Наперекор богам (СИ) - Страница 35

Устав от бессмысленных уговоров, обитатели усадьбы прибегли к последнему средству – спросить волю богов. Как они распорядятся, так тому и быть. Но и боги разошлись во мнении. Ньерд, Хеймдаль, Фриг, Фрейр, Фрейя и Бальдр советовали как можно быстрее пускаться в путь. Однако Один, Тор и Тюр советовали выждать не меньше месяца. Даже жрецы разводили руками, отдавая принятие решения на откуп людям.

– Коли Ньерд мешкать не велит, так тому и быть, – после непродолжительного раздумья решил Эйнар. – Когда-то нам еще в бой вступить доведется, а путь по морю проходит. Негоже хозяина его гневить. Тогда не то, что добычи, жизни вмиг лишиться можно. Али хуже того – до конца жизни на берегу сидеть.

Люди пожимали плечами, но спорить не решались. Их предводитель во многом был прав. Коли осерчает Ньерд, то нашлет штиль, противный ветер, а то и бурю. И тогда останется только молитвы читать, да жертвы приносить в надежде на милость божию. И ни Один, ни Тор уже не помогут. Ибо то будет битва не с врагами, а со стихией.

Перед отправлением принесли богатые жертвы. Эйнар просил лишь об одном – привести его к той, куда зовет сердце. Ветер наполнил паруса и драккар, рассекая волны, взял курс на восток.

Первую неделю ничего не происходило. Светило солнце, дул ровный попутный ветер. Люди редко брались за весла, да и то больше для того, чтобы размяться. На десятый день пути на горизонте показался парус. Корабль с красным щитом на мачте медленно приближался к ним.

– Вздеть кольчуги, луки готовь, – Эйнар проверил, хорошо ли ходит в ножнах меч, и покрепче надвинул шлем. – Фритьоф, морской пес, опять на разбой вышел.

Люди споро, но без лишней суеты готовились к бою. У многих были личные счеты с Фритьофом. Даже те, кто когда-то ходил с ним в походы, отвернулись от своего вожака. Жадный до богатств, он не гнушался обманывать даже тех, кто вверился его слову. Эйнар вспомнил, что именно он привел его в деревню Даны. Вспомнил и последующую ссору отца с грабителем. Через два года Фритьоф отомстил – люди привезли тело Хакона и у могилы его поклялись покарать убийцу. Несколько лет Эйнар искал его, но только сейчас судьба свела давних недругов.

Драккар Фритьофа низко сидел в воде, от тяжести награбленного. Тюки громоздились на палубе, создавая помеху как для нападавших, так и для обороняющихся. При виде груза викинг задумался. Вряд ли его противник успел пограбить идущие на торг суда, а это могло означать лишь одно – зимовал он у варягов. А, зная Фритьофа, зимовка та окончилась печально для поселения, где он был. Скорее всего, ныне на то месте пепелище, да вороны растаскивают кости как животных, так и людей.

Тем временем драккары сближались. Вот запели в воздухе стрелы. Эйнар опытным взглядом отметил, что среди врагов не все ловко обращаются с луками. А некоторые и вовсе оберегают поврежденные руки для схватки.

– А ведь пощипали им перышки уже, – отметил кто-то из мужчин.

– Да, пощипали, – согласился с ним второй. – Вот только они, похоже, сильнее. Насколько я Фритьофа знаю, он редко когда на воинов нападает. Все больше торговыми ладьями промышляет.

– Скоро узнаем, – тихо, чтобы не слышал никто, произнес Эйнар. Драккары сошлись борт к борту. Викинг ударил мечем в щит, и первым перепрыгнул на палубу вражеского корабля. – За Хакона! За отца! Вперед!

Эйнар прорубался вперед, стремясь добраться до убийцы отца, запрятавшегося в дальние ряды. Словно Фритьоф еще надеялся на то, что викинги удовольствуются долей добычи, и удастся разойтись относительно миром. Вот только взгляда в глаза вожака хватало, чтобы понять – мира не будет. И даже умирая он будет пытаться добраться до него, оставшись без оружия, перегрызет зубами горло убийцы. Эйнар не забыл и не простил. Слишком правильный, слишком честный, слишком благородный. Такие не живут долго. Ему, Фритьофу, удавалось успешно избегать мстителей. А если вдруг случалось несчастье встретится с ними – удавалось когда лестью, когда ложью убедить если не в честности своих намерений, извратив ситуацию, то уговорить принять выкуп. Не зря сам Локи покровительствовал ему. Вот только ныне покровитель был беспомощен. За спиной викинга стояли такие силы, что становилось страшно.

Удар, парирование, уклонение, топор врага с размаху ударяется о щит, высекая искры и цепки. Викинг оттолкнул нападавшего, и тот упал, уже в падении получив смертельный удар от кого-то из людей Эйнара. Желтые глаза видели перед собой только одну цель. Отец верил этому человеку. Поверил, когда тот обманул с добычей, потом поверил, когда Фритьоф позвал его в поход на Свальбард. Это было главной ошибкой. Фритьоф предал, и Хакон законник погиб в чужой земле. Вот только сын ничего не забыл и не простил. Ни смерти отца, ни разоренной кривичской деревни, ни испуганного вгляда юной славянки, которую судьба предназначила ему в жены, а жадность одного честобца сделала врагом. И коли не может он отплатить богам за изломанную судьбу, то может хоть часть долга вернуть, убив одного из виновников.

Меч сверкал в его руках, щит покрылся зазубринами. После боя останется лишь подарить Ньерду. Кольчугу заливала кровь, скорее всего чужая. За исключением пары царапин он оставался невредим. Награбленное барахло мешалось под ногами, но викинги не спешили выбрасывать юкки за борт. Все-таки они шли в первую очередь в поход за добычей, про конечную цель пути Эйнар не сообщил никому, лишь верный Бьерн знал, куда вести драккар.

Плеск воды дал понять, что еще одно тело отправилось под воду к Ньерду. Короткий взгляд по сторонам. Люди Эйнара теснили своих соперников.

– Фритьоф мой, – он оттеснил от убийцы кого-то из молодых.

– Эйнар сын Хакона, – заулыбался противник. – Что, так не терпится отправиться в Валгаллу?

– Это ты отправишься, но не в Валгаллу, а в Хель, убийца, – сквозь зубы прошипел викинг, отводя клинок Фритьофа щитом.

– Щенок, – рассмеялся тот. – Думаешь, сможешь меня победить?

– Смогу, – усмехнулся Эйнар, одним ударом разрубая щит соперника на две части.

Фритьоф отбросил ставшую ненужной деревяшку и извлек из-за спины еще один клинок. Короче первого и в два раза легче, тот меч больше подходил для ребенка или женщины. Закрывающая руку гарда и лезвие покрыты узором из сплетения цветов и листьев. Что-то знакомое было в этом клинке. Вот только времени вспомнить не было.

– Что, нравится? – заметил тот заинтересованность во взгляде. – Хозяйка у него тоже хорошенькая была. Такую бы продать в Константинополе – пятнадцать золотых просить можно. Да только упрямая больно. Воительница… – он презрительно сплюнул за борт. – А хороша девка. Светленькая, глаза серые. Волосы бы только отрастить…

– Что ты с ней сделал? – Эйнар с трудом сдерживал кипевшую в крови ярость.

– А что? Твоя девка что ли? – Фритьоф деланно удивился. – Так ты прости, не знал я. Да и сам виноват, неча от себя отпускать было.

– Где она? – прорычал викинг.

– Да недалече будет, – махнул клинком за спину противник. – Нам три часа пути было, а вам и того меньше. А коли на веслах, так вмиг доплывете. Коли их корыто не потопло, али не погорело.

Больше Эйнар себя не сдерживал. Счет времени пошел на мгновения. Лишь одна мысль оставалась – сберечь клинок Даны. Остальное не имело значения. Отбросив в сторону щит, он шагнул под удар, пригнулся, перехватил левую руку Фритьофа, одновременно правой рукой отводя смертоносный клинок. Миг, и вот уже лезвие меча Эйнара оказалось у незащищенного доспехом горла противника. Поняв, что это конец, тот застыл. Пальцы рук разжались и два меча упали на палубу.

– Веревку, – приказал викинг. – Свяжите его и за борт. Собаке собачья смерть.

– Пощади, Эйнар, – побледневший мужчина с ужасом смотрел на молодого воина.

– А ты пощадил моего отца? Пощадил девушку? – устало ответил тот. – Сколько из тех, кто молили о пощаде, остались жить?

– Что ж, дай мне шанс попасть в Валгаллу, – простонал тот.

– Нет, мира вор, – отвернулся тот. – Больше не будешь ты приносить кровь и слезы мирным людям, не будешь путать и рушить судьбы. И Локи, твой заступник, тебе не поможет.