Нас возвышающий обман (СИ) - Страница 32

- Крестный! – Лили кинулась к Снейпу и первая обняла его. Он стоял в нерешительности, будто стесняясь происходящего. – Пройдет лето, и я тоже пойду в школу. Не могу дождаться!

Селена рассмеялась, глядя на обеспокоенного Северуса.

- А чем плохо это место? Или ты опасаешься, что ученики увидят, что ты можешь быть человеком, а не только монстром-зельеваром? – Она весело засмеялась. – Думаешь, что от этого они будут меньше тебя бояться?

- Я никогда не стремился запугать их, – скривился Снейп. – Я лишь требую знаний и дисциплины. Но, к сожалению, способных учеников слишком мало, а одаренных и того меньше. Даже тех, кто может просто внимательно повторить написанное в учебнике, с каждым годом все меньше. Зельеварение требует точности, терпения и сосредоточенности. А большинство студентов — разгильдяи!

- Ты перфекционист. Нельзя требовать от детей полной самоотдачи. Большинство считает зельеварение скучным предметом, поэтому и не выкладывается полностью, а ты и не пытаешься их увлечь, заинтересовать.

- Это не входит в мои обязанности. Я учитель, а не клоун!

- Смотрите, – позвала их Лили, – я теперь еще и так умею.

Она подбросила вверх сплетенный из полевых цветов венок. Он закружился в воздухе, а потом начал менять цвет, переливаясь радужной палитрой.

- Уверен, Лили будет прилежной ученицей. Одной из лучших! Я буду счастлив, если она попадет на Слизерин.

- Думаю, Сириус этого не переживет. Его дочь не может оказаться на Слизерине, – вздохнула Селена.

- Это не ему решать! Он и сам-то разочаровал свою мать, когда попал на Гриффиндор. И она это пережила, не так ли? Теперь его черед.

- Я тоже попала на Гриффиндор вопреки чаяниям матери. А ты говоришь так, словно заранее знаешь, что Лили попадет на твой факультет.

- Я не знаю... Этого никто не знает наверняка. Просто надеюсь, что кровь Мунроков возьмет свое в твоей дочери!

- Для тебя важно только это?.. Ты хочешь позлить Сириуса?

- Я хочу помогать девочке и защищать ее, а это легче сделать, когда она рядом.

- Сириус говорит, что ты пытаешься навредить Гарри. Он подозревает тебя...

Селена прикусила язык. Она не знала, должна ли говорить Северусу правду. Хотя была абсолютно уверена, что он невиновен в том, в чем обвиняет его Блэк. Ее кошмары свидельствовали о другом.

- И в чем же меня подозревает наш герой?

Бровь Снейпа взлетела вверх.

- Не знаю, следует ли мне...

- Ты уже начала. Говори!

- В том, что ты хочешь украсть философский камень...

Снейп еле слышно выругался сквозь стиснутые зубы.

- Камень? Он и про это пронюхал, пес! Что же он не поделился своими фантазиями с Дамблдором? Или сам не уверен в том бреде, который несет?!

- Северус, пожалуйста...

- Что я еще делаю? Пью кровь единорогов?!

- Северус, прошу тебя...

- О чем? О чем ты меня просишь? Он же не может даже мыслить объективно! Между прочим, я самолично накладывал одно из заклятий, охраняющих камень!

- Я знаю, что это не ты, – твердо сказала Селена и взяла его за руку.

Снейп вновь поморщился, но не вырвал у нее руки.

- Откуда? Веришь бывшему Пожирателю?

- Я видела... Видела того, кто хочет вернуться... И рядом с ним тебя нет. Рядом с ним тот, кто слаб духом...

*

Доусон затаился в коридоре третьего этажа. Этот день сулил ему сплошные неприятности. Мало того, что все утро пришлось прятаться от миссис Норрис, которая, вопреки распоряжению Дамблдора, все-таки сбежала от Филча или же была выпущена нарочно. Она чуяла хомяка и устроила на него охоту. Покинуть пост было невозможно – Доусон был уверен, что Грюм узнает, даже если он на мгновенье отлучится. Вот и пришлось на несколько минут принять свой обычный облик: схватившая хомяка кошка повисла на рукаве у здорового детины. Сперва она зашипела от неожиданности, потом шмякнулась на пол и с обиженным мяуканьем скрылась прочь.

Но это была не самая большая проблема. Сегодня в лазарете случилось страшное. Кто-то из старшекурсников в надежде отвлечь преподавателя от экзамена загнал Пивза к мадам Помфри, и тот развлекался, разбивая склянки с зельями и разматывая бинты. И Доусон остался без своего чудодейственного зелья — у анимага была ужасная аллергия на хомяков. Ирония судьбы или проделки старого шутника Мерлина!

Глаза слезились, в носу зудело... Но новая порция зелья будет готова только к вечеру.

Вдруг по коридору пронеслось слабое дуновение ветра, внезапно вспыхнули все факелы. Доусон напрягся: в коридор явно кто-то вошел. Волшебник в темно-лиловой мантии и неком подобии восточного тюрбана стоял к нему спиной.

- Алохомора!

Дверь со скрипом отворилась. Доусон сжался. Сейчас жуткий цербер с дурацким именем Пушок опять оглушит его своим лаем. Но лая не было, наоборот, кто-то заиграл на арфе чудесную мелодию. «Почти как дома... Мама всегда так чудесно играла...» – мелькнула мысль. Почти сразу послышался храп гигантского пса. Волшебник в лиловой мантии пытался убрать собачью лапу, чтобы открыть люк, ведущий в тайное хранилище.

Глаза Доусона слезились, в носу хлюпало... Он должен был узнать, кто же это! Он хотел доказать, что он настоящий мракоборец. Хомяк скользнул по полу и оказался на крышке люка. Он поднял мордочку, пытаясь сквозь пелену слез разглядеть лицо мага, и в этот момент начал чихать. Остановиться было уже невозможно...

Волшебник прошептал заклинание, крышка люка распахнулась. Чихающий Доусон скатился с нее и упал куда-то в густую собачью шерсть.

====== Глава 7. ======

Доусон пришел в себя, когда вдруг с размаху ударился о холодный пол. Вероятно, оказавшись в собачьей шерсти и захлебываясь собственным чихом, он на несколько мгновений отключился. «Хорошо хоть живой! – мелькнула мысль. – Интересно, бывает ли у хомяков анафилактический шок? Надо бы...» Но его размышления были грубо прерваны оглушающим собачьим лаем.

Хомяк суетливо отбежал в сторону от чудовища, потряс головой, смахивая пелену слез и пытаясь рассмотреть, что происходит. Золоченая арфа больше не играла, сломанная, она валялась на полу. Наверное, цербер наступил на нее, преследуя нового нарушителя. Или нарушителей... Сквозь безумный лай Доусон сумел различить пронзительные детские голоса.

- Скорее, вниз!

- Прыгайте!

Затем он заметил, как одна за другой в распахнутом люке под ногами цербера исчезли рыжая и черноволосая головы. Крышка люка была оторвана одной из собачьих пастей, другая в ярости пыталась протиснуться в образовавшееся отверстие, чтобы схватить непрошенных гостей.

«Я — мракоборец... Я — мракоборец... – повторял как мантру Доусон, шаг за шагом приближаясь к люку, чтобы заглянуть внутрь. – Но насколько почетно мракоборцу умереть в шкуре хомяка, раздавленного трехголовым псом?»

Наконец, он заглянул в лаз. Там было темно, он услышал только детские голоса.

- Это растение нас задушит!.. – прохрипел мальчик.

- Расслабьтесь! – звонко и уверенно произнесла девочка. – Это дьявольские силки. Если вы не расслабитесь, оно вас точно убьет!

- Вот теперь я точно смогу расслабиться! – сдавленно пробормотал еще один мальчик.

«Мне бы и самому не помешало расслабиться, клянусь бородой Мерлина! Теперь еще и дьявольские силки... И дети...» – хомяк суетился на краю люка, совершенно забыв про пса. А цербера в это время привлек маленький попискивающий комочек у его ног. Это было любопытство, агрессии по отношению к этой крохе он не испытывал. Огромный влажный нос коснулся серой спинки, дыхание было подобно урагану, который сперва подтащил грызуна к самому краю люка, а потом отшвырнул прочь. Доусон оглушительно чихнул и принял снова человеческий облик.

Обескураженный цербер потряс головами: на его глазах пушистая кроха стала человеком. Этим замешательством стража и воспользовался Доусон. Он выхватил палочку и направил ее в зияющий провал в полу.

- Люмус солем!

Сноп солнечных лучей из палочки полетел вниз, освещая спутанную темно-бурую массу, почти поглотившую детей. Затем он услышал, как шипит обожженное растение, убирая свои щупальца, крики детей, проваливающихся ниже, рычание пса... За секунду до того, как челюсти клацнули у него над ухом, Доусон отскочил к двери и в одно мгновение оказался с другой стороны. Он должен был сообщить обо всем директору!