Найти клад и перепрятать (СИ) - Страница 59

— Не переживай — скоро это дерьмо в твоей жизни закончится.

— Вы действительно хотите пройти по всем лагерям и убить всех бандитов?

— Да, я хочу очистить все Проклятые горы раз и навсегда. Чтобы ни одна мразь больше не притащила сюда ни одного ребенка.

— Крис, мне надо будет кое-что забрать с собой. Я за то время, пока пряталась, кое-что нашла. Ну так, по мелочи. Сходишь со мной? Мне сказали, что ты видишь «духов» и можешь их обходить, а я спрятала свои находки глубоко в опасной зоне.

— Конечно, сходим, о чем разговор!

Казнь на следующее утро устроили по такому же сценарию, что и в первом лагере. Вначале я прикончил трех бандитов, на которых указала Тома. Прикончил тем способом, о котором с самого начала говорил. Бандиты, копошащиеся в собственной требухе, — это произвело на остальных приговоренных к смерти неизгладимое впечатление. Многие из них, дожидаясь своей очереди, начали трястись и лепетать мольбы о прощении. Кстати, не забыл я и про светящийся артефакт из Мирхета. Наверное, я для многих выглядел чокнутым маньяком, когда, привязав артефакт к палке, засовывал его по очереди в распоротое брюхо каждому воющему от боли бандиту. На артефакт эта процедура никак не подействовала — как светился, так и продолжил сиять без изменений. Это дало нам с Киррэтом возможность понять, что не всякое свечение на артефакте является «жабой». Такой артефакт можно безбоязненно брать в руки или пускать его по чужим рукам. Еще бы научиться отличать моим левым глазом подобное свечение от «жабы»!

Мои действия профессионального мясника никак не повлияли на решимость Цари, которая яростно наделала в телах еще троих бандитов по куче дырок. А затем вдруг вызвался Ник, что многих удивило из числа тех, кто его хорошо знал. Но он спокойно перерезал горло оставшимся двум бандитам.

Когда пришла пора убивать зверенышей, я вопросительно взглянул на Кастю, на что та безмолвно кивнула головой и попросила у Цари кинжал. Девочка не стала ничего выдумывать — она просто втыкала без замаха кинжал в сердце и переходила к следующему так, словно выполняла давно уже наскучившую ей работу. Когда оставалось покончить с тремя мальчишками, вперед вдруг выступила Шими и тихо попросила:

— Дай мне.

Удивленная Кастя протянула ей кинжал и отошла в сторону. Шими постояла перед очередной жертвой, а потом сказала, глядя в никуда:

— Пусть он ляжет на спину.

Бойцы помогли мальчишке выполнить ее пожелание, как он ни сопротивлялся при этом. Шими села на колени рядом со своим обидчиком, взяла кинжал обеими руками обратным хватом и с размаху со всей силы начала вколачивать тому в грудь клинок. Когда девочка сделала не менее десяти ударов, я понял что она сама не остановится, а так и будет бить в исступлении, пока не свалится от изнеможения. Тогда я подскочил к ней со спины, схватил ее за руки, приобняв, и начал уговаривать ее остановиться.

Сделав еще несколько попыток ударить, Шими остановилась.

— Ты как, в порядке? — спросил я ее. — Еще двое остались. Сможешь и их прикончить или с тебя уже хватит?

— Смогу, — прохрипела с усилием девочка.

— Тогда вставай и переходи к следующему.

Мы с Кастей помогли девочке подняться, но дальше она уже начала двигаться уверенно. Оставшимся двум мальчишкам она сделала в груди по несколько дырок, причем делала это уже спокойно и уверенно, без нервного срыва. На этом вторая банда прекратила свое существование.

Шими после этой казни начала быстро приходить в себя, превращаясь в обычную девочку. Где-то через час мы с Кастей начали собираться за ее сокровищами, а Цари с Ником, узнав куда мы нацелились, решили к нам присоединиться. Так мы и пошли уже привычной четверкой. По дороге мы с Ником предпочитали помалкивать, зато девчонки болтали за четверых.

Несколько раз Кастя порывалась свернуть на привычную уже дорожку, но я ее останавливал, предупреждая, что впереди «духи», и вел группу по другому пути. Кастя на это только ругалась и бормотала себе под нос: «А я там ходила!»

— Будем считать, что тебе повезло, — пытался я успокаивать разволновавшуюся девочку. — Наверное, «духи» не всегда цепляются к проходящему мимо.

Когда Кастя привела нас на место и попросила ее подождать, пока она достанет из тайника свои сокровища, я над ней посмеивался:

— Ты же сюда никогда уже больше не вернешься! Почему боишься показать нам свой тайник? И сокровища твои мы с Киррэтом у тебя скорее всего выкупим. Так чего же ты так секретничаешь?

Девочка на это лишь бухтела себе под нос что-то типа «никому не доверяй», «подальше положишь — поближе возьмешь» и тому подобное. Мы втроем только хихикали. Когда Кастя вернулась, я ей предложил:

— Ну показывай, что ты там нарыла.

— Нет! Только в лагере, — решительно отрезала девочка.

Мы уже откровенно потешались над спутницей, но по-доброму, а она держалась, как скала. Когда мы были уже в лагере, я позвал Киррэта и предложил Касте предъявить свои драгоценности на всеобщее обозрение. Девочка огляделась, увидела поблизости Сели и Крейну, внимательно наблюдающих за ней, и выложила на расстеленный плащ несколько предметов.

Киррэт посмотрел на них и сказал:

— Кастя, мы готовы у тебя выкупить твои сокровища. Сколько ты за них хочешь?

Девочка сильно напряглась. Где-то с полминуты мы наблюдали за ее внутренней борьбой, а потом Кастя выпалила:

— Десять золотых!

— Вот мы сейчас сталкиваемся с ужасной несправедливостью человеческого общества, — спокойным тоном начал рассуждать Умник. — Если Кастя или любой другой подросток ее возраста попытается продать что-то подобное в городе, то ее скорее всего ограбят. А могут вызвать стражу и, обвинив в воровстве, точно так же ограбят, но еще и посадят в тюрьму или продадут в рабство. Также могут обмануть, предложив за это сущие крохи. Если же вот эти цацки возьмет взрослый мужик, например, один из тех бандитов, которых мы сегодня отправили на тот свет, то перекупщику, который приезжает за добычей прямо к переходу, у него получится это продать за дюжину золотых. Если же он приедет с этим в столицу и зайдет в магазин, то уже может рассчитывать на двадцать пять золотых. Хозяин же магазина, купив данную добычу у Искателя, тут же выставит эти предметы на витрину по цене в пять раз дороже.

То есть, вы представляете? Десять золотых, что девочка хочет за свою добычу получить, но внутренне не верит в то, что ей их дадут, против ста двадцати пяти, за которые продавец рассчитывает эти предметы продать. Крис, сколько мы ей дадим?

Я вздохнул, пожал плечами и назвал цену:

— Сто двадцать пять, — сказал я. — Мне кажется, Кастя выстрадала эти деньги. А мы все равно лет через пять это продадим намного дороже!

— Согласен, — спокойно подтвердил Киррэт, а затем спросил ошалевшую таким поворотом событий девочку. — Ты хочешь сейчас получить эти деньги, а потом неделями таскать это с собой, рискуя быть обворованной или ограбленной, или же тебе достаточно нашего с Крисом слова о том, что ты получишь эти деньги в Нелисе? Заметь, это слово произносится в присутствии уважаемых людей!

— А вы эти…

— Эти предметы Крис оставит здесь в горах в нашем тайнике. Дело в том, что в ближайшие годы мы ничего подобного не собираемся продавать — только покупать. Проклятые же горы — это самое надежное место для хранения. Особенно после зачистки их от бандитов. Ну так как? Я могу тебе сейчас отсчитать все эти монеты, чтобы ты поняла, какая это тяжесть. Стоит ли мучить себя?