошла к окну и, как в детстве, села на подоконник. Сердце бешено колотилось, мешая как следует вдохнуть, легкие горели как в огне. Она открыла конверт. Не этого она ждала! Или именно этого...
«Нам надо встретиться и поговорить. Время пришло.»
– моя королева (фр.)
- Мадлен Французская (10 августа 1520 — 7 июля 1537) — дочь короля Франции Франциска I, первая супруга короля Шотландии Якова V. В шестнадцать лет у нее обнаружили туберкулез. Скончалась через несколько недель после приезда с мужем в Шотландию. Меньше чем через год после ее смерти Яков снова женился на Марии де Гиз.
====== Глава 13. ======
«Небеса! Что я здесь делаю?» – эта мысль в который раз проносилась в голове леди Селесты, пока она в сумерках шла по запущенному парку. Охотничий домик... Вернее, летнее поместье, где каждое лето Малфои устраивали пышные приемы в годы ее юности. Когда Люциус женился, его родители покинули Малфой-мэнор и перебрались сюда. Отсюда в последний путь в семейный склеп проводили леди Мадлен. Ирония судьбы — эта французская reine Абракаса тоже умерла от чахотки. Леди Селеста и не думала, что в их век такое вообще возможно! И умерла эта французская дрянь, зная, что ее единственный обожаемый сын несчастлив в том браке, который она ему навязала. По его глазам видно, что для него всегда будет существовать только одна женщина, также как и для самой леди Селесты всегда существовал только один мужчина — Абракас.
Леди Мунрок невольно произнесла его имя вслух и испугалась. Она давно заперла все чувства на замок, с каждым годом становилась все холоднее, все отстраненее от внешнего мира, закрывала свое сердце и душу даже от самых близких — от детей. За нее их с удвоенной силой любил муж. Хотя своего первенца она любила, но его с ней нет. Он погиб в первую магическую войну, ее Максимус... Назвать его в честь любимого мужчины леди Мунрок не посмела! Супруг, конечно, обожал ее и многое ей прощал, но так надругаться над его гордостью даже она не решилась. Абракасом стал их второй сын, но первенца она любила больше...
Как же она одинока!.. Всегда... В своем желании изменить все, вернуть время вспять, прожить счастливую жизнь, а не ту, что ей предписана какими-то магическими правилами... И все же она живет — идеальная жена, образцовая мать и бабушка — но это лишь картинка, иллюзия. Ее кровь с юности отравлена запретной любовью. И сейчас она идет на встречу с этим мужчиной! Зачем?..
На ступенях помедлила — кирпично-красный гранит почему-то показался ей в полумраке кровавым. Словно лестница была залита кровью... Собственная кровь застучала в висках, леди Селеста прижала к ним внезапно заледеневшие пальцы. Унять сердцебиение было невозможно, а разговаривать с Абракасом в таком состоянии она не желала. Она резко развернулась, чтобы уйти, и услышала, как за ее спиной распахнулась дверь и тонкий голосок домового эльфа возвестил:
- Хозяин ожидает вас в библиотеке, миледи.
Обернулась и посмотрела на домовика. Тот был в черной шелковой наволочке, с вышитой в углу золотом монограммой МД. Мален Дюваль? Глаза леди Мунрок вспыхнули от ненависти: эта женщина преследует ее даже с того света! Чтоб ей там не знать покоя! Она холодно взглянула на домовика.
- Пусть ждет, я решила отложить этот визит вежливости! Я ухожу!
- Что ж, я ожидал этого, моя дорогая, – этот голос заставил ее замереть на месте. Она боялась обернуться, боялась, что он увидит ее лицо. – Я приказал приготовить ужин на двоих. Неужели ты не подаришь мне хотя бы час твоего драгоценного времени? Я столько времени провел в одиночестве. Мне необходима компания старых друзей, хотя бы изредка.
- Старых друзей? – голос дрогнул, несмотря на все попытки ничем не выдать своего волнения. – Вот и пошли за кем-нибудь из своих друзей, Абракас! Мы никогда не были друзьями!
Она за пару шагов преодолела расстояние между ними и посмотрела ему в лицо – постарел: платиновые волосы сейчас были серебристо-серыми, вокруг глаз лучились морщины, нижние веки отяжелели и покраснели. Фигура утратила былую стройность, он стал грузным, как и ее муж. Но в ее памяти он был другим – молодым, прекрасным, уничтожившим ее сердце в черном пламени! Лорд Малфой усмехнулся.
- Действительно, прошу прощения, дорогая. Тебя никак нельзя назвать старой, в отличие от меня. Ты изобрела эликсир вечной молодости?
- Я не нуждаюсь в твоей лести, Абракас. Чего ты хочешь?
В душе бушевал тот самый черный огонь, плавил лед, которым она покрывала себя из года в год. Но она — леди, она не позволит льду растаять только потому, что через столько лет овдовевший лорд вдруг позвал ее на ужин. Свою первую любовь!
- Для начала, чтобы ты вошла в дом, – он зябко поежился. – Я не молодею, дорогая, и на мой взгляд снаружи слишком свежо. Я бы предпочел погреться у камина, выпить бокал виски.
- Грейся, сколько пожелаешь! При чем здесь я?
- Ты — моя гостья. Я еще не забыл законы гостеприимства, ты ведь их и сама великолепно знаешь. Твои приемы...
- Мои приемы — моя забота. Что ты хочешь?
Абракас взял ее за руку.
- Селеста, дорогая, давай пройдем внутрь.
Причин отказывать ему она не нашла. Его рука — на ней вздулись вены, кожа потеряла юношескую упругость — заставила сердце ускорить и без того бешеный ритм. Она позволила провести себя в библиотеку, к жарко пылающему камину.
- Чего-нибудь выпьешь?
- Нет, благодарю. Я предпочла бы вернуться к тому, зачем ты меня позвал.
- Хотя бы присядь...
Селеста опустилась в кресло рядом с камином. Абракас наполнил свой бокал виски и занял кресло напротив. На какие-то мгновения между ними повисла тишина. Каждый думал о своем.
- Ты хочешь, чтобы я попросил у тебя прощения?
Сейчас на него смотрела не Селеста, не та, какой он ее помнил, на него смотрела леди Мунрок пустыми глазами мраморной статуи, холодной и безупречной. Было ли ее сердце разбито? Билось ли когда-нибудь вообще живое сердце внутри этого мраморного великолепия?
- Нет, уже нет. Ты думал, что я не изменилась за это время?
- По крайней мере, ты все также прекрасна. Даже годы обходят тебя стороной.
- За эти годы я слышала достаточно комплиментов. Не за этим я пришла сюда! Уж точно не для того чтобы слушать лесть от тебя!
- Тебе любопытно, зачем я позвал тебя?
- Говори, или я ухожу! Мне некогда играть с тобой. Мы уже не дети.
- Вот именно о детях я и хочу с тобой поговорить.
Ее сердце пропустило удар. Он внимательно вглядывался в ее лицо, но так и не смог прочитать ни одной мысли.
- Ко мне приходила Нарцисса. Она сказала, что теряет мужа. Хочет его вернуть.
Леди Мунрок мелодично рассмеялась звонким холодным смехом.
- Абракас, ты мне льстишь! Люциус мог бы быть моим сыном, – судорожный вздох. – Но я бы никогда не покусилась на его сердце.
- Не играй со мной, Селеста. Ты вполне могла желать мести! Я сейчас говорю о моем сыне и твоей дочери. Я не позволю ему разрушить свою семью и свою жизнь!
- При чем здесь я? – поднялась и подошла к нему. – Моя дочь отказала твоему сыну много лет назад, она замужем за этим... Блэком. Нравится мне это или нет! А твой сын никогда не был образцом супружеской верности. И об этом знаю все. Но никак не возьму в толк, при чем здесь я?