Нарисованная красота (СИ) - Страница 60

— Ну вот два с полтиной серебра принесло. — Довольно спрятал он все за пазуху.

— А я говорю о несколько более заметном доходе. — Покровительственно кивнула я. — Но я тебе все расскажу только после того, как помоешься.

— Начинай со среднего. — Буркнул он чуть обиженно и вышел.

Я распустила веревку и послушно сняла два верхних сундучка, чтобы добраться до среднего по расположению и размером.

Внутри нашлось несколько исписанных свитков. Два я безошибочно опознала как исписанные Ладкой, еще один, вероятно, написал кто-то из мужчин в доме и на нем вполне отчетливо проступала кошачья лапа в оставленной кляксе. Свиток из самой плотной и дорогой бумаге, явно передала мне Тамьяра, и, наконец, еще три свитка, самых толстенных, были от Мьялы.

Подавив в себе желание все бросить, и вот как есть побежать к ним, я развернула свиток от Тамьяры.

«Литта! Я начала переживать за твое благополучие, дорогая! Я счастлива, что ты нашла способ связаться с нами. Этот способ, кстати, очень возмущался, когда Мьяла заставила его на неделю задержаться, чтобы мы все подготовили вести.

Я продолжаю твое дело, ради этого пришлось уговорить мужа купить мне небольшой домик, который я перестроила и теперь провожу там мастер-классы. Название, как ты и говорила, прижилось и теперь у всех на слуху — многие готовы и по десять золотых отдавать, лишь бы попасть ко мне.

Не знаю, кто продолжает делать косметику, но это кто-то отлично справляется — придумал много всего нового и усовершенствовал несколько популярных продуктов. Я сделала столько новых макияжей и сочетаний! Все придерживаясь твоих правил, честное слово!

Теперь само понятие красоты в нашем обществе диктую я и твои правила. Осталось еще небольшая группа тех, кто считает, что наше видение просто глупостью, но и они начали сдаваться.

Литта, я так тебе признательна! Возвращайся скорее, ведь столько всего нужно тебе рассказать!

С нетерпением жду тебя, Тамьяра».

Почерк у благородной был размашистый, писала она широко, не экономя бумагу. Если эта хитрая женщина считает, что я не заметила упущение на счет занятий со стихиями, то глубоко заблуждается. Раньше зимы, вероятно, я в город не вернусь, но уж зимой, когда коже потребуется максимум питания и увлажнения я оторвусь на ней и инициирую ее.

Ладка подробно писала, что она сделала нового, как дополнила старое, тщательно поясняла что и зачем делала. Рассказала, что с растениями, которые силой стихии я пыталась приживить — они изо всех сил росли и развивались. Особое внимание было уделено новым вкусам, которые смогла получить. И лишь в самом конце последнего свитка (которые были пронумерованы) она писала: «Возвращайся скорее, милая. Мы все очень ждем тебя».

Уже догадываясь, что новости о помощниках будут в письме от мужчин, я взялась за свиток Мьялы.

«Какого хрена тебя так долго не было?!», — размашисто начиналось письмо. «Я успела тебя похоронить и воскресить, дважды!

Курьера ты выбрала крайне, ну вот крайне, не сговорчивого, пришлось его почти насильно оставить у нас на неделю, пока мы все не сделаем. Вилко обещался тебе все написать про эту несчастную ковороду и странные дела про нее, так что я на это бумагу переводить не буду.

Я рада, что все закончилось хорошо и ты сделала то, ради чего нас покинула. Когда ты, наконец, вернешься домой?

Я передала тебе немного денег из твоего сундука, чтобы ты могла спокойно открыть свой салон, не утруждая себя работой. Заказы на кресла и банки тоже сделала, обещали отправить как снег ляжет. Немножко банок выпросила у Ладки — их тоже передала.

Крынка родила телочку, представляешь? Ходят теперь, мычат. Вилко от нее в восторге, говорит, никому ее отдавать не собирается, все на меня злобно зыркает, будто я ее — молочную — продавать поведу.

Я теперь только пеку, продают пирожки беспризорники, которые ко мне весной прибились, как ты ушла. Бегают с лотками по всему рынку, часто и дальше забегают — всегда все продают, хотя, точно знаю, и сами подъедают не мало. Мажка тоже взяла несколько под крыло и с ними теперь свою рыбу распространяет. Весь город, кажется только и есть, что мои пирожки, да ее рыбу.

Хоть ты и была против, я все же выкупила себе небольшой участок, где уже строится коровник. Приезжай домой — наорешь на меня за это!

Гарт начал сходить с ума — половина благородных оказались замешаны в истории с ковородой, нечистью и твоими родителями. И все хором требую королевского суда. Можно подумать, король их оправдает. Вздернет, так же, как и Шивлеса, к бабке не ходи.

Возвращайся скорее, Литта. Жду».

Даже и не скажешь, что почитай год дома не было — будто просто на недельку разлучались.

Не откладывая, пошла смотреть содержимое остальных сундуков: в самом большом действительно было золото. Могу теперь девок свои в шелка одеть. Не буду, конечно, но могу. В следующим за ним по размеру ровными стопками лежали рефилы разных размеров — этот сундук я утащу сегодня в салон.

В четвертом по размеру обнаружилась воздушная сфера, внутри которой переливались протуберанцы всех самых немыслимых цветов.

Самый же маленький при открытии издал странный звук: «Пуф», как будто вакуум нарушили в коробке. А внутри что? Пирожки! Завернутые в бумагу и мягкие. Под ними короткая записка: «Мы экспериментировали со стихией — они так по два месяца хранятся, а в первую неделю даже теплыми остаются. Приятного аппетита.»

— Кабачками пахнет. — Подала голос все утро молчавшая Лемая.

— Нам передача из дома пришла. — Поделилась с ней радостью я.

— Да, я уже поняла. — Она подобралась к сундуку поближе. — Ну-ка дай.

Как-то хитро загнув хвост в сосредоточении, Лемая когтем подцепила дно сундука, на котором лежали пирожки и удовлетворенно потянула носом аромат запечённых в печи кабачков со сливками и зеленью.

— И про меня не забыли. — Улыбнулась радостно ящерка.

— Тебя забудешь. — Хмыкнула я.

Организовав себе отвара, по вкусу больше всего напоминавшего чай, я взялась за последний свиток и начала под пирожок его читать.

«Хозяйка, дай сфере стихии и посмотри ее». — Начал Вилко. Под этим указанием был еще текст, но я решила сперва «посмотреть сферу».

Положила сгусток на стол и выполнила требуемое. Обстановка вокруг тут же стала напоминать нашу кухню — стол, печь, вымахавший эвкалипт, напряженные помощники и шипящая коворода. Я и забыла насколько она здоровенная.

Шипение довольно быстро закончилось и показался уже знакомый помощник.

— Что случилось? — Царственно вопросил он.

— Наша хозяйка побывала у источника. — Без приветствий перешел к делу Вилко.

— Возвращайтесь домой. Мне жаль вашу потерю. — Не дрогнул ни мускулом собеседник.

— Мы не можем, Крацко. — Сообщил ему без тени эмоций мой помощник.

— Вы знаете заветы создателей… — Начал патетично мужчина, но его обовали.

— Во-первых, у нас наказ дом не оставлять до смерти кампроу. — Сообщил домовой и явно специально сделал паузу.

— Не для кампроу создали нас. — Вообще не изменил тона Крацко.

— Не дело это, хозяйского приказа ослушаться. — Влезла Ладка, до этого спокойно сидевшая, чинно сложив на коленях руки.

— Во-вторых, хозяйка-то не почила. Живехонька она. — Не дал ответить собеседнику домовой.

— Чего?! — Завопил подскакивая Крацко.

— Того. — Передразнил Пьюриф и, прочистив горло, зачитал ту часть письма, которая относилась к событиям на источнике.

— Значит гинжасы не разрушены. — Почесал к концу довольно длинного рассказа бороду Крацко. — Это отлично.

— Да, только как вы без Литты заманите всех пожирателей внутрь круга? — Влезла Мьяла, которая до этого держалась подальше от ковороды, видимо, чтобы не попасться старейшине на глаза.

— Не твое дело, дарова̀нная. — Степенно ответствовал, иначе и не скажешь, Крацко.

— Это так твоя раса на нашем наречии именуется. — Подсказала Ладка, ближе всех к Мьяле сидящая.

— Мы отправимся на поиски гинжасов, чтобы вернуть их по местам. — Сообщил, чуть подумав, Крацо. — Если ваша хозяйка готова нам помочь, то мы свяжемся, когда придет время.