Нас повенчали снежинки - Страница 10
О чем могут говорить два попутчика в поезде, разменивая стаканы с чаем и дорожные версты? Да обо всем на свете. «Синдром случайного попутчика» – интересное явление в прикладной житейской психологии. Ну в самом деле, разве знакомому человеку можно довериться со всей дури искренности, не боясь быть неправильно понятым? Вряд ли. А незнакомому – запросто. Ты ведь этого человека больше никогда не увидишь. Так что в чем-то Алиса была, безусловно, права.
Итак, они обсудили музыку, любимые фильмы, поговорили про путешествия и, конечно, про Новый год, а как иначе? Сошлись на том, что этот праздник справедливо назначен на роль главного в этой стране; а потому что какой праздник может быть главным в стране, которой управляет рок (Божественное провидение!), где каждый всю жизнь надеется на чудо и пресловутый «авось» и верит в то, что с Нового года (понедельника!) начнется новая жизнь?! Конечно, это может быть только очень иррациональный праздник. Ну, правильно, тридцать первое декабря!
– А правда, что мужчины в этот день любят ходить в баню? – хихикнула Алиса.
– Конечно, – кивнул Данила, – а я вот не дождался и сходил в баню сегодня. Подготовился, так сказать, заранее.
Заметив ее недоуменный взгляд, он пояснил, что отправился на вокзал прямо из бани. Тонкие брови Алисы поползла вверх.
– Да, правда, правда! – подтвердил Данила. – Новый год, баня – самая русская тема! Еще потом всякие приключения начинаются… Я баню под Новый год люблю так же, как в детстве любил ходить на новогодние елки; представляешь, мне мама брала билеты на все елки города!
– Мне тоже! – обрадовалась Алиса.
Данила попытался представить ее маленькой и спросил:
– Слушай, а ты кем была на елках? Небось снежинкой?
– Нет, – лукавая улыбка, – пиратом!
– Врешь?
– Нет! Снежинками были все, а я хотела быть пиратом. И упрямо была пиратом!
Данила покачал головой – как он запамятовал?! Попутчица-то ему попалась оригинальная! Эта девушка непростая, как ее пироги – не угадаешь, какая там начинка. Кстати, настроение у нее менялось, как погода в весенний день, – то смеется (смех, приглашающий рассмеяться вместе с ней, разделить ее радость), то становится задумчивой (даже вот задумчиво-мечтательной!), то говорлива, то молчалива, только глазищами зырк-зырк.
– Занятная ты! – улыбнулся Данила.
Ха! Кажется, его неправильно поняли. Алиса вдруг насторожилась и совершенно серьезно сказала:
– Только давай договоримся сразу – не надо в меня влюбляться!
Теперь он точно решил обидеться. Да что она о себе воображает?! Влюбляться?! Очень надо!
– Можешь не беспокоиться, – проворчал Данила, – не влюблюсь. Я вообще еду в Питер на встречу с девушкой своей мечты!
– Поздравляю! Тогда тем более не будем создавать друг другу лишних сложностей!
Поезд качнулся и остановился. Они выглянули в окно. Поезд стоял на тихой, занесенной сугробами станции. Светила луна. Снег кружил в свете фонарей. Алиса прошептала:
Данила спросил, чьи это стихи, и, услышав ответ, обрадовался:
– Иннокентия Анненского?! Знаю! «Среди миров, в мерцании светил одной Звезды я повторяю имя…» Значит, ты любишь стихи?! А еще что ты любишь? – он не случайно задал ей этот вопрос, ему всегда казалось, что если узнать, что человек любит, можно понять о нем все.
Подумав, она улыбнулась (когда она улыбалась, черные стрелки на глазах взлетали вверх):
– В детстве на этот вопрос я однажды ответила так: я люблю ослика Масяню из зоопарка, кошек, картофельное пюре и книги.
– А сейчас бы что сказала?
– Люблю стихи. Второй концерт Рахманинова. Гулять в дождь. Смотреть на облака. Приезжать в незнакомый город, в котором я никого не знаю, и вдруг потеряться в нем. Лежать на берегу моря. С книжкой на диване тоже люблю. Шоколад. Фильм «Форрест Гамп», картины импрессионистов, и очень, очень люблю театр! Особенно смотреть спектакль из-за кулис.
– Браво, вот ты и рассказала о себе почти все!
– Ну а что любишь ты?
– Профессиональные камеры и вообще все, что имеет отношение к фото- и видеосъемке, – старательно начал перечислять Данила, – артхаус. Гонять на мотоцикле. Люблю своих друзей! (Он улыбнулся, добавив про себя: «красивых женщин и состояние влюбленности!»)
– Зачтено. А что не любишь?
Данила задумался: что он не любит? Наверное, связывать себя какими-то обязательствами и…
– Скуку! А ты?
– А я не люблю ложь в любом виде!
– А кто предложил придумывать всякое? – усмехнулся Данила. – Сама же говорила: «Главное, чтобы это не было правдой!»
– Я люблю придумывать, а не врать. Это разные вещи! – отрезала Алиса.
Данила принес еще чая. Так и коротали ночь: за чаем и разговорами. Алиса оказалась интересным собеседником, и в какой-то момент Данила подумал, что, несмотря на множество альтернативных способов коммуникации, предложенных нам двадцать первым веком (все эти гаджеты, социальные сети и прочую суету), вдумчивый, искренний диалог двух интересных, развернутых друг к другу собеседников по-прежнему остается лучшей формой общения. Да?!
– Да, – кивнула Алиса, – я в этом уверена, когда говорю с тобой. Но при этом, согласись, мы сейчас можем позволить предельную искренность в общении, потому что знаем, что никогда не увидимся.
– Не увидимся? А ежели случится чудо? И когда-нибудь также под Новый год, совершенно случайно, мы встретимся?!
– Человек вообще живет ради чуда! – ее лицо озарила улыбка.
– А если я захочу тебя найти, не полагаясь на чудеса? – спросил Данила нарочито невозмутимо, хотя уже знал, что он, конечно, захочет ее найти.
– А вот этого не надо, мы же договорились, что не будем все осложнять! – отрезала Алиса. – К тому же мы при всем желании не сможем найти друг друга, потому что не знаем ничего, кроме имен. А на свете так много Данил и Алис…
– Ну хоть что-то о себе расскажи! В каком городе ты живешь, сколько тебе лет?
– Фамилию и паспортные данные?! Ну уж нет! Ладно, скажу только, что у меня птичья фамилия. А какая – секрет!
К утру Данила понял, что его новая знакомая – «девушка-корь», ну, или какая-то другая коварная вирусная инфекция, внезапно разящая человека наповал. Он садился в поезд здоровым (легкий озноб влюбленности в эту, как ее… Вику не считается), а теперь серьезно болен: сердце стучит, температура зашкаливает, и главное – нет никакой надежды на излечение. Вот зараза!
«Ох, плохо!» – опечалился Данила, когда до Петербурга оставалось совсем ничего. От мысли, что через полчаса он потеряет Алису навсегда, ему стало совсем плохо. Но неужели она столь бессердечна?! Пусть проявит хоть каплю гуманизма!
– Пожалуйста, дай мне свой адрес! – взмолился Данила.
Холодный взгляд серых глаз вместо ответа. А у нее, оказывается, может быть и такой взгляд Снежной королевы.
– Ну, телефонный номер, – сник Данила, – я не буду часто звонить, разве что иногда…
Снова зыркнула строго. Ясно. Ей не знакомы гуманистические ценности. Неужто так и пропадать парню? Вот странное дело – прежде он никогда не тушевался в присутствии девушек, мог уговорить любую на романтический ужин, а если сильно постараться, то и на его продолжение до утра, но с Алисой он терялся и не знал, как ее убедить. Какая-то она неправильная!
Между тем эта «неправильная» натянула куртку и, глянув в окно, сказала:
– Ну что, идем? Приехали.
«Да уж, приехали!» – вздохнул Данила, выходя следом за девушкой на перрон. Он спросил, куда она теперь. Алиса ответила уклончиво, по сути, отмахнулась.
– Взять тебе такси? – предложил он, хватаясь за этот предлог, как за соломинку.
– Нет. Я сама. Иди, Даня. Спасибо тебе за компанию, ты замечательный попутчик! – Она повернулась и решительно пошла вдоль перрона, катя за собой маленький красный чемодан.