Нарисуй узоры болью...(СИ) - Страница 22

- Предала всё-таки, - прошептал себе под нос Бейбарсов, усмехаясь. Зеркало вновь засеребрилось, давая сбои, а после продемонстрировало ему плачущую Провидицу и её спутников.

Теперь к ним присоединилась ещё какая-то девица. Бейбарсов, бросив взгляд на список, осознал, что зовут её Верой, но, тем не менее, в этой фигуре не было ни капельки важности, если, конечно, она не станет источником сил или кого-то не предаст.

Или провокация – всё возможно.

Провидица упрямо настораживала Глеба. Слишком уж много в ней было сил, и слишком часто она падала, одолеваемая собственными видениями. Всякое, конечно, может быть, но порой ему казалось, что девушка попросту сходит с ума и едва ли не воет там от ужаса, который буквально гонится за нею.

Вот и сейчас она выглядела испуганной и потерянной, словно не знала, что делать, но казалась относительно вменяемой.

Тот парень, который был с нею, Валялкин, кажется, упрямо пытался её успокоить, а Бейбарсов, читая по губам его “всё будет хорошо”, едва сдерживал смех.

Зеркало не передавало ни единого звука, но, тем не менее, ему это и не нужно было – Глеб просто проверял, всё ли в порядке и происходит ли всё хотя бы относительно по правилам игры.

Конечно, сёстры бы не одобрили подобного поступка – впрочем, Лена сама изобрела это зеркало, а если напомнить ей о поцелуе с каким-то пареньком, о чём, по её мнению, никто не знает, то никаких возражений не последует.

А вот Аббатикова…

Жанна вообще понятия не имела, что он умел пользоваться этим зеркалом, но ей бы уж явно не понравился подобный подход.

Делиться, впрочем, событиями с Аббатиковой Глеб не собирался. В прошлом году её за то, что она практически ничего толком и не сделала, всё равно хвалили – вероятно, Жанна уже успела отыскать какие-то связи для себя самой и даже подыскала место для жизни в будущем.

Они трое покидали “Тибидохс” уже навсегда, и теперь не следовало даже сомневаться в том, что, возможно, Жанна убежит отсюда как можно скорее, чтобы больше никогда не попытаться вернуться.

Она не хотела участвовать в играх изначально, пока не получила личное приглашение – а Глеба и Ленку прежде мало волновало её мнение.

Впрочем, сейчас Бейбарсова куда больше занимала провидица. Зеркало упрямо показывало именно её – каждую истерику, каждую попытку сокрыть собственные видения от других.

Когда она что-то видела, то совершенно себя не контролировала, только без конца рыдала и падала.

Если кто-то нападёт на неё во время подобного видения, то девушка скорее всего погибнет – Глеб прекрасно знал, что Провидицы никогда не побеждали в играх, “Тибидохс” слишком жесток для них.

Но эта показалась особенной.

…Послышались чьи-то шаги где-то за спиной, и Бейбарсов успел накрыть зеркало магической пеленой раньше, чем порог их укрытия пересекла Жанна, позволяя себе усмехнуться ему даже немного презрительно.

- Осторожнее, сестрица. Может быть, среди чужих мне не хватит смертей для статистики, - усмехнулся он, и на мгновение белки глаз залило сплошной некромагической чернотой.

С каждым разом сдерживаться становилось всё труднее. Жаль, что Аббатикова этого так и не поняла до сих пор.

***

Какими же они были наивными!..

Рита наблюдала за тем, как Гуня что-то говорил своей девушке, Гробыне, достаточно нежно улыбаясь ей.

Они шагали по какой-то иссохшейся, уставшей слишком от постоянного солнца земле. Сюда бы дождь…

Шито-Крыто вспоминала об утёсе, достаточно зелёном, но таком страшном. Склепова пыталась её поддержать, то и дело тихо шептала на ухо, что, возможно, не следует переживать о том, что Рита кого-то убила.

Впрочем, Марго уничтожала людей и раньше. Она предпочитала изощрённые яды, так ей было намного спокойнее.

Тем не менее, скорее всего, следовало банально отбросить все эти слова в сторону и убить их ножом.

Как оказалось, вид крови куда более неприятен, чем просто подлить какую-нибудь гадость в варево и понаблюдать за тем, как кто-нибудь будет упрямо подыхать где-то далеко-далеко.

Смешно.

- Ты в порядке? – в очередной, наверное, даже в сотый уже раз поинтересовалась Склепова. – Выглядишь бледной…

Гробыня пыталась продемонстрировать доброту. Она где-то отыскала ткань, которой перемотала израненные руки Риты, и то и дело следила за тем, чтобы Шито-Крыто что-то ела, а не голодала.

- В полном, - мотнула головой Шито-Крыто, а после наконец-то размотала проклятый бинт на правой руке.

Там он был совершенно бесполезен – если на левой её рана оказалась достаточно глубокой, то на правой – лишь царапины, которые уже давно затянулись.

Рита отбросила несколько прядей волос с собственного лица, стараясь не обращать на это совершенно никакого внимания, а после обмотала бинтом ладонь и потянулась к небольшой сумочке.

Там она хранила все свои ингредиенты для будущего зелья – те, которые она столько собирала для того, чтобы убить соперников.

Девушка постаралась прихватить с собой вещи как можно более незаметно, когда с Гломовым и Гробыней они уходили с утёса.

Она наконец-то отыскала главный компонент своего будущего зелья, но опасалась прикасаться к нему руками.

Как ни крути, он должен был оставить ожоги даже в таком, сыром виде, а что же будет в вареве! Но Марго не стремилась рисковать собой – а тряпки, которыми её обматывала Гробыня, оказались как нельзя кстати.

- Зачем ты сняла бинт? – воскликнула Гробыня. – У тебя же раны, ты можешь пострадать и занести инфекцию!

- Просто тут царапина, я хотела сохранить ткань для второй руки, когда надо будет делать перевязку! – поспешила воскликнуть Рита.

- Точно? – Склепова мотнула головой, и её фиолетовые волосы рассыпались по плечам. Она выглядела достаточно удивлённой, но, тем не менее, не испуганной, и это уже могло радовать.

- Точно! – воскликнула, кивнув, Рита.

Склепова наконец-то отвернулась – она не смотрела на Шито-Крыто ни своим наивно-голубым, ни язвительно-фиолетовым глазом, и теперь Марго могла сделать всё, что задумала только что.

Она наконец-то обмотала ладонь тряпками и сорвала цветок. После как можно более осторожно завернула его в бинты и спрятала в сумку.

Чудо, что его удалось отыскать.

Варево и без него было бы смертельным и не сделало бы совершенно ничего хорошего, но так подействовало бы куда быстрее и радикальнее, что и нужно было Рите. Теперь осталось только приготовить его.

- Сдохните, твари, - прошипела она себе под нос, а после мило улыбнулась Гуне, который проходил мимо.

Такой яд должен был подействовать даже на некромагов, впрочем, не так уж явственно, и это радовало девушку.

Она сумеет победить, особенно если будет менее самонадеянной, чем эта чёртова Маланья, которая набросилась на неё.

Рита уже была готова умереть там, когда та занесла руку над нею, но, оказывается, это так важно – провозгласить целую речь над будущим трупом.

Вот над трупом бы и произносила.

Она усмехнулась и поднялась на ноги, внимательно косясь на Склепову. Погубит тебя добро, девочка.

========== Боль одиннадцатая. Берегись пламени ==========

Шёл четвёртый день этих отвратительных игр – точнее, четвёртый день второго тура, который казался куда более отвратительным, чем третий или второй. Таня чувствовала, что что-то приближается, смерть кого-то неизвестного, а может даже и наоборот. Она понимала, что кто-то должен погибнуть – ведь иначе игры не состоятся, и тогда на тропу битвы выйдут некромаги.

Это казалось очень страшным, но Таня старалась не задумываться над этим, ощущая, что её сердце то и дело начинает биться медленнее, чем должно.

- И всё-таки, что ты видишь? Как это происходит? Мне важно знать! – вновь спросила Попугаева, хватая её за руку.

Они всё шли и шли этим цветастым полем, и пить хотелось так, что можно было сойти с ума. Гроттер уже увидела впереди, совсем рядом, речушку, но дойти туда самостоятельно попросту не могла.

Валялкин, как единственный мужчина в их компании, отправился туда один – до реки было около полукилометра, и он, взяв с собой флягу, единственную, которая у них была, шагал достаточно уверенно.