Наперегонки с бананами. Сборник рассказов - Страница 4

Вот и куда податься жаждущему культурного обогащения человеку в таком месте? Вот куда? Правильный ответ – в город. И это единственно правильный ответ. Туда, где жизнь бьет ключом. То по лбу бьет, то по карману, а то и по паспорту. Но, все же бьет, а не убаюкивает, все же захватывает тебя в свой мир и, наглядно демонстрируя различные яркие примеры, дает возможность выбора.

Ладно еще, если человек родился в глуши, и с молоком матери впитал такие ингредиенты как запах навоза, позвякивание пыльных банок в погребе, клозет на улице и мычание коров. Тогда хоть как-то можно понять его желание почивать в селе. Привычка, знаете ли, страшная вещь. Ведь и в самом деле находятся такие молодые люди, кто, не имея других моделей перед глазами, никогда не пробовав жить хоть как-то иначе, банально боясь перемен, опустив глаза, хвалят свое болото. И планируют в будущем быть похороненным на местном кладбище. Да еще и живут без каких-либо душевных метаний. Что ж, каждому свое. В конце концов, так проще, наверное. Да и не всем же давать свое имя университетам и городам.

Но если ты приехал из города, если привык, что жизнь куда-то движется, если ты хочешь стать в этой жизни кем-то, развить свой потенциал, то в селе у тебя есть два пути – или спивайся или беги из него к чертовой бабушке пока еще не поздно.

А Олегу Валентиновичу вот сбежать было никак нельзя, ибо он был прикован к своей сельской амбулатории на три года согласно договору. Сам подписывал, винить некого. Но, не имея возможности уехать из села раньше времени и, в то же время, не горя желанием здесь спиться, он, как говорил великий Ленин, пошел другим путем. Не испытывая тяги и потребности убивать время, копошась в земле, он нашел спасение из затягивающей мозг трясины в книгах. Он читал все подряд, читал помногу, и это его хоть как-то уберегало от медленного погружения в апатичный парабиоз. Но дни до окончания своего пребывания в селе он считать все же не забывал…

Вот и в этот день он лежал на кровати и читал книжку.

Ничто не предвещало беды.

Но тут в гости к сельскому доктору Валентиновичу взял да и заглянул учитель сельской же школы, военрук, и просто хороший человек, Петрович. И зашел он не просто выпить-закусить, как бывало, а по делу, причем, весьма мужскому и деликатному.

Короче говоря, позвал он доктора с собой на рыбалку, мол, вдвоем рыбку таскать куда интереснее.

Ну, доктор, ни разу до этого подобным не забавлявшийся, возьми да и согласись. А что? Все же хоть какая-то встряска. Денек был погожий, осенний. Затянувшийся до неприличия дождик, ливший уже невесть сколько, вчера, наконец, угомонился, и теперь на небе вновь сияло теплое сентябрьское солнце. Грех, короче говоря, в такой-то денек дома сидеть. Тем более что воскресенье. Но, согласиться-то он согласился, дурное дело не хитрое, а вот где снасти рыболовные взять? Не из капельниц же их мастерить, в самом-то деле. Это же не чертики и не рыбки даже. Удочки, они, знаете ли, прибор еще тот, их из чего попало не сварганишь, рыбы тоже не дураки.

Но школьный военрук заверил напарника, что, дескать, инвентарь у него имеется, так что за этим вопрос не станет. Главное, почмокал он губами, чтобы доктор с собой ведро взял для рыбы, да побольше, потому что клев сегодня, судя по всему, будет что надо (тут военрук скривил правую половину своей физиономии, вроде как заговорщически подмигнул). Вот тут-то доктору и заподозрить бы неладное, призадуматься. Но он, со всей широтой своей загадочной русской души, помноженной на жизненную неопытность, прошляпил этот момент. И, выбрав ведро посолиднее, радуясь что в жизни наметилось хоть какое-то разнообразие, Валентинович влез в самые свои вездеходные сапоги и вышел вслед за военруком на улицу.

– Ну, а где удочки? – поинтересовался он, видя, что военрук уже при полном параде (кепка, комбез и сапоги до самого колокольчика), но при этом всего с одним обвисшим рюкзаком за спиной и без ручной ноши.

– Чем ловить-то будем?

– Удочки, удочки, – пробормотал учитель военного дела и осторожно так погладил свой рюкзак, – все, что нам нужно – здесь. Не боись, доктор, Бог не выдаст, свинья не съест. Потопали.

Ну, и потопали они. Почвакали, вернее. Потому что лившие накануне дожди размягчили почву настолько, что превратили ее в нечто, что иначе как грязюкожижей и не назвать-то никак. Да, кстати, чвакали они не где-нибудь там, а по дороге. Вот так! По самой настоящей дороге, по которой летом и зимой можно проехать на тракторе, а весной и осенью как повезет. Понятное дело, что, исходя из особенностей местности, до пункта назначения решили они добираться пешком, благоразумно оставив машину скучать в гараже.

Целью же их, как поведал военрук, было небольшое круглое озерцо, метров тридцать в диаметре, не больше. И располагалось оно в аккурат между двух сел, питаясь притоком одной невнятной речушки. Но, несмотря на свое стратегически выгодное положение, озерцо это, хотя тихое и уютненько поросшее камышами, почему-то было не самым популярным местом отдыха и промысла среди туристов и рыболовов. Да и троп натоптанных к нему не имелось. Уж и не знаю почему. Может быть, конечно, потому что в нем рыбы отродясь не было. Хотя возможны, конечно, и другие причины.

Но школьный военрук, сам в рыбной ловле разбирающийся примерно так же как и его напарник (то есть, никак), но уверенный что начинать никогда не поздно, решительно чвакал, не без усилия вытаскивая ноги из липкой коричневой жижи, в сторону намеченного им места промысла. Сидеть, как делают все местные мужики, с удочкой на берегу речки, он не имел ни малейшего желания, а рыбы жаждал много и сразу. Тем более что, как он был убежден, новичкам должно повести.

Доктор же, уже не столь окрыленный идеей половить рыбку каким был дома, помахивая ведром, чвакал рядом. Окрыленность же его сникла сразу, как только военрук поделился с ним своей задумкой, но поворачивать обратно он все-таки не стал, ибо сворачивать домой с пол пути на рыбалку это от лукавого. Задумка же у военрука была просто шик! Она была не только так же проста и гениальна, как все что придумывают русские, но еще и столь же опасна. Во всех смыслах.

В общем, военрук решил пошалить по-взрослому. Так сказать, без трусов. В переносном значении, конечно. При этом удочек, лески, крючков и прочих там катушек-червячков, что обычно используются рыболовами, у него, как и у доктора, тоже не было и в помине. Зато у него был неограниченный доступ к аммиачной селитре, которой он мог угощаться сколько душа пожелает. Поняли уже, наверное, да?

Вот-вот. Зачем, решил он, сидеть на бережку и таращиться на поплавок в ожидании пока у рыбехи совесть проснется, когда можно разобраться с этими плавучими бестиями по-мужски. Раз и навсегда показать им кто на самом деле вершина эволюции и последнее звено в пищевой цепи. Мол, человеку разумному, к которым он себя, безусловно причислял, не пристало зависеть от настроений и желаний рыбы, и если человек хочет, должен взять у природы свое.

– А на кой тогда ляд нам блага цивилизации? – завершил он изложение своей теории доктору с ведром. – Уж явно не для того чтобы какие-то там рыбы решали за нас, принесем мы сегодня домой своим женам мамонта или нет, или что у нас будет на ужин!

– Какого такого мамонта? – на всякий случай уточнил доктор. Он еще дома заметил, что военрук хотя и успел уже с утра причаститься к огненной самогонной водице, но при этом был косым не более чем всегда, так что бредить вроде бы как не должен.

– Я образно, – заверил его школьный учитель и поправил лямки рюкзака, где хранилась селитра. – Про мамонта это я так, чтобы подчеркнуть нашу мужскую долю добытчиков пищи.

– Понятно, – вздохнул доктор, привыкший добывать пищу в магазине, и не без опаски покосившись на рюкзак со взрывчаткой.

В общем, долго ли, коротко ли, но за этими высокими рассуждениями о нелегком мужском жребии, наши герои вышли за пределы села и по топкой дорожке учвакали от него уже на пару километров, когда повстречали грустного мужичка, сидящего на заборе и самозабвенно попыхивающего папироской. Ну, сидит и сидит на заборе мужик, мало ли. Может любовь у него, а может жена из дому за пьянку выгнала, может встречает кого, а может и просто так присел покурить. Мужицкая доля она такая, вариантов много. И уже хотели наши герои его миновать, мимо пробраться, но он их остановил.