Нас возвышающий обман (СИ) - Страница 145

- Дедушка?

- Ты плачешь?

Коснулась лица – мокрое.

- Я и не знала...

- Пойдем в дом, вечереет.

Теплая ладонь легла на плечо. И солнце последними косыми лучами подпалило облака.

- Я лучше здесь...

- Чем же лучше? Я тебя едва вижу. Ты все время бродишь по саду.

- Я домой хочу...

- Но теперь твой дом здесь!

- Мой дом в Лондоне...

- Не заикайся больше об этой развалюхе на Гриммо! Не удивлюсь, если там в каждой комнате по боггарту и полтергейсту! Как твой опекун, я слышать об этом не желаю!

- Еще целый год...

- Что?

- Завтра похороны. Профессор Люпин и... – комок в горле. Никого не осталось. – Я хотела бы...

- Бабушка уже дала тебе свой ответ.

- Бабушка?! А ты?! Ты что мне скажешь?

- Я с ней полностью согласен.

- Что вы за люди такие? Вы же не живые! Вы и чувствовать-то не умеете! Не умеете любить! Это были самые близкие друзья мамы и папы. Родные мне люди! А вам на всех плевать... – глазам горячо. – Кто же вы такой, лорд Максимус?

Он смотрел на нее, будто пытался увидеть кого-то другого. Пальцы потянулись к щеке и тут же отдернулись, как ожглись.

- Совсем не похожа... Ты другая! И другая кровь в тебе говорит. И все же... Вот сейчас...

- Я – это я!

- Да, Лили. Ты – это ты.

Встал, протянул руку. Глаза горели, но она не станет плакать.

- Пойдем в дом. Завтра будет новый день. Я отвезу тебя на похороны.

- Но леди Селеста решила иначе.

- Она всегда решает иначе. А я умею любить кого-то кроме нее.

====== Эпилог. Я сам обманываться рад. ======

Ах, обмануть меня не трудно!..

Я сам обманываться рад!

А. С. Пушкин

Лили сидела на кровати в маленькой комнатке, расположенной над Кабаньей головой. Завтра она должна была вернуться домой. Отныне никто не будет решать ее судьбу. Только она сама.

Выпускные экзамены остались позади. Но только теперь она позволила себе снова открыть маленькую серебряную шкатулку, которую дедушка подарил ей на совершеннолетие. Самый желанный подарок – потемневший от времени ключ. Дом на площади Гриммо. Родовое гнездо Блэков с увядшим фамильным древом на стене.

Первое, что она сделает, – вернет на него отца. Иначе и быть не может. И маму. Она навсегда останется леди Блэк. Ирония судьбы... Леди Селеста ненавидела первого зятя и терпеть не могла маггловское имя второго. Она хоронила дочь как леди, а не как какую-то миссис Снейп.

И, конечно, она добавит себя. Последнюю из рода.

Воспоминания последнего года вихрем кружились в ее голове.

Министерство проводило постоянные проверки, досконально изучая, кто и при каких обстоятельствах оказывал содействие ныне павшему окончательно Темному Лорду. Его имя больше не наводило трепет ни на кого.

Гарри воспевали как величайшего героя всех времен. А вместе с ним Рона и Гермиону. На это леди Селеста только брезгливо морщилась.

- Трое недоволшебников спасли мир! Не думала, что однажды услышу подобную глупость.

- Дорогая, в нашем положении подобные выражения могут быть расценены как нелояльные.

- Думаешь, Министерство все-таки решится на это? – Улыбка. Все такая же холодная. – Я жрица Мелюзины. Ни я, ни моя семья не можем быть причастны к мирским перепетиям.

- Ты стала жрицей перед самым падением Темного Лорда. А до этого...

- Довольно! Пусть приходят! Интересно, в наш сад опять прилетит эта толстая розовая муха, что всегда назойливо крутится вокруг тебя.

- Мерлин! Эта муха...

- И слышать не желаю! В Министерстве только и знают, что ахать над юными “дарованиями” сомнительного происхождения. Но что были бы они без тех, кто привел их к этой победе? Удобно стоять на гребне волны, зная, что она поднимет тебя высоко. Но кого она смоет при этом, кого похоронит под толщей воды? Думают они об этом?

Перед глазами Лили вставали лица – такие живые, что приходилось до боли закусывать губу.

Бедный Гектор, которому строили глазки Джинни и Гермиона. Он краснел... И искал взглядом совсем не их...

Профессор Дамблдор хитро улыбался из-под очков-половинок...

Мистер Грюм принимал ее на кухне, поил чаем, что обжигал, будто виски...

Профессор Люпин и Нимфадора – ведь случайно увидела их в ту ночь. Лорд Малфой уводил ее, а они стояли обнявшись, словно в ту минуту мир принадлежал только им...

Крестный... Его кровь на руках и одежде того, кто спасал ее... Безумие!

Папа...

Мама...

Впервые в жизни Лили искренне улыбнулась леди Селесте.

- Они говорят, что теперь все изменится. Ты веришь, что что-то изменится? И что вообще может измениться? Всегда будет кто-то, – взгляд леди Селесты мечтательно устремился за окно: здесь ей было тесно, – кто захочет больше, чем имеет. И решит, что для достижения цели все средства хороши.

- Что ты имеешь в виду?

- Ровно то, что сказала, – она и не пыталась прятать эмоции. – Бояться что-то получить уже сродни провалу. Знаешь, почему проиграл Темный Лорд? Он убедил себя, что надо бояться мальчишку. И это был первый шаг к пропасти.

Кроме постоянных проверок семей, так или иначе связанных с Темным Лордом, Министерство всерьез ставило вопрос об изоляции лорда Малфоя. Поместить его в отделение для душевнобольных в больнице Святого Мунго не представлялось возможным. Все врачи и пациенты боялись его, как... Да после гибели того, кто был всеобщим кошмаром, любые сравнения неуместны! Его боялись просто как лорда Малфоя, как обреченного...

Единственный врач, что рискнул его осмотреть, не нашел никакого душевного расстройства. Леди Селеста позаботилась о том, чтобы Воскрешающий камень был вставлен в массивную оправу, на которую для надежности наложили кучу заклятий – потерять перстень сложнее, чем четки. Люциус вел обычный для высшей знати образ жизни. А что разговаривает с кем-то... Так мало ли чем скрашивают свои будни лорды!

Даже мракоборцы Азкабана возражали против заключения лорда Малфоя в замок. Стены выдержат заклятия, но что делать с тем, кто способен рвать людей голыми руками, как тряпичных кукол?

Решения не было. Аврорат охранял Малфой-мэнор. Или весь остальной мир от того, кто в нем живет. Кто ходит ночь напролет, разговаривая с тенью.

- Я обещал тебе не сойти с ума. Я обещал тебе...

И в одном из окон верхнего этажа горит свет. По утрам Нарцисса дает себе слово, что больше не прольет ни одной слезинки. Она почти верит в это. Но каждую ночь она как молитву повторяет:

- А может быть, все еще будет...

И плачет. Где-то внизу ходит Люциус. Всю ночь. До утра. Он тоже бормочет:

- А может быть, все еще будет...

Бесконечное эхо друг друга. И вместе, и врозь навсегда. А рядом не человек и не призрак.

Леди Селеста тоже плохо спит. Стоит у окна и смотрит оттуда на нелюбимого мужа. Даже теперь он не стал роднее. Зато каждый визит в Малфой-мэнор будит в ней что-то...

- А может быть, все еще будет... – шепчет она, вглядываясь в бегущие по стеклам капли дождя. – Надо только понять...

Несбыточное становится ближе. На миг. А в следующую секунду ускользает туманом из-под пальцев, оставив на ладони влажный след.

Лили сидит на кровати и думает о завтрашнем дне.

Ключ в ее руке перестал быть чужим. Ключ от ее дома.

Миссис Лонгботтом обещала помочь привести все в порядок. И Мэгги заглянет с маленькой Марен. У Марен светло-рыжие волосики и голубые глаза. Знакомые. И улыбка знакомая. И Мэгги, когда глядит на нее, улыбается. Почти знакомо. Почти как раньше.

Завтра. Уже завтра она увидит их. И Невилла.

- А может быть, все еще будет.