Наемники Судьбы - Страница 3

– Ну давай теперь ты. – Зеленые глаза сприггана, не мигая, в упор смотрели на дису.

Та медлила.

– Иду, иду, – успокоила она, – вот сейчас сапог поправлю…

Она нагнулась.

– Положи!.. – только и успел крикнуть Хельги.

Они сидели под серой каменной стеной, уходящей далеко вверх. Рядом валялось тело охранника, раздетого и обезоруженного эльфами. Дул сырой и резкий весенний ветер, от обводного рва несло тиной и нечистотами. Где-то во тьме гнусно орали коты, выла собака. Вдобавок ко всему этому безобразию, стал собираться дождь.

– И что мы теперь будем делать? – устало спросил Хельги.

– Дождемся, когда на Ратуше прозвонит колокол, узнаем точное время и пойдем… куда-нибудь, – ответила диса.

– За каким демоном тебе точное время? – сердито буркнула Энка. Она еще не успокоилась.

– Чтобы знать, куда успеем добраться до рассвета. Было бы желательно выйти из города через Северные ворота, их хуже охраняют. Но если скоро утро, придется идти через Восточные, они ближе всего.

– Никуда мы не успеем добраться, – обреченно сказал спригган, – ни до каких ворот. Я шевелиться не могу. Налетим на патруль, спрятаться быстро не сможем, как следует сражаться – тоже. Нас схватят или убьют.

В нормальном своем состоянии Хельги вовсе не был склонен к черному пессимизму, но магия всегда влияла на него дурно.

– Кстати, – перебила Энка, – зачем вы устроили дурацкую сцену с прощанием?

– А иначе этот осел перекрыл бы стену и не дал себя извлечь. Уж я-то его знаю! Обычно он покладистый, но если вбил чего-то себе в голову, то все!

Дождь наконец собрался. Мелкий, косой и холодный. Энка выругалась. Хельги вопреки своим утверждениям, что не может шевелиться вовсе, перекатился на живот и резво пополз в стену. Диса поймала его за ногу и дернула обратно:

– Куда тебя несет?

– Внутрь. Там хоть сухо.

Она оттащила сприггана подальше от стены.

– Хельги, счастье мое, давай ты на сегодня уже перестанешь изображать идиота?

Энка вдруг лягнула Меридит ногой:

– Тихо? Тут кто-то есть!

– Тоже новость! – фыркнул Хельги. – Там за выступом эльф. Я думал, вы знаете.

Спригганы по природе своей существа ночные, поэтому Хельги видел в темноте куда лучше, чем диса и сильфида, и обладал более острым слухом.

– Простите, – раздался шепот из темноты, – я оказался рядом и невольно услышал ваш разговор. У вас возникли затруднения, не так ли?

– Да уж, – вздохнула диса. – Затруднения у нас возникли – что правда, то правда.

– Обычно мы не вмешиваемся в дела других народов, но вам мы обязаны жизнью… Я изучаю лечебную магию, может быть, вы позволите помочь вам?

– Ах, с превеликим удовольствием. Это было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны, – расшаркался спригган. Его позабавила не вяжущаяся с ситуацией церемонность незнакомца.

Но дело свое тот знал. Часу не прошло, как рана Хельги затянулась, в голове прояснилось, силы, затраченные на транспортировку эльфов через каменную толщу, вернулись.

– Да, – отметила Энка, глядя на повеселевшего Хельги, – полезная вещь магия!

– Силы стихий! Магия! – Только что порозовевшее лицо Хельги вновь побелело. – Какое сегодня число?!

– Ш… шестое, я полагаю, – озадаченно ответила диса. – Или седьмое, а что?

– Седьмое, – сказал эльф, – полчетвертого утра.

– Кошмар! Седьмое! У меня пересдача коллоквиума по теории магии! Сегодня! Я же ни в зуб ногой… то есть, – он покосился на эльфа, – то есть вообще ничего не знаю, по нулям!

– Хельги, – осторожно начала диса, – радость моя, ты в своем уме? Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО собираешься сдавать сегодня магию?!

– Ты не знаешь Перегрина? Он ясно сказал, что если я не пересдам демонов коллоквиум, то все! Недопуск до экзамена – и диплома мне не видать.

– Хельги! Война! Инферн! Люди режут эльфов, все летит к демонам, какой диплом?

– Хочешь сказать, мы зря мучились столько лет? Нет уж, война войной, а диплом дипломом. Делайте что хотите, а я пойду к Перегрину.

– А смысл? – логично возразила Энка. – Ты же все равно не сдашь, зачем рисковать?

Хельги не отступал:

– Затем. Одно дело – плохо подготовиться, другое – не явиться вообще. Сам же Перегрин сто раз говорил: «Только преждевременная кончина извиняет студента за неявку на экзамен».

– Так оно и будет, если ты пойдешь в университет. Надо срочно выбираться из города, скоро утро.

Хельги поднялся, тихо хныкая и придерживая рукой недавнюю рану.

– Вот и выбирайтесь. Идите к пещерам за Северными воротами – вы еще успеете и ждите меня там. Я быстро… или почти быстро. Короче, если не появлюсь до рассвета, значит, не появлюсь вообще. Я пошел.

С этими словами он канул во тьму.

– Хельги, стой! Ну сделайте что-нибудь! – яростно зашипела сильфида. – Проклятье! Без грифона как без рук!

Меридит махнула рукой:

– Бесполезно. Это тот случай, когда его не остановишь. Пошли.

– Давай захватим с собой эльфа, – предложила Энка, не стесняясь присутствием последнего. – От него, как ни странно, есть польза.

Меридит одарила ее испепеляющим взором и дополнила взор характерным жестом пальцем у виска.

– А чего такого я сказала? – удивилась сильфида. – Эльф полезный, надо взять его с собой. И все.

– Ты бы для начала его спросила, хочет он идти с нами или нет. Это же эльф, а не мешок какой-нибудь.

– Пожалуйста! Хоть сейчас спрошу. Пойдешь с нами? И нам хорошо, и тебе при нас безопаснее. Пойдешь?

Меридит тяжко вздохнула. Она была убеждена, что эльф откажется. Весь ее жизненный опыт подсказывал: если девица, к какому бы народу она ни принадлежала, хочет добиться чего-то от существа мужского пола, будь то человек, эльф или кто угодно, нужно не предлагать защиту, а просить о ней. И неважно, если ты раза в три сильнее этого существа. Надо быть тактичной.

Но Энка быть тактичной не умела.

– Мы и стражу на воротах снимем, и патруль перебьем, и грабителей, если вдруг нападут, – уточнила она, – а тебе никакого беспокойства! Соглашайся!

– Хорошо, – к великому удивлению Меридит, кивнул эльф. Впрочем, он был удивлен не меньше, просто сам себя не узнавал.

Эльфы, первородные, – закрытый народ. Они всегда держатся особняком, сводя общение с иными к необходимому минимуму. Лишь тот факт, что несколько сотен его соплеменников оказались обязанными жизнью сприггану, заставил Аолена, так звали эльфа, задержаться. Вернуть долг. Он сделал все, что требовалось, теперь надо было уйти. Так поступил бы любой эльф на его месте. Почему он поступил иначе?

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Энка, – а то нет никакой гарантии, что этого осла Хельги не проткнут еще раз.

Хельги пробирался по спящим в собственной грязи городским кварталам к университету и только что не скулил страха. Но пугали его не темнота, не крысы, снующие под ногами, не ночные убийцы или городская стража. Только одного на свете боялся спригган Хельги Ингрем, подменный сын ярла Гальфдана Злого. Боялся он профессора прикладной и теоретической магии, мэтра Перегрина, ученика самого Мерлина.

Когда в разговоре Хельги приравнял свои познания по теме коллоквиума к нулю, он сильно преувеличил. Следовало бы поставить знак минус. Происшедшее заставило его забыть даже то немногое, что он уже знал раньше. Шансов на зачет не было никаких. Оставалось лишь надеяться, что профессор не слишком разозлится и разрешит сделать еще одну попытку, когда наступят лучшие времена. Или что загадочный дух Халява, тот самый, которого студенты ловят но ночам, размахивая в окне зачетным листом, вдруг смилостивится над несчастным.

Профессор прикладной и теоретической магии, мэтр Перегрин устал. Ночь, как и подобает универсальному магу, он провел в трудах, и теперь собирался отдохнуть перед приходом студентов-должников.

Он задул свечи, оставив лишь одну, в переносном латунном подсвечнике, запечатал заклятием дверь в кабинет и торопливо пошаркал к своим жилым апартаментам, что располагались этажом выше. Эти ночные прогулки были самой главной неприятностью в его жизни. Погруженный во мрак университет казался опасным и зловещим. Везет же коллегам Монссону и Уайзеру, живут рядом со своими лабораториями, а ведь им не приходится работать по ночам! Профессор время от времени порывался ходатайствовать о переселении, но всякий раз его останавливало опасение быть заподозренным в трусости, позорной для мага его уровня. Оставалось лишь резво семенить по длиннющему, продуваемому сквозняками коридору и успокаивать себя тем, что тихий, но вполне различимый вой издает ветер в каминной трубе, а не кто-то ночной и опасный.