Наказание – смерть (Расплата за смерть, Ангел мщения) - Страница 17

Девушка на секунду замолчала. Ева открыла было рот, но Нэнси ее все же опередила:

– Да, вот еще что! Вини заболел. На самом деле его имя Нестер Вайн, но мы зовем его Вини, поскольку он длинный и тощий, как виноградная лоза. Удивительно, как некоторым людям подходят их имена, правда? В общем, он в тот вечер был зеленого цвета, потный и все время бегал в сортир, пока Тадж не велел ему отправляться домой и лечь в постель. А мне было грустно, поскольку незадолго до этого до меня дошло известие, что мой Джоуи обручился с Барби Томас.

– В Атамве?

– Вот именно. Она давно за ним бегала! – Нэнси обиженно нахмурилась, но через секунду лицо ее вновь расцвело. – Тадж был очень милым и уговаривал меня не переживать, говорил, что я красивая молоденькая девушка и в свое время встречу хорошего человека. По его словам, когда встречаешь свою вторую половинку, то понимаешь это сразу, без слов. Наверное, говоря это, Тадж думал о своей жене, потому что в таких случаях у него во взгляде всегда появлялась такая нежность… От его слов мне стало легче, поэтому я посидела еще, хотя было уже очень поздно. Тадж должен был закрывать клуб вместе с Вини, но он заболел. Я вам об этом говорила?

– Да, – сказала Ева, – об этом вы уже говорили. – В ушах у нее звенело, перед глазами плыли круги. Ей казалось, что с ней вот-вот случится то же, что случилось с Вини, и придется бежать в туалет.

– Ну так вот, как я вам уже сказала, он заболел. Вообще-то по правилам не положено, чтобы клуб закрывал один человек, но иногда такое случается. Тадж сказал, что мне пора домой и что он вызовет для меня такси, но я отказалась, сказав, что поеду на метро. Но он мне этого не разрешил, поскольку на улицах в такой час небезопасно, поэтому я вызвала такси, и Тадж проводил меня до самой машины. – Глаза Нэнси повлажнели. – Он всегда был таким милым…

– Не говорил ли он вам, что ожидает кого-нибудь?

– Да вроде нет… – Нэнси наморщила лобик и снова сложила губы трубочкой. – Впрочем… Впрочем, может, и говорил, но я все время ревела как ненормальная. Из-за Джоуи, из-за того, что соскучилась по своим друзьям и по дому. Он, по-моему, сказал, что друзья всегда остаются друзьями или что-то вроде этого. Мне даже кажется, что он сказал, будто скоро должен встретиться с каким-то своим другом, но я тогда не сообразила, что он имеет в виду встречу в клубе в ту же ночь. Как бы то ни было, – девушка вытерла глаза тыльной стороной ладошки, – тот, кто убил Таджа, не мог быть его другом. Друзья так не поступают.

«Ну, не скажи! – подумала про себя Ева. – Смотря какие друзья…»

Следующие три дня Ева могла либо посвятить допросам стриптизерш, танцовщиц и постоянных клиентов клуба, либо сосредоточиться на персоне Макса Рикера. Небогатый выбор – тем более что сделать надо было и то, и другое.

Она вошла в комнату детективов и обвела взглядом лица находившихся там коллег. Один из офицеров сидел на телефоне, проверяя связи убитого, другие писали отчеты, третьи изучали вновь поступившую информацию. Двое детективов допрашивали какого-то человека, который выглядел скорее радостно возбужденным, чем испуганным. Пахло скверным кофе и порошком от тараканов.

Ева хорошо знала всех присутствующих в этой большой комнате. Кто-то из них был поумнее, кто-то соображал медленнее, но в целом все работали на совесть. Общаясь с этими людьми, Ева никогда не козыряла своим положением начальника, поскольку знала, что с помощью простого, дружелюбного обращения добьется гораздо большего.

Дождавшись, когда допрашиваемый, раскрасневшийся от удовольствия и гордый столь пристальным вниманием к своей персоне, покинул помещение, Ева громко произнесла:

– А теперь внимание!

С десяток голов разом повернулись в ее сторону. Она видела, как мгновенно изменилось выражение лиц. Люди прекрасно знали, какое дело расследует Ева, и бросили все, чтобы выслушать ее. «Нет, – снова подумала она, – тут нет необходимости употреблять власть. Они и так вылезут из кожи вон, чтобы только помочь!»

– У меня больше шестисот потенциальных свидетелей по делу об убийстве детектива Таджа Коли. Часть нужно отсеять, остальных – допросить. Поэтому мне понадобится помощь. Те из вас, кто в ближайшие дни найдет возможность поработать по паре часов сверхурочно, сообщите об этом мне или Пибоди.

Первым встал Бакстер. Время от времени он доставлял Еве неприятные минуты, но это был самый надежный человек из всех, кого она знала. Если она поручала ему какое-то дело, то была уверена в том, что он его выполнит, не меньше, чем в том, что завтра взойдет солнце.

– У меня есть время. А, черт, у нас у всех есть время! – Он обвел комнату сердитым взглядом, словно выискивая несогласных.

– Отлично! – Ева сунула руки в карманы. – В таком случае я введу вас в курс дела. – Тут она на секунду умолкла. Тема была крайне щекотливой, и ей следовало соблюдать осторожность, чтобы не повторилась история с лейтенантом Миллзом. – Вам известно, что в результате ночного нападения в престижном стриптиз-клубе «Чистилище» был до смерти забит детектив Коли. В то время, когда это произошло, клуб уже был закрыт, так что, судя по всему, Коли был знаком со своим убийцей. Итак, я разыскиваю человека, с которым он был близок и кому доверял. Доверял настолько, что повернулся к нему спиной, оказавшись совершенно беззащитным.

«Этому человеку, – мысленно добавила Ева, – Коли во время своей рабочей смены позвонил по сотовому телефону. Или тот позвонил ему. Именно поэтому убийца забрал с места преступления мобильный телефон Коли».

– Пока ничто не свидетельствует о том, что Коли находился в клубе под прикрытием, выполняя какое-то задание или собирая там некую информацию. Но не исключено, что убийца являлся его осведомителем из криминальных кругов. Версия об ограблении не выдерживает никакой критики. Я почти не сомневаюсь, что убийство было совершено по личным мотивам, – добавила Ева и обвела взглядом присутствующих. – Но главным мотивом, как я полагаю, являлось то, что Коли был одним из нас. 128-й отдел считает, что расследование должны вести они. Я же требую, чтобы дело осталось у нас.

– Правильно, черт побери! – Детектив Кармайкл поднесла ко рту пустую кружку из-под кофе и задудела в нее, как в охотничий рог.

– К счастью, журналисты пока этим делом не заинтересовались, – продолжала Ева. – Им подавай сенсации, а убитый бармен, по их мнению, не заслуживает заголовков на первых страницах. Для них не имеет значения даже тот факт, что он был полицейским. Подумаешь, еще один дохлый коп! Он для них ничего не значит.

Ева помолчала, следя за тем, как реагируют на ее слова подчиненные.

– Но он много значит для нас. И если кто-то из вас захочет помочь расследованию, сообщите мне или Пибоди, скольких свидетелей вы сможете на себя взять. Она раздаст вам имена, а вы тщательно запишете показания и передадите их мне.

– Эй, Даллас, могу я взять на себя стриптизерш? – пошутил Бакстер. – Но только хорошеньких!

– Конечно, Бакстер. Мы же знаем: ты можешь увидеть женщину голой лишь в том случае, если заплатишь за это. – В комнате раздался смех и даже нестройные аплодисменты. – Я в основном буду работать в городе. Если у кого-то появится что-нибудь стоящее, немедленно связывайтесь со мной.

Закончив, Ева направилась к дверям своего кабинета. Пибоди поспешила за ней.

– Вы собираетесь работать в городе одна?

– Ты мне нужна здесь, в Управлении. Будешь координировать работу со свидетелями.

– Да, но…

– Пибоди, вплоть до прошлого года, когда рядом со мной появилась ты, я всегда работала в городе в одиночку. – Усаживаясь за свой письменный стол, Ева заметила в глазах Пибоди обиду, и ей стало стыдно. – Послушай, Пибоди, держи себя в руках и не обижайся. Я вовсе не хочу сказать, что ты плохо справляешься с оперативной работой. Просто в данный момент ты нужна мне здесь, чтобы помогать ребятам и сводить информацию воедино. У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня.