Напоминание о нем - Страница 7

С ней было что-то не то, что-то не так. Я даже не знал, хочу ли знать об этом, но что-то такое было. И я не мог просто бросить ее на улице и уехать прочь.

Я думал, что она перестала плакать, когда она вдруг сказала:

– Мне надо домой.

– Я подвезу тебя.

Она замотала головой и отстранилась от меня. Я придержал руками ее ладони и заметил, что она, сложив руки на груди, двумя пальцами коснулась моей правой кисти. Очень быстрое движение, но неслучайное, словно она хотела еще раз дотронуться до меня на прощание.

– Я живу недалеко. Я пройдусь.

Если она собралась идти пешком, она ненормальная.

– Слишком поздно, чтобы ходить одной. – Я указал в проезд. – Мой грузовик тут в пяти метрах.

По понятным причинам она немного помедлила, но потом, взяв мою протянутую руку, пошла со мной за угол. Увидев мой грузовик, она остановилась. Я обернулся – она озабоченно смотрела на него.

– Если хочешь, могу вызвать тебе «Убер». Но клянусь, я просто хотел подвезти тебя домой. Никаких ожиданий.

Она смотрела куда-то себе под ноги, но шла за мной в сторону грузовика. Я открыл ей пассажирскую дверь. Забравшись в кабину, она не смотрела вперед. Она продолжала смотреть на меня, а ее ноги мешали мне закрыть дверцу. Она глядела так, словно что-то разрывало ее. Ее брови были изломаны. Не думаю, что когда-нибудь видел кого-то в такой печали.

– Ты в порядке?

Откинув голову на спинку сиденья, она взглянула на меня.

– Буду в порядке, – тихо сказала она. – Завтра у меня важный день. Я просто волнуюсь.

– А что будет завтра? – спросил я.

– У меня будет важный день.

Она явно не собиралась откровенничать, и я кивнул, уважая ее скрытность.

Она сосредоточилась на моей руке. Коснулась края моего рукава, и я положил руку ей на колено, потому что мне хотелось коснуться ее, и колено казалось наиболее безопасным местом, пока она не даст мне понять, где именно ей нужна моя рука.

Я не понимал, что ей нужно. Большая часть людей приходит в бар, ясно обозначая свои намерения. Сразу можно сказать, кто пришел, чтобы завязать знакомство, а кто – чтобы подраться.

А эту девушку я не понимал. Казалось, она случайно открыла дверь бара и оказалась там, совершенно не зная, чего ей хочется сегодня вечером.

Может, она просто хотела провести со мной сегодняшний вечер и оказаться сразу в завтрашнем дне с тем важным делом, которое ее ожидало.

Я ждал, что она подскажет мне, что я должен для нее сейчас сделать. Я собирался отвезти ее домой, но она не смотрела вперед. Вроде бы ей хотелось, чтобы я снова поцеловал ее. Но мне не хотелось, чтобы она снова заплакала. Но мне хотелось снова поцеловать ее.

Я коснулся ее лица, и она прижалась к моей руке. Я все еще не был уверен, что ей хорошо, и помедлил, пока она не потянулась ко мне. Я встал у нее между ног, и она обхватила коленями мои бедра.

Я понимаю намеки.

Я скользнул языком по ее губам, и она втянула меня в себя, сладко выдохнув мне в рот. Она все еще была яблочной на вкус, но ее рот стал солонее, а язык – настойчивее. Она отдалась моему поцелую, и я вжался в грузовик, в нее, и она медленно откинулась на сиденье, увлекая меня за собой. Я наклонился над ней, стоя у нее между ног, прижимаясь к ней.

То, как она втягивала в себя воздух, не прерывая поцелуя, сводило меня с ума.

Она направила мою руку себе под майку, и я обхватил ее грудь, а она закинула на меня ноги, и мы катались туда-сюда, словно чертовы старшеклассники, которым больше некуда пойти.

Мне хотелось затащить ее обратно в бар и сорвать с нее одежду, но это было бы слишком. Нечто большее было бы слишком. Для нее. А может, и для меня. Не знаю, но я просто чувствовал, что ее губ и грузовика пока достаточно.

Спустя минуту я оторвался от нее настолько, чтобы увидеть среди темноты, что ее глаза закрыты, а губы раскрыты. Я продолжал ритмично прижиматься к ней, а она поднимала бедра мне навстречу, и, готов поклясться, даже в одежде этого оказалось достаточно, чтобы начался пожар. Ее бедра были такими жаркими, и я не мог остановиться. Не думаю, что и она могла. Мы бы просто свели друг друга с ума, если бы не нашли способа стать еще ближе друг к другу – ну или прекратить все полностью.

Я бы пригласил ее к себе домой, но родители были в городе, а к этой парочке я никого и близко не подпущу.

– Николь, – прошептал я. Мне было неловко даже думать об этом, я не могу валяться с ней тут, в проезде, как будто она недостойна нормальной постели. – Мы можем вернуться в бар.

Она замотала головой.

– Нет. Мне нравится твой грузовик. – И снова поймала губами мои губы.

Ну, если ей нравится мой грузовик, то я его обожаю. Мой грузовик сейчас – второе самое любимое мое место в этом мире.

А первое – ее рот.

Она подвела мою руку к молнии своих джинсов, и я, подчиняясь, расстегнул их, не отрывая языка от ее рта. Я засунул руку в ее джинсы и коснулся пальцами трусиков. Она застонала, и это прозвучало так громко в тишине спящего города.

Я сдвинул трусики набок и был встречен гладкостью кожи, теплом и стоном. Делая вдох, я ощущал дрожь собственного дыхания.

Я зарылся лицом в ее шею, и тут нас осветили фары.

– Черт. – Грузовик стоял в боковом проезде, но нас все равно могли заметить с улицы. И мы внезапно вернулись в реальность. Я вытащил руку из ее джинсов, и она застегнула их. Я помог ей сесть, и она начала поправлять волосы, глядя перед собой.

Я закрыл дверцу и обошел грузовик. Машина подъехала, притормозила и остановилась прямо у начала проезда. Я взглянул на нее – это была патрульная машина Грэйди. Он опустил окно, и я подошел к его машине.

– Долгий вечер? – спросил он, наклоняясь на пассажирское сиденье, чтобы лучше увидеть меня с водительского места.

Я оглянулся на Николь в кабине и снова посмотрел на него.

– Ну да. Только закрыл. Ты до утра?

Он приглушил радио.

– Уитни взяла еще дежурство в госпитале, так что я пока буду по ночам. Мне нравится. Все спокойно.

Я постучал по капоту и отошел.

– Рад слышать. Пойду. Увидимся завтра?

Грэйди заметил, что что-то происходит. Обычно я не так быстро сворачиваю беседу. Он наклонился вперед, оглядываясь по сторонам и пытаясь разглядеть, кто у меня в грузовике. Шагнув вправо, я перекрыл ему обзор.

– Доброй ночи, Грэйди. – И указал ему на дорогу, давая понять, что он может продолжить патрулирование.

Он ухмыльнулся.

– Ага. И тебе.

Я не пытался ее спрятать. Но я просто знаю, что жена Грэйди – сплетница, а мне не хотелось завтра же стать предметом всеобщих обсуждений.

Я забрался в кабину. Она сидела, подняв ноги на панель, и смотрела в окно, избегая встречаться со мной взглядом. Мне не хотелось, чтобы она испытывала неловкость. Это последнее, чего я хотел. Я наклонился к ней и заправил ей за ухо прядь волос.

– Все нормально?

Она кивнула, но кивок получился вымученным. И улыбка тоже.

– Я живу возле «Сефко».

Это была заправка почти в четырех километрах отсюда. Она говорила, что живет близко, но четыре километра ночью – это совсем не близко.

– «Сефко», которая на Бельвью?

Она пожала плечами.

– Наверное. Я не знаю названий всех улиц. Я только сегодня туда переехала.

Тогда понятно, почему я ее не знаю. Мне хотелось спросить что-то вроде Откуда ты? Что привело тебя сюда? Но я не сказал ничего такого, потому что мне показалось, она не хочет ничего этого слышать.

Четыре километра без пробок – это всего пара минут, а пара минут длится совсем недолго, но они могут показаться вечностью, если ты в грузовике с девушкой, которую почти трахнул. И это не был бы хороший перетрах. Это почти наверняка был бы быстрый, липкий, ничего-хорошего-для-нее-не-представляющий перетрах.

Я хотел извиниться, но не был уверен, за что именно, и мне не хотелось, чтобы она обо всем этом жалела. Я-то жалел только о том, что везу ее домой, а не к себе.