Наместный маг 2 (СИ) - Страница 79

– За неделю бы управиться. 

Солнце вставало из-за горизонта, даря первые, еще неуверенные и робкие лучи света. У подножия низкого, но большого холма стояли две фигуры. Обе были укутаны в теплые куртки с капюшонами. Недалеко лежали лопаты, пара одноколесных тачек для земли и пара пустых мешков. Весь холм был заключен в большой круг из соли. Ее не жалели и сыпали так, что даже издалека виднелась четкая белая линия.

– Готов? – спросил Пест, не оборачиваясь к Людвигу.

– Готов.

Справа от двух фигур находился огромный остроконечный камень. Камень был покрыт знаками из школы воздуха. Знаки нарисовали чем-то белым, и в рассветных сумерках казалось, что они слегка светятся. На вершине этого камня было несколько отверстий разной формы. Они уводили куда-то вглубь камня.

– По кругу, по сходящейся спирали, так, чтобы везде соль легла, – сосредоточено произнес юный ведун.

– Понял.

– … Давай…

Разговор был тихим. Все несколько дней Людвиг и Пест почти не разговаривали. Только короткие реплики и односложные ответы.

Вокруг холма поднялся воздушный вихрь, подхвативший соль. Вихрь стремительно сужался к центру холма. В это время и Пест, и Людвиг широким взмахом кинули в него по горсти соли.

– Нет на вас ни долга, ни дела на свете этом, – рявкает юный ведун, стараясь перекричать завывания ветра.

Соль, вброшенная в вихрь, подхватывается ветром, но не успевает Пест закончить слова, как все вдруг замирает. Опадает вихрь, соль сыпется на землю. В наступившей тишине звучат голоса Песта и Людвига. Одновременно они говорят одно и то же:

– Покойтесь с миром…

Пест замирает, к чему-то прислушиваясь, а Людвиг разворачивается и, шаркая ногами по гальке, бредет к огромному камню. Подойдя, он прикладывает руку к одному из знаков воздуха. Цепь знаков на высоком камне начинает светиться. С моря начинает дуть ветер. Проходя сквозь извилистое отверстие, ветер создает звук.

«М-м-м-м-м»…

По округе разносится утробный звук. Словно совсем рядом толпа мужиков вот-вот начнет свою песнь. Тяжелую, разухабистую песнь о тяжести службы, о горе и отчаянии, которое приносит война. Вот-вот должен зазвучать не по возрасту звонкий голос Малого, но… Ветер не утихает, а утробный звук, так похожий на протяжное мужское «М-м-м-м», не прекращается.

Людвиг разворачивается и идет к Песту. Голова от холода вжимается в плечи. На сухом, обветренном лице юноши нет и намека на слезы, лицо бесстрастно. Пест, наблюдавший за ворожбой Людвига, встречает его вопросом:

– Долго он будет так петь? – Пест задумчиво смотрит на поющий камень.

– Всегда, – сухо отвечает воздушник. – Зацикленное заклинание. Замолчит только на время штиля.

Пест молча кивнул, помолчал несколько секунд, и спросил, стараясь поймать взгляд Людвига:

– Домой?

– Домой, – Людвиг посмотрел на Песта, и на лице впервые за несколько дней появились эмоции. Лицо исказило подобие улыбки. – Я, когда трансмутацией котел металлический чинил… в общем, я, кажется, знаю, чем хочу заниматься.

Пест задумчиво пожал плечами и начал медленно идти в сторону причалов.

– И что же ты решил?

– Я хочу строить… – начал Людвиг, но почему-то запнулся с определением того, что же он хочет строить. – … наверное, дома.

– …Или замки, – поправил Пест на ходу.

– Или замки… – кивнул Людвиг и вновь добавил. – Или крепости… Я не знаю что, но я точно буду строить! С трансмутацией можно….

Молодой ведун остановился и обернулся к воздушнику, произнеся то ли с издевкой, то ли с грустью:

– С трансмутацией много чего можно, но с твоей силой и трасмутацией можно гораздо больше…

Оба парня оборачиваются и идут в сторону берега, где стоит старая лодка со следами свежего ремонта. Предыдущую лодку с рваными снастями, несмотря на все труды подростков, все же унесло в море.

В этот момент над головами юношей разносится голос Свала, бугая, с которым служил Людвиг. Голос начинает петь песнь Северной пограничной стражи: «Ой, да не сгинет Сокола застава…».

Людвиг замирает и встревожено смотрит на Песта. Удивленные лица парней упираются друг в друга, и становится понятно, что слышат это они оба.

Только воздушник хотел обернуться, как его за плечо хватает Пест.

– Не оборачивайся. Нельзя…

Людвиг, как пришибленный, стоит и слушает песню, которую разучивал во время службы. Петь Людвиг не умел и никогда ее не пел, но слова знал. И когда мужики заводили эту песню, он вместе со всеми открывал рот, делая вид, что поет.

Парень стоял, пока песня не кончилась, и вместе с Пестом продолжил путь к лодке.

Через несколько минут два молодых мага столкнули лодку в воду и, взявшись за весла, начали грести в сторону берега Гвинеи. Молодой маг воздуха последний раз оглянулся на остров, на котором, казалось, слышалась песня, и повторил слова ведуна:

– Нет на вас ни долга, ни дела на этом свете…

Ратмир и Пест стояли у стены, пока вельможи выстраивались в плотный ряд в положенном месте, согласно рангу и заслугам перед Государем.

Учитель поправлял китель на молодом универсале и давал последние наставления:

– Когда вернешься в свои земли, сильно не затягивай. Сразу всех собери и объясни ситуацию. Будут проблемы или бунты – сразу сообщи. Мы тебе пару наших спецов вышлем. Если получится взять на службу степняков – бери. Охрана из них отличная. Пару дальних сел выдели, где поселятся их семьи, и будет в самый раз. Они народ непоседливый, поэтому в разъездах будут постоянно. Граница, считай, на замке. С ними только одна морока. Если они долго не будут воевать – сами в набег пустятся. Тут смотри сам, я могу за неплохую монету у тебя молодняк забирать на службу, в общем, сам посмотришь…

– А может… – попытался вставить свое слово Пест.

– Не может, степняков мы давно используем, их натуру и обычай знаем. И вот еще что… – Ратмир оглянулся, оценивая оставшееся время, и вновь зачастил. – Мы тут собирали Малый совет в Ордене и пришли к мнению, что надежнее будет не складывать все яйца в одну корзину. Тебе надо построить город, или, по крайней мере, большую крепость в восточных землях. Не простую крепость, а крепость–склад. С подземными хранилищами «вечной мерзлоты», зернохранилищами, мельницами и большими амбарами. Мы тебе поможем, это не обсуждается. Мы решили, что хранить все припасы в столице слишком рискованно. Нам необходимы альтернативные запасники. В идеале таких крепостей надо 4-5, но положиться пока толком не на кого. Да… Ты приносил нам тот сыр, залитый в пчелиный воск… Как он называется?

– Куприянский, – подсказал Пест.

– Точно! Так вот. Если этот сыр пролежал 10 лет, то мы готовы скупать его в любых количествах. Сыр очень сытный и довольно вкусный, к тому же не требует готовки. Это идеально в походных условиях. Орден хочет наложить ограничения на право торговли этим продуктом.

В зале зазвучали трубы, и из позолоченной двери вышел Государь, худощавый мужчина с сединой в волосах, одетый в традиционную одежду, расшитую золотом. Он не спеша, с достоинством прошел к трону и сел на него. За Государем засеменил слуга, державший на вытянутых руках красную атласную подушку. На подушке лежал тяжелый полуторный меч «Первого Государя».

Мужчина, одетый в золотые наряды, нехотя и с натугой взялся за меч и поставил его острием вниз, оперев на него руки.

По залу еще раз разнесся призывный звук поющих труб.

– Спокойно, я с тобой. Мне, как твоему наставнику, разрешили быть рядом, – слышится голос Ратмира над ухом. – Делай, как я говорю. Будет не по себе, это трон, тот еще артефакт… Мы уже вряд ли увидимся, меня посылают на другой континент дипломатом, но я буду за тобой приглядывать. Ты готов? Сейчас объявят нас…

Было очень трудно сфокусировать внутренний взор. Золотые колонны, золотая лепнина на стенах, потолке и каждой мало-мальски важной детали интерьера. Взор, ради интереса, цепляется за петли высоких, массивных дверей, больше похожих на ворота. Опять золото. Там, где нет золота – белый мрамор. Где нет белого мрамора – золото…