Найдёныш. Книга 2 (СИ) - Страница 23

— Да, согласна. Немного запутано, но к этому уже все привыкли, — кивнула Тамара.

— Дальше идет Ранг Валькирии с подкатегориями, целая куча их там. Потом, выше всех стоит Берегиня. И тут дело даже не в силе или возросших магических способностях женщины, а в созидательности. Берегиня считается выше Валькирии, потому что в первую очередь призвана защищать, а не разрушать.

— Молодец, пять баллов тебе, — усмехнулась Тамара. — И какие выводы ты сделал?

— Уровень Берегини схож с уровнем архимага, а то и иерарха.

— Ну, да. Женская классификация, кстати, не загнана в жесткие рамки, как у вас, мужчин. Ранжир — это всего лишь возможность отсеять слабых носителей Дара. А вообще, слабых Берегинь не бывает. Валькирия может быть слабенькой в плане Силы. Она же больше боец, приходится драться не только с помощью магии, но и свои физические силы применять.

— А как определяется потенциал у женщин?

— Кто-то проходит инициацию, у кого-то по праву крови, — пожала плечами Тамара. — Я до каких-то пор ничего не знала о своих способностях, потом мою кровь проверяли на молекулярном уровне, а затем появился господин Сапогов. Вот он и посоветовал родителям обратить внимание на некоторые мои сильные стороны, как они будут развиваться.

— Так ты, выходит, Валькирия? Я слышал, что среди них есть ранг Оборотней.

— По внутреннему состоянию и потенциалу — Валькирия, но не оборотень, как и не берсеркер, — туманно ответила девушка.

— Ну да, ловко ты меня боевыми заклятиями атаковала, — решил польстить Григорий. — А зачем без предупреждения «ледяной клинок» хотела в башку воткнуть? Вдруг убила бы?

— Значит, ты не такой шустрый, как о тебе говорят, — холодно ответила Тамара. — Думаешь, я просто так тебя проверяла? Ты свой потенциал передо мной раскрыл. А я слегка подпиталась твоей Силой.

Гришка не знал, что ответить. Такого коварства он не ожидал. И теперь лихорадочно вспоминал, кто способен на такие хитрые уловки. Валькирия точно не способна, а Весты не занимаются тем, чем по долгу службы должны одаривать людей. Берегиня? Тоже, как бы, не их профиль. Вамп? Не, не может такого быть. Вот про них точно одни легенды бродят, не находя подтверждений ни у одного исследователя.

— Что так побледнел? — усмехнулась девушка, довольная произведенным эффектом. — Не бойся, ничего плохого я не сделала. Твоей мощи хватит удерживать свою ауру в постоянной готовности. Я же слегка подкорректировала твою структуру. Защита у тебя какая-то странная.

— Ну-ка, что ты там увидела необычного? — оживился Григорий, но Тамара покачала головой, ответив, что пока сама не может разобраться. Надо время, чтобы понять. Но она обязательно расскажет о своих наблюдениях.

Неспешную беседу прервал Шубин. Лейтенант вынырнул откуда-то из-за деревьев, и с непроницаемым лицом налил себе чай и взял бутерброд с сыром. Утолив первый голод, он спросил парня:

— Здесь часто шпана собирается?

— Какая шпана? — не понял Григорий.

— Обычная, городская. Приблатненная молодежь, сявки малолетние, беспризорники.

— Нет, никогда не видел. Может, и приплывают сюда в будние дни. Но я никогда не видел таких сборищ. А что? Кто-то помимо нас на острове есть?

— Да я целый час за веселой компанией наблюдал, — Шубин жевал неторопливо, и так же спокойно потягивал чай. — Девять человек, от тринадцати до семнадцати лет. Больше, конечно, старшего возраста. Несколько пацанов, видимо, у них шнырями работают. Принеси-подай. Водку глушат, уже половина невменяемых. Разбрелись по берегу, песни орут.

— Мы ничего не слышали, — ответила Тамара.

— Лес хорошо глушит, — пояснил Шубин. — Ладно, мне это не нравится. Надо уезжать. У меня четкие инструкции, которые я не намерен нарушать.

— Всего-то три часа прошло, — надулась девушка. — Опять в пыльный город возвращаться! Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы остаться?

И она первой вскинула руку. Яростно сверкнула глазами, глядя на Григория, словно уже считала его своим подчиненным, обязанным выполнять все прихоти.

— Я воздержусь, — сказал он, чем вызвал разочарованное шипение Тамары.

— А я за отъезд, — произнес Шубин. — И мой голос тянет на два. Так что собираемся, Тамара Константиновна, и — домой.

— Может, я сбегаю, посмотрю, что там за шалман собрался? Ребята знакомые могут быть, — вдруг решил Григорий. — Я осторожно, не привлекая внимания. А вы пока собирайтесь, вещи относите к лодке. Антон прав, Тамара, не стоит нарываться на неприятности.

Шубин демонстративно посмотрел на часы и сказал:

— Двадцать минут, боец. Не вздумай там проявлять инициативу. Ребята на жаре совсем плохие стали. Неадекватные, а потому непредсказуемые.

Григория не нужно было долго упрашивать. Он нырнул в кусты и рванул по прямой, особо не заморачиваясь скрытостью. Остров для него давно уже стал как родной, исхоженный вдоль и поперек. Гришка знал, о каком месте говорил Шубин. На противоположной стороне была тихая песчаная заводь, которая не совсем нравилась парню. Слишком мелко, тины много от водяных растений, но песочек там очень неплохой, приятно лежать и греться.

Путь ему преградил взгорок, заросший папоротником и мелким хвойным леском. Легко взмыв вверх, даже не запыхавшись, Гришка побежал налево, чтобы выйти незамеченным к пляжу. В той стороне удобная холмистая вершина, с которой можно спокойно рассматривать происходящее.

По берегу бродили несколько пацанов, о чем-то громко переговариваясь. Но не сказать, что очень уж они пьяные. Так, навеселе. Хохочут, обливаются водой. Под кустами спят двое. Костер горит, вокруг него разбросаны бутылки, на газетах разложена немудреная снедь. А где остальные? Шестеро на виду, две лодки, на которой приплыли ребята, вытащены на берег. Шубин говорил, что их девять человек. Внезапно краем глаза он заметил какое-то движение сбоку, чуть ниже своего наблюдательного поста. Чуть подавшись вперед, Григорий осторожно наклонился, чтобы рассмотреть, кто там шевелится. Холм, на котором он находился, зарос плотным кустарником, но дальше шел песчаный скос. Видимо, часть вершины когда-то обрушилась, и теперь с каждым годом, не удерживаемая корневой системой, осыпалась вниз потоками песка и глинозема. Но не это привлекло внимание Григория, а то, что рассматривали трое парней его возраста. У одного даже с такого расстояния была видна наколка на тыльной стороне ладони. Второй натянув кепку на глаза, отчаянно дымил сигаретой, даже не делая попыток отогнать дым в сторону. Третий стоял на коленях и отбрасывал землю в сторону.

Сердце Гришки ухнуло и ушло в пятки. Наполовину засыпанной глиноземом, из огромных вывалов корней проглядывала обитая позеленевшей медью небольшая дверца и часть бревенчатого строения. Он сразу понял, что это может быть. Вход в подземную штольню, которая вела в город. Или, наоборот, выход оттуда.

Дверь была покрыта рунами. Ее ни за что не взломать обычными фомками или топором. Защитное плетение сработает так, что от любителей совать нос куда не следует, останется горстка пепла. Но в штольню можно забраться сбоку, сделав подкоп и выкорчевав часть бревенчатой стены. Нельзя допустить эту шпану внутрь. Не для них строено, не им пользоваться. Паренек с наколками вполне может растрезвонить о находке среди уголовной братии, и тогда все подземные коммуникации рано или поздно уйдут под их контроль.

Закусив губу, Григорий внимательно смотрел на оживленно разговаривающих парней. До них было далековато, и слов он не слышал. Но происходящее ему не нравилось категорически. Оставалось одно: воспрепятствовать дальнейшим археологическим изысканиям. И как? Выйти навстречу шпане и объяснить, чтобы валили отсюда? Так его и послушались. Вероятнее всего, придется прибегнуть к силовому воздействию. Еще раз взглянув на кипящую внизу работу, Григорий решился. Сегодня им ни за что не прорваться внутрь, нужен инструмент: топоры, ломы, а то и взрывчатка (ха-ха!). Значит, обломав зубы, эти ребятки вернутся сюда обязательно уже хорошо подготовленные. И вот тогда их нужно встретить во всеоружии. Времени остается мало. Нужно спешить. Григорий осторожно втянул голову обратно, стараясь не шуметь, отошел подальше от холма и помчался со всех ног к ждущим его Шубину и Тамаре.