Надушенный рукав - Страница 4

—  Главный старейшина знал, что подразумевает расследование. Он заботился не о чести, а о том, чтобы я выяснил правду.

Сано наблюдал, как злой румянец разливается по блестящим щекам Тамуры. Он прикинул, что Тамура может оказаться первым подозреваемым в деле об убийстве.

—А теперь не проводите ли меня к главному старейшине Макино? — Сано выдержал паузу. — Или вам есть что скрывать?

Глаза Тамуры стали задумчивыми — он соизмерял степень опасности, которую представлял Сано, и настоящий мотив препятствовать осмотру места смерти.

—Сюда, пожалуйста, — решил он наконец. Вежливый поклон и приглашающий взмах руки не могли скрыть презрение.

Пока они шагали по коридору, Сано все больше укрепился в подозрении, что смерть Макино не так уж естественна, как выглядит. Он чувствовал, что нежелание Тамуры сотрудничать — лишь первый камень преткновения на его пути.

Особняк главного старейшины Макино имел ту же планировку, что и другие поместья самураев, с жилыми покоями семьи в центре. В отдельном здании с оштукатуренными стенами, тяжелыми деревянными ставнями и широкой верандой в окружении садов располагались его личные покои. Тамура, Сано, Хирата и сыщики прошли по крытой дорожке мимо низкою кустарника и мшистых валунов на разровненном песке. Снаружи стояли двое стражников. Внутри комнаты обвивал коридор. Тамура отодвинул панель решетчато-бумажной стены, впуская Сано и его людей в просторную комнату, согретую утопленными в пол угольными жаровнями. За широким татами, под фреской с изображением верхушек деревьев на фоне облаков стояла кровать на помосте. Там лежал главный старейшина Макино, укрытый одеялом. Но первым делом внимание Сано привлекли другие люди в комнате.

В изголовье кровати по обе стороны от Макино сидели на коленях две женщины. В ногах скорчился мужчина. Все трое обернулись к Сано, Хирате и сыщикам. Сано они на миг показались клюющими тело стервятниками, чью трапезу прервал хищник.

—Это вдова Макино-сана, — представил Тамура женщину постарше.

Сано прикинул, что ей около сорока пяти, но тонкие черты лица говорили о красоте, которой она некогда обладала. Стройную фигуру облачало платье из дорогого шелка, богато украшенное медальонами. Волосы длинной косой спускались ниже плеч. Женщина поклонилась Сано. Лицо застыло маской горя.

— Это его наложница, — показал Тамура на вторую женщину.

Она была маленькая и очень юная — не больше пятнадцати лет от роду, решил Сано, — но с роскошным чувственным телом. Алое кимоно, разрисованное веселыми зимними пейзажами, выглядело неуместно у смертного одра. На милом круглом личике виднелись дорожки от слез под красными глазами с припухшими веками. Неуклюже кланяясь Сано, наложница прижимала к носу белый платок.

—А это гость дома главного старейшины. — Тамура кивнул на мужчину в ногах Макино.

Гость дома, высокий и проворный на вид, встал на колени и поклонился. Ему шел третий десяток. Одет в простое коричневое кимоно, поразительно красив. Дерзкие блестящие глаза оценивающе уставились на Сано. Строгое выражение мужественного чистого лица не скрывало живость натуры. Намасленные черные волосы завязаны в пучок над выбритой макушкой. Сано показалось, что он видел этого человека раньше, но вот где? Несмотря на прическу, у Сано создалось ощущение, что перед ним не самурай.

Выйдите, — приказал Тамура троице.

Наложница взглянула на гостя дома. Тот резко дернул подбородком в ответ, затем встал и сошел с помоста. Наложница неловко поднялась, и они вместе поспешили вон из комнаты. Вдова выплыла за ними. Тамура остался у двери, сыщики ждали на выходе, а Сано с Хиратой ступили на помост и взглянули на Макино.

Он лежал на спине — ноги выпрямлены, руки сложены на груди под одеялом. Нефритовый валик поддерживал голову в белом ночном колпаке. Иссохшая, землистая кожа уродливого лица натянулась, обрисовывая череп. Морщины сплетались на тощей шее и убегали под воротник бежевого шелкового халата, фиолетовые тени легли на закрытые веки. Выглядит так же, как при жизни, подумал Сано. Только Макино не закрывал глаз в присутствии других людей, потому что всегда был настороже, выискивая опасность или удобный случай. И горность никогда не позволила бы ему лежать с открытым ртом. Сано испытывал смешанное чувство: печаль от зрелища, доказывающего смертность рода человеческого, и облегчение от кончины своего врага.

Кто его обнаружил? — спросил Сано Тамуру.

Я. Пришел будить его, как обычно, а он — вот.

Сложив руки, Тамура говорил с терпели вой снисходительностью.

Сано отметил, как аккуратно укрыт Макино, как ровно лежит его голова на валике, в какой безмятежной позе застыло теЛО.

Он лежал именно так? Его никто не трогал?

Именно так, — ответил Тамура.

Сано с Хиратой переглянулись, одновременно приходя к мысли, что Макино выглядит слишком опрятно и спокойно, даже если он умер естественной смертью, а тот, кто обнаруживает тело, обычно и есть убийца. Теперь, когда появились новые причины сомневаться в словах Тамуры, сердце Сано забилось быстрее в предвкушении, которое вместе с неуверен-ностью в следующем шаге всегда знаменовало новое расследование.

Чтобы установить причину смерти Макино, надо обязательно осмотреть тело. Но Сано не мог просто раздеть Макино догола и поискать следы ран, поскольку это противоречило закону Токугавы, запрещающему практиковать иноземные науки, в том числе обследование трупов. Сано достаточно часто нарушал закон, но здесь, под враждебным взором Тамуры, он ничего не мог поделать. Придется вынести Макино из поместья. Кроме того, Сано, даже осмотрев тело, не мог сам определить причину смерти. Понадобится совет знающего человека. Мысли неслись вскачь, вырисовывался коварный план.

—У вас все? — нетерпеливо поинтересовался Тамура.

—   Я пока не пришел к удовлетворительному решению относительно смерти главного старейшины Макино, — отозвался Сано. — Приказываю вам отложить официальное извещение о смерти. Из поместья никого не выпускать.

Сано отправил одного сыщика оцеплять резиденцию Макино и второго за помощью. Он не хотел, чтобы разнесся слух и поместье наводнили посетители, не дав ему осмотреть территорию. Пока Тамура стоял с открытым ртом, потеряв дар речи от гнева, Сано добавил:

— И я вынужден конфисковать тело Макино-сана.

—   Что? — Гнев Тамуры сменился недоверчивым изумлением. Он подошел к помосту и уставился на Сано. — Зачем?

—   Похоронную церемонию необходимо отложить до конца расследования и официального объявления причины смерти Макино, — сымпровизировал Сано. — Поэтому я забираю его в надежное место.

Судя по выражению лица Тамуры, он решил, что Сано сошел с ума.

—   Я никогда ни о чем подобном не слышал. Каким законом вы руководствуетесь?

—   Принесите ящик, достаточно вместительный для тела, — приказал Сано, стараясь закончить спор прежде, чем обнаружится, что его объяснение — полная чушь.

Тамура сжал кулаки.

—Забрав моего господина, вы оскорбите многих.

Сано подумал, не боится ли Тамура того, что он может найти на теле.

— Если встанете на моем пути, вам не поздоровится, — предупредил Сано. — Принесите яшик.

Они зашли в тупик. Сано знал, что семья и могущественные друзья Макино — в том числе канцлер Янагисава — могут наказать его за конфискацию тела, особенно если догадаются, зачем оно ему. Но Тамура тоже знал, что Сано может лишить его статуса самурая за неподчинение приказу. Явно осознав, что для него угроза более реальна здесь и сейчас, чем для Сано, Тамура словно уменьшился в размерах. Гнев сменился угрюмостью.

—     Как пожелаете, — бросил он и выскользнул из комнаты.

Сано выдохнул. Расследование едва началось, а трудности уже накапливались. Он поманил двух оставшихся сыщиков, Марумэ с Фукидой, и прошептал им:

—     Отнесите главного старейшину Макино в эдоский морг.

Молодой худощавый сыщик с серьезным лицом и его веселый смуглый приятель кивнули. Они по опыту знали, что на уме у Сано. Как и то, что это опасно, а значит, надо соблюдать осторожность.