Надпись на сердце - Страница 27

— Пришли посмотреть на резервы? — спросил он у Вторых. — Правильно сделали. Я бы на вашем месте давно разогнал старичков и занялся подбором молодых... Критиков, конечно, когда-то был очень хороший игрок, но это было лет десять назад. То же самое и Гах. Чавелло вашему скоро сорок стукнет А здесь какие молодцы в порту имеются! Смотреть любо-дорого! Вот, например, Гладышев! Чем плох? А Митронин? Глядите, что выделывает!

— Да... есть талантливые ребята, — бодро сказал Вторых и почувствовал, что уши у него краснеют.

«Нашел на кого надеяться — мысленно ругнул себя старшина. — На Ай-Люли! Позор!»

— Тама-а-а! — бушевали болельщики.

Сборная дока на глазах пораженного Вторых, получив четыре прямых попадания в ворота, шла ко дну.

После матча возле выхода старшина, к своему великому удивлению, увидел Люликова, окруженного молодыми моряками.

— Пять шестых земного шара — вода. Но человек вспоминает об этом только тогда, когда начинает тонуть! — говорил Люликов, время от времени поднимая вверх указательный перст, что, по его замыслу, должно было означать восклицательный знак. — Поэтому, мои юные друзья, вы правы — надо развивать себя не только на суше, но и в воде! А что может быть полезнее игры в водное поло? Да, друзья, нет ничего полезнее! Прежде всего — плавание! В древней Греции говорили о некультурном человеке: «Он не умеет ни читать, ни плавать...»

— Видите ли, товарищ Люликов, — прервал тренера один из спортсменов, — у нас и читать и плавать ребята умеют. Мы хотели попросить у вас помощи: у нас организовались несколько команд по водному поло...

— Правильно, правильно, — озираясь, сказал Люликов, — каждый вид спорта лишь тогда имеет право на жизнь, является по-настоящему спортом, когда он массовый!

— Так вот, — продолжал матрос, — мы бы хотели, чтоб вы, как тренер, нам помогли. Наладили тренировки, занятия по тактике, теории. А то, сами понимаете, трудно так... индивидуально... Тем более что на базе и в других местах проводятся занятия среди низовых коллективов.

— У меня столько работы с мастерами, — сказал Люликов, изобразив на лице предельную усталость, — что нет времени руководить самодеятельностью. Для этого существуют всякие там клубы при купальнях и кружки при пристанях. Вот если в индивидуальном порядке, за наличный расчет — тогда другое дело... Обдумаете, позвоните! — водных дел мастер протолкался сквозь ряды огорошенной молодежи и скрылся за воротами.

— Слышали, каков гусь? — развел руками Сивидов. — Тренер, нечего сказать! Давай, старшина, я с твоим молодняком буду заниматься?

— Сами справимся! — хитро улыбнулся Вторых. — Теперь я нашел причину неудач. Ну, значит, договорились? — обратился он к Гладышеву, Митронину и другим энтузиастам водного поло. — Завтра приходите на первую тренировку! Не опаздывать! — И старшина побежал догонять Люликова.

Поравнявшись с тренером, Вторых несколько минут шел молча — переводил дух.

— О частных уроках и «левых» заработках — разговор будет особый. А сейчас о спортивной молодежи, — начал старшина. — Сегодня я подсчитал, сколько лет нашей команде, то есть всем нашим игрокам, вместе взятым.

— Я работник творческого профиля! — гордо сказал Люликов. — Бухгалтерией не занимаюсь.

— Когда это не касается личных доходов? Ясно! — вздохнул начальник команды. — Так вот, к вопросу о молодежи: получаются любопытные результаты! Триста восемьдесят лет! Подумай-ка, сколько лет на душу? И это в таком спорте, как водное поло! Все твои вундеркинды! Гах! Критиков! Чавелло! Тактическая сенсация! А за наших соперников — кто играет? Молодежь! Понятно? Мне лично теперь ясно, почему у нас в таблице одни спасательные круги!

— Это намек? — спросил Люликов. — Впрочем, я предчувствовал, что конец сезона мне придется работать в другой организации... У меня уже есть на примете один вполне культурный яхт-клуб. Там я поставлю дело на полные паруса! Критикова я забираю с собой, он будет вести кружок аквапланистов. И Гах тоже поедет со мной... Он специалист по танцам в воде, так называемому «фигурному плаванию...»

— То-то он вальсировал во время игры, — сказал Вторых.

— ...Мы откроем при пляже школу водного буги-вуги... — продолжал Люликов. — Чавелло изобретатель нового спорта — плавания с препятствиями. Тоже не пропадет. А вот вы попробуйте без нас поиграть! Посмотрим, что вы сможете сделать без признанных мастеров! Приветик!

...В первом же матче, несмотря на отсутствие в команде порта Гаха, Критикова и Чавелло, питомцы Вторых добились ничьей, играя против сильного коллектива.

— Ничего не понимаю! — пожимал плечами Люликов. — Ведь играл ослабленный состав! В чем причина успеха? Может, просто сухая вода кончилась!

— Во-первых, — поправил экс-тренера старшина, — играл не ослабленный состав, а обновленный, даже, точнее говоря, омоложенный. А, во-вторых, мы теперь рассчитываем не на гастролеров и не на водичку, а на собственные кадры. Ясно?

— Ну что же, — усмехнулся Люликов. — Без нас вам все равно будет худо. Вы нам еще позавидуете. Умрете от зависти!

— Желаю веселых танцев на воде, удачного плавания с барьерами! — проникновенно сказал Вторых. — Море большое, но в нем, к сожалению, еще имеется кое-где мутная водица. Пользуйтесь, пока... Что же касается зависти — пусть от нее дельфины умирают! А мы как-нибудь переживем!

В клубе воинской части мое внимание привлек большой щит с фотопортретами известных всей стране академиков, писателей, чемпионов мира, популярных актеров. Оказывается, попасть на этот щит мог только тот, кто посетил клуб, кто выступил перед личным составом данной части. На многих портретах были написаны различные теплые слова. Например, чемпион мира по штанге начертал:

И ведь прав оказался знаменитый спортсмен: именно здесь, в кружке штангистов, проявился у ефрейтора Федора Березовского тяжелоатлетический талант. Было это всего два года назад, а теперь Федор — основной соперник чемпиона.

Много автографов я прочел на портретах. Один меня особенно заинтересовал. Внизу, под фотографией красивого мужчины в белоснежной чалме — известного нашего фокусника-иллюзиониста, написано было:

И дальше идет полностью фамилия и имя-отчество. Так как история этой надписи, которую мне тут же, не отходя от портрета, рассказали, не особенно приятна для нашего уважаемого эстрадного актера, то фамилию его я называть не буду. А историю, конечно, изложу.

Знаменитый фокусник приехал на концерт в часть. Ассистенты его еще с утра колдовали на сцене: устанавливали аппаратуру, разгружали какие-то ящики, что-то паяли, чем-то грохотали.

А вокруг них, оказывая посильную помощь, крутился сержант Вася Ковригин, местный клубный самородок, талант. У других талант певческий или там танцевально-драматический, предусмотренный инструкциями о самодеятельности. Такому дарованию расти легко — тут тебе и педагоги, и руководители, и даже наглядные пособия в виде пластинок всяких, кинофильмов и тому подобного. Васин же талант был оригинальным: больше всего во время отдыха интересовали сержанта фокусы, иллюзии, манипуляции. Такую ловкость рук развил Ковригин — диву давались. И ведь все самоучкой, так сказать, варясь в собственном соку. Потому фокусного кружка при клубе не было: руководителя где возьмешь? И никаких наглядных пособий или учебников. Темное дело! Иллюзия какая-нибудь на сцене проходит за три-четыре минуты, а подготавливать ее — месяц, а то и два. Да еще почти до всего собственным умом доходить приходится! Выходит, говорят, при Международной организации иллюзионистов специальная газета, где фокусники обмениваются опытом, описывают различные свои номера. Но Васе в руки, к сожалению, издание это не попадало ни разу. Вот и приходилось ему творить на сцене всякие мелкие рукотворные чудеса, быть любимцем публики и мечтать о встрече с настоящим «магом и волшебником». Понимаете теперь, какие чувства наполняли сержанта, когда он помогал перетаскивать таинственные ящики заслуженного фокусника?