Нарисованная любовь (СИ) - Страница 45

— А я и сдерживаюсь.

— Умница. — Энн сделала вид, что не заметила вызывающего тона дочери. — Вот я и решила вас собрать, чтобы вы этот вечер провели вместе. После каждый из вас будет рассказывать своим детям о чудесных днях в родительском доме. Я поручила приготовить сегодня нам необычный ужин, что-нибудь легкое, праздничное. Пойду распоряжусь, чтобы начинали накрывать стол. Керри, деточка, пойдем с мамой, ты теперь остаешься первой помощницей вместо Элизочки.

Энн с улыбкой протянула руку, видя колебание на лице Керри. Не хотела оставлять младшую дочь без присмотра, опасаясь неблагопристойных разговоров Элизы.

Керри неохотно поднялась.

— Я еще успею тебе помочь, — сказала она, выходя за матерью. — Мне хочется подольше побыть с Элизой.

— Побудешь, доченька. Я специально увела тебя, чтобы Роберт смог по-взрослому поговорить с твоей сестрой. Он должен успокоить Элизу — она ведь очень волнуется — чтобы дальше всё шло гладко. Вы же иногда из протеста не хотите слушаться мам, а друг другу доверяете больше.

— Мне жалко Элизу, — сказала Керри. — Ей трудно будет всё здесь бросить. И Георг остается здесь. А как же любовь?

Энн хотела сказать что-то резкое, но сдержалась.

— А вот это и доказывает, что любовь — сама по себе, а жизнь — это другое. Таков удел женщины — жертвовать собой. — Энн с досадой отмахнулась от возникшего образа Джона. — Любовь придёт, но к мужу, когда он будет рядом, и тогда каждая из вас поймет, что это и есть истинное счастье. Так что ты не переживай: Элиза девушка правильная. Она хорошо устроится, потом и ты поедешь к ней, для тебя тоже найдется достойная пара среди лондонской знати.  К н и г о е д . н е т

Керри улыбнулась новой для Энн улыбкой.

— Нет, мама, я отсюда никуда не уеду.

— Ты ещё маленькая, поэтому так и говоришь. Всё бы тебе сидеть возле мамки. Нет, надолго задержаться не получится. Замуж всё равно надо выходить, выбор делать придется.

— Я уже не маленькая. Почему вы меня до сих пор такой считаете? И выбор свой давно сделала.

— Что?

Энн ошеломленно смотрела на дочь.

— И ты начинаешь? Нет, я дождусь покоя в своем доме? Даже не заводи разговор на эту тему. Не хватало, чтобы еще ты отмахивалась от наставлений матери.

— Мне не нужны никакие наставления. Мне нужен только один человек, и он будет мой, я это знаю, я этого добьюсь. Я говорю об Артуре.

Энн изумленно смотрела на дочь.

— Не смотри так, мама, я от своего не отступлю.

— Нет, нет, Керри, я ничего не говорю. — Мысли Энн уже неслись в привычном направлении. — Просто Артур почти женат, даже я не смогла этому воспрепятствовать.

— Вот именно — почти. Ах, мама, а теперь ты Элизу отправляешь из дому! Значит, не будет приезжать Дженни и с ней Артур. — В голосе Керри слышалась настоящая горечь.

— Тише, тише, — Энн обняла дочь. — Артур дружит с Робертом, он обязательно будет появляться. Да и мама у тебя пока ещё с головой. Ах, ты, моя умница! Я не зря сказала: будешь первой помощницей. Давай мы это с тобой обсудим позже, как проводим Элизу.

— Я подожду. Я умею ждать. Мы ведь будем с тобой заодно, правда, мама?

— Конечно, моя хорошая. Можно достичь всего, что задумано. Если твёрдо стоять на своем — жизнь будет союзницей.

— Это ты про Элизу?

— Про неё тоже.

В памяти Энн отчетливо всплыла картина: двое в ночном лесу. Алисия в двух лицах: спасительница и мерзкая выскочка, метившая не туда, где ей положено быть. Ну, ничего, теперь эта дамочка в её руках.

— Я думаю, Элиза будет счастлива, — Керри смотрела на мать ничего не выражающим взглядом.

— Обязательно! И это счастье принесла ей я. В свое время она это оценит, я отправляю ее со спокойным сердцем.

Мать и дочь были похожи на двух союзниц, только что заключивших устраивавшее обеих соглашен

После ухода матери в гостиной повисла тишина. Элиза так же не двигалась, Роберт смотрел на неё сбоку. Потом, ни слова не говоря, он подсел к сестре, обнял и притянул к себе. Такая нежность со стороны брата была не привычной, Элиза осторожно прислонилась, сидела, не шелохнувшись.

Стараясь показать, что не остается равнодушен к судьбе сестры, Роберт прижал её сильнее и поцеловал волосы.

— Что я могу сделать для тебя? — спросил он тихонько.

Элиза подняла на него глаза, полные скрытой надежды.

— Спасибо, — голос у неё дрогнул. — Мне ничего не нужно, только вот это участие.

— Всё так плохо?

— Ни сколько, всё замечательно. Обыкновенная судьба обыкновенной девушки. Только и счастья — потешить себя мечтами о прекрасном. Вам мужчинам, наверное, легче, вы не забиваете себе голову такой чепухой.

— Почему же чепухой?

— А как это назвать по-другому, если оно витает просто в воздухе, нигде, ни для чего — не прикоснуться, не воспользоваться.

— Милая сестрёнка. А ты не думала, что мужчинам, наоборот, труднее? Этого ведь нам не положено показывать грусть, неприлично даже наедине с собой обронить тоскливую слезу. А по поводу того, что впустую… ты разве не прикоснулась?

В глазах Элизы появилась мольба. Она выдавила отчаянно:

— Я хочу видеть его!

Некоторое время они смотрели в глаза друг другу.

— Нет, нет, — поникла Элиза, — я знаю, что это невозможно.

— Мы попробуем что-нибудь сделать. Я уговорю маму, чтобы ты поехала проститься с дядей Фредом, а Дженни сообщим, она передаст Георгу. Он приедет к этому времени.

— Я не знаю, нужно ли это. Последний взгляд… Нет, я этого не вынесу. Ничего не надо. Просто передай при встрече… Нет, ничего не передавай. Не стоит тревожить.

— Я всё-таки попытаюсь добиться поездки к Райсам. Если судьба — вы увидитесь, нет — ничего не поделаешь. Теперь остается только довериться ей.

В гостиную вошла Энн в приподнятом настроении, словно там, за дверьми, случилось что-то необыкновенно приятное.

— Вставайте, детки. Приятно видеть вас воркующими вдвоем. Да, перед разлукой очень заметна печаль расставания. Пока рядом, мы не отдаем себе отчёт, насколько близки. Пойдемте в зал, Керри уже восторгается накрытым столом и немного поправляет по-своему, — с гордостью добавила она.

За столом среди ничего не значащих фраз Роберт завел разговор.

— Мама, так жаль, что мы не провожаем Элизу, как подобается. Почему ты решила обойтись без гостей? Давайте нанесем прощальные визиты, хотя бы туда, где можно обойтись без предварительного уведомления. Так всё-таки положено.

— Я знаю, — с мягкой укоризной посмотрела Энн на сына, — но наше дело спешное. На визиты нет времени. Элиза уезжает завтра вечером.

Все трое изумленно уставились на мать.

— Не смотрите так. Человек от Мигеля приезжает утренним поездом, а вечером ему уже нужно возвращаться. Вот она и поедет тогда же. Да вы не волнуйтесь, приличия соблюдены, обо всём договорено. Ну да, я не трубила об этом на всех углах, но просто так я бы не отправила дочь, не будь уверенной в том, что всё будет в порядке.

Элиза так посмотрела на Роберта, что у него упало сердце. Как вынести взгляд, в котором только что на его глазах погасла жизнь? Значит, Элиза всё-таки на что-то надеялась, хотя и говорила обратное.

Никто не проронил ни слова.

— А что в этом плохого? — Энн делала вид, что не видит обращенные на неё глаза. — Сколько бы дней не было впереди, Элиза всё — равно бы терзалась предстоящей разлукой, можно ведь и с этой стороны посмотреть. Зачем продолжать терзание? А мы скоро приедем туда, где Элиза пообвыкнется и встретит нас, как хозяйка. Увидите, какое у неё будет настроение, и в очередной раз убедитесь: мамы своим детям желают только добра.

Роберта разбудил осторожный стук в дверь. Он поднял голову, посмотрел в окно — едва светает. Вроде бы рановато для даже очень срочных дел по хозяйству.

В комнату вошла Элиза. Видимо, она не спала совсем, на лице неприкрытое страдание.

— Ну, что ты, сестрёнка? — Роберт не знал, чем может ей помочь.