Наиглавнейшая проблема Академии Драконов - Страница 3

Здесь все оказалось другим! Не таким, как в Нерлинге, и иногда это пугало ее до дрожи.

Все, кроме любви Теодора Власта, которого здесь называли Властом, и Эйлин тоже привыкла к этому имени. Именно его любовь давала Эйлин надежду на счастливое будущее для нее и ее дочери, отец которой – Аргейл Кхан.

Она знала об этом, и Власт тоже.

Возможно, приближенные короля тоже догадывались о причинах поспешной королевской свадьбы и того, что «семимесячная» принцесса Эйвери Циресса нисколько не выглядела недоношенной.

Наоборот, у нее были пухлые щечки, она отличалась завидным аппетитом, здоровым сном и звонким голосом, если чем-то была недовольна, и уже тянула ручки в младенческих перевязочках к разноцветным игрушкам в своей колыбельке.

Именно поэтому Власт решил, что время пришло, хотя Эйлин все еще боялась.

– Она моя дочь, – спокойно произнес Власт, уставившись на младенца. – Какие тут могут быть сомнения?

– Я рада, Власт, что ты принял и полюбил Эйвери как свою, но в ней нет твоей крови! – все так же шепотом произнесла Эйлин. – Прошу тебя, дай ей еще немного времени! Пусть она подрастет и окрепнет!

Он покачал головой.

– Нет, Эйлин! То, что я отдам Эйвери часть своего симбионта, ни в коем случае ей не навредит. Наоборот, он ее защитит и будет охранять всю свою жизнь. Заодно в Эйвери появится еще частица меня, и она станет моей полнокровной дочерью.

Эйлин промолчала – не нашла, что ему ответить. Не знала, как возразить, поэтому ей пришлось смириться и довериться.

Замирая от страха за свою дочь, она смотрела на то, как уже скоро Власт держал в ладони белесое существо, с шевелящимися щупальцами по краям бесформенного тела. Существо было похожее на маленькую лепешку, которую ее муж достал откуда-то со своей спины.

Королеве Туманного Предела было страшно.

Но стало еще хуже, когда Власт положил это существо на голую спинку ее дочери. Эйвери тотчас же заплакала, Эйлин дернулась к ней, но Власт, покачав головой, ее удержал.

– Пусть все идет своим чередом! – произнес король. – Гаррешш, даже несколько секунд от роду, знает, что ему нужно делать.

Уже скоро существо выпустило полупрозрачные щупальца, и на спинке Эйвери аккурат под лопатками появились отметины, похожие на два сомкнутых бутона роз.

Малышка продолжала плакать, и Эйлин изводилась от тревоги, едва слыша то, что говорили вокруг.

– Места первого контакта около недели могут быть довольно чувствительными. Их стоит обрабатывать обеззараживающим раствором, – откуда-то сбоку, вынырнув, забормотал королевский целитель. – Но скоро они заживут, и у принцессы не будет возникать неприятного чувства при контакте со своим симбионтом.

– Но он…

– Поздравляю, теперь у вашей дочери есть свой гаррешш! Принцесса его приняла, он принял ее, и теперь они будут вместе навсегда.

– Ее гаррешш пока еще такой же малыш, как и наша дочь, – добавил Власт. – Но они будут взрослеть вместе, и их связь уже невозможно разорвать. Эйвери даст ему свою жизненную энергию, он – защиту, умение летать и удивительные возможности своего рода. И еще – он всегда будет ее верным другом.

– Хорошо! – сдалась Эйлин. – Я рада, что теперь у нашей дочери есть свой гаррешш. Но ведь можно же было с этим повременить!

Власт покачал головой.

– Установить подобную связь удается лишь в младенческом возрасте. Как только ребенку исполняется год, симбионты больше не приживаются. Наоборот, они могут нанести вред своему потенциальному носителю. Мы уже пробовали, и к сожалению…

Король так и не договорил, а Эйлин не рискнула его расспрашивать. Некоторые тайны Туманного Предела пугали ее до дрожи, и она предпочитала, чтобы они навсегда оставались тайнами.

Уже скоро Эйлин получила на руки свою дочь, которую окутывала едва заметная магическая дымка симбионта. Но она постаралась этого не замечать.

Не думать о странной дымке, не чувствовать, что ее дочь больше не одна. Вместо этого Эйлин понесла Эйвери в спальню, перед уходом заявив, что собирается сперва накормить, а затем уложить принцессу в колыбельку – после подобных потрясений малышке не помешает долгий и здоровый сон.

…Кормя дочь, Эйлин размышляла все о том же.

Ей хотелось верить в то, что она здесь приживется. Привыкнет и полюбит Туманный Предел со всеми его тайнами – так же сильно, как она любила своего мужа, а Власт любил ее.

И так же сильно, как Эйлин любила свою дочь – дите Аргейла Кхана, которая обрела новую родину и нового отца за Туманной Грядой.

Сложно сказать, как долго я шла по песку, окуная босые ноги в белую пену прибоя – потому что свои сапоги я так и не обнаружила. Зато куртка, пусть и порванная в нескольких местах, лежала рядом, так что я захватила ее.

Пригодилась – солнце палило нещадно. К тому же воздух после разреженного на Эльрене сейчас казался мне тяжелым и еще каким-то излишне сладким, словно полным патоки, и при каждом вздохе раздражал пострадавшие от падения легкие.

Но потом я привыкла.

Шла и шла – бесцельно брела по кромке моря.

Сперва плакала, и слезы почти сразу же высыхали на моих щеках. Затем нашла ручей, вытекавший из джунглей, и хорошенько напилась, после чего поплескала себе в лицо.

Холодная вода привела меня в чувство, и плакать я перестала – решила, что пора уже прекращать горевать. Случившегося уже не переиграть – да и не стала бы я ничего менять, если бы у меня был шанс отмотать время.

Я бы сделала то же самое – попыталась всех спасти, а затем вытащила Кайдена из адского пламени взрыва.

Подозреваю, он бы тоже не стал ничего менять и бросил меня в очередной раз, так что мне стоило с этим смириться. Как и с тем, что обратно за мной Кайден уже не прилетит, поэтому не мешало бы подумать, что мне делать дальше.

Итак, что я имела на сегодняшний день?

Собственно говоря, ничего.

Остров казался мне необитаемым, потому что я шла вдоль моря, подозреваю, уже около трех часов – ну, если судить по движению солнца. И за это время мне не попалось ни единого следа человеческого присутствия.

Хорошо, деревни могли быть спрятаны в изумрудной зелени джунглей, откуда время от времени до моего слуха доносились крики обезьян-ревунов и звонкая перекличка птиц. Но рыбацких сетей и лодок не было и в помине, и меня это порядком тревожило.

Зато я обнаружила кокосовую пальму и, немного помучавшись, утолила голод, разбив о камень валявшиеся на земле кокосы. Парочка оказались испорченными, зато один не вызвал у меня подозрений.

Затем я легла в тени этой самой пальмы, накрылась порванной курткой и решила немного подремать – удар о воду не прошел для меня бесследно, болели все кости и мышцы.

Как и разрыв с Кайденом – после его слов и поступков болело и кровоточило сердце.

Но сон никак не шел.

Лежа в тени, я смотрела на солнце сквозь полуприкрытые веки. Думала о том, что Кайден улетел, разорвав нашу связь, и теперь я совершенно свободна. А еще я безгранично одинока – как и раньше на Чаверти.

И это было привычное, но уже успевшее немного позабыться чувство.

Только вот на Чаверти я была в окружении людей, тогда как Кайден бросил меня на необитаемом острове, и я понятия не имела, как отсюда выбраться.

Но решила не отчаиваться раньше времени – подумала, что стану искать людей, заодно осматривать остров и окружающее море, а потом – если ничего не обнаружу, то поразмыслю о строительстве плота.

Неожиданно для себя задремала и спала так долго, пока меня не разбудило странное чувство – сперва был толчок изнутри, после чего внутренний голос принялся твердить, что я уже больше не одна.

Открыв глаза, поморгала на заходящее солнце и внезапно разглядела, что к пляжу подлетал черный дракон.

Сердце заколотилось как безумное.

Я села, отбрасывая в сторону куртку, которой укрывалась, после чего попыталась разобраться с тем, что происходило у меня внутри. Но разорванная Кайденом драконья связь – ее обрывки – мешала сосредоточиться, и я никак не могла понять…