Надуй щеки! Том 5 (СИ) - Страница 52

— Передай твоему знакомому благодарность. А по поводу настроения… Есть над чем задуматься.

— Проблемы? — уточнил парень, грея руки о горячую кружку.

Девушка вздохнула, покосившись на мост и мотнула головой.

— Скажем так, это не проблема, а сложность.

— Расскажешь? — спросил Йонг. — Не навязываюсь, но если проблему произнести вслух, то это половина ее решения.

Мун хё На задумчиво пригубила чай, затем поджала губы и с грустью начала рассказывать:

— Еще до того, как я начала по-серьезному заниматься актерской деятельностью, мне очень… Мы встречались с парнем. Он мне очень нравился, и я ему тоже. Он грезил семьей, детьми… А я…

Девушка умолкла, и Пак продолжил за нее:

— А ты грезила сценой, славой и ролями в популярных фильмах.

— Да. Грезила и более того — добивалась. Не сказать, что это было просто. Сложностей хватало, но я шла к своей мечте и…

— Ты с ним рассталась?

— Да. Скажем так, это было обоюдно. Я чувствовала, что он меня тормозит, он понимал, что я никогда не буду его, если я на сцене. В общем, разошлись.

— А сейчас что случилось?

— Я увидела его в торговом центре с другой. Сама не знаю, что на меня нашло, но я пошла за ними и подслушала, что у них будет ребенок. А еще у него и нее обручальные кольца на пальцах.

— Вот как… — поджал губы Пак. — Ты почувствовала ревность?

— Нет, — спустя пару секунд ответила Мун Хё На. — Я долго думала об этом и поняла, что это была не ревность.

— А что тогда?

— Зависть, Йонг… Это была зависть.

Девушка умолкла, пригубила чая и подняла взгляд на подсвеченный мост, что проплывал над их головой.

— Понимаешь… Я звезда. Меня узнают на улицах, фотографируются. Мое лицо многие называют эталоном красоты. Я неоднократно читала и слышала вживую, как мою фигуру называют идеальной. Но при этом у него уже дети, семья, а я…?

Пак молча рассматривал девушку и не спешил ее перебивать, прекрасно понимая, что ей надо выговориться. Мун Хё На же тяжело вздохнула и умолкла, провожая взглядом удаляющийся мост.

Наконец, она перевела взгляд на спутника и спросила:

— Сколько стоит счастье, Йонг? Как думаешь?

Пак тяжело вздохнул, глядя на девушку и произнес:

— Не правильно ставишь вопрос.

— В смысле?

— Сколько и кому надо заплатить, чтобы почувствовать себя счастливым? Примерно так.

Мун Хё На грустно улыбнулась.

— Столько труда… столько нервов положено на то, чтобы сделать карьеру и стать звездой… Для чего все это?

— Я так полагаю, что для денег и ощущения собственной значимости.

— Так сколько денег надо, чтобы почувствовать, что ты добился. Есть где-то точка, когда можно выдохнуть, остановиться и произнести: «У меня получилось!»?

Пак промолчал. Девушка тоже умолкла и перевела взгляд на ярко освещенную улицу.

— Если остановишься — все пойдет коту под хвост, — задумчиво произнес Йонг.

— Знаю. Поэтому и грущу, что не понимаю, куда и зачем двигаюсь.

Снова повисла пауза. Минуты три и он, и она смотрели на проплывающие улицы и приближающийся очередной мост, после чего Пак вздохнул и произнес:

— Меня всю жизнь готовили. Готовили, чтобы я принял семейное дело, — начал он, разглядывая мост. — Этикет, образование, учеба. Все распланировано. Когда, куда, зачем. Спорт, вкусы, стиль одежды, еда. Все было регламентировано.

— Заставляли?

— Не помню, чтобы меня заставляли, — мотнул головой Пак. — Просто оно как-то само… Нет, не так. Я никогда не думал, что может быть по-другому. Я считал это нормой.

Мун Хё На взглянула на Йонга. Тот хмыкнул и произнес:

— Когда тебе говорят, что ты лучший, что ты самый самый на протяжении всего детства, у тебя волей или нет складывается впечатление, что ты действительно особенный. Но есть нюанс… — парень пригубил горячего чая и продолжил: — У тебя две руки, две ноги и одна голова, которой надо думать, а не складывать в нее еду.

— Обычно такие люди становятся избалованными сынками… — пожала плечами Мун Хё На. — Как ты этого избежал?

— Пока сам не понимаю, но… как-то вышло, — пожал плечами парень. — В какой-то момент произошло… Нет. В какой-то момент произошел Гису Хегай. И все перевернулось с ног на голову.

— Знакомая история, — тихо произнесла актриса.

— И вдруг все, что в меня вбивали… Как-то…

— Потеряло смысл?

— Нет. Оказалось совершенно не тем, чем мне казалось до этого, — грустно улыбнулся Йонг. — И чем дальше, тем все сильнее меняется то, что я считал нормой. Я начал себе задавать очень неудобные вопросы, на которые у меня нет ответа.

— Например? — подняла одну бровь Мун Хё На.

— А что я люблю? Допустим, из еды. Я пробовал все кухни мира, но какое блюдо я люблю? Не то, что самое дорогое, или блюдо, что нахваливают гурманы. Что я сам люблю? Что мне нравится?

Мун Хё На несколько секунд молчала, после чего спросила:

— И какое блюдо ты любишь?

Пак грустно улыбнулся и произнес:

— Пока я пришел только к тому, что я вообще еду не люблю. Мне нужно, чтобы блюдо было питательным, сбалансированным и полезным. Вкус не так важен…

Тяжело вздохнув, парень поднял голову к проплывающему над ними мосту и произнес:

— Я так долго жил «как надо», что теперь не знаю как жить «как хочу».