На дне колодца лежала любовь - Страница 2
Изменить размер шрифта:
Увезите меня в края таёжные
Не дружите со мной, не играйте
и в друзья меня не добавляйте!
Потому как: не ваше дело,
что мои пироги пригорели,
не накрашенная я сегодня
и хожу, как дура, в исподнем.
Не смотрите на меня, я плохая
и с утряни вся больная пребольная,
злая голодная, непоевши
на бел свет глядеть не захотевши.
Не дружите со мной, не дружите!
Поскорей отсюда заберите,
увезите в края таёжные,
где избушки стоят молодёжные,
пацанятки гуляют скороспелые
и девки с топорами НЕСМЕЛЫЕ..
Торговала я зимой
Торговала я планетой:
тебе зиму, ему лето..
Торговала я едой:
тому кашу, мне в пивной
пенку пенную от пива,
чтобы я была красива,
чтобы я была полна
снегом, ветром и.. одна
засыпала, просыпалась,
говорила, улыбалась —
всё любименькой себе
и мерцающей звезде.
Проверяла я себя
на лето, зиму.. И весна
улыбнулась: «Ну, встречай,
наливай мне, дочка, чай
и продай уж всё на свете:
кошку, мужа, дом..» А дети
посмотрели и сказали:
– Мама, как жила в печали,
так и дальше лучше жить
и не надо ворошить
на планете лето, зиму..
Зыбь – не сон, а пелерина.
Вот ей накройся и сиди
да стихи свои пиши:
«Торговала я планетой:
ему зиму, тебе лето..
Торговала я едой.»
(Рот закрой, иди домой.)
Благовесть – девица в гости к вам идёт
Никому не будет страшно
в тёплой сытости своей.
У кого одна рубашка —
не отдашь? Ну и бог с ней.
Я последнюю раскрыла
неземную благовесть:
тёплой совестью покрыта
пыль земная и известь.
А кого тут совесть мучит,
тот совсем ее замучит,
что останется от ней —
пыль земная и иней.
Собирайся в круг народ:
девица в гости к вам идёт,
придёт и скажет:
«Кто пьёт да пляшет,
тому не страшно;
а кто поёт,
того сожрёт
велика совесть!» —
такая повесть.
Так собирайся ж народ,
к вам девка русска идёт!
А кому страшно,
так те не наши,
и бабы краше
у них наверно.
А нам неверным
совсем не больно
и совесть вольна
сыта красива
в тепле спесиво
скуля от боли:
«Доколе.. доколе.. ДОКОЛЕ?»
Меня стали на улице узнавать
Меня никто никогда не спросит:
«Какой во времени век?»
И я никому не отвечу:
– Каков человек – такой век.
«А есть ли на сердце рана?»
– Не бередит её
ни случайный прохожий,
ни смешное кино.
Но когда на дворе очень жарко
(холодно, душно), умно
я разгребаю подарки —
улыбок веретено:
«Проходи, проходимка,
мы узнали тебя,
ты поэт-невидимка,
ты всегда голодна
этим городом пыльным
(лесом, полем)!» Давно
смотрю взором остывшим —
мне уже всё равно
на мерцание улиц,
на мелькание лиц..
Нет, никто мне не скажет:
«Почему ты молчишь?»
– Я молчу потому что
не узнала тебя,
кто ты: призрак могучий
иль ЗАКОН БЫТИЯ?
Инна-арлекина
Ничего не будет свято,
кроме совести твоей.
Нет, не простыни измяты,
просто надо быть смелей!
Ведь никто тебе не скажет:
«Как разделась, так лежи.»
Рот твой сильно напомажен
и гвоздищи из груди.
Молча смотрит арлекино
на нескромный твой наряд:
дуло в плечи, дуло в спину..
«Нет, с такой опасно спать!»
Будет Инна арлекином —
арлекиною сама:
дуло в плечи, дуло в спину
и усталый свой наряд
тихо снимет,
раскричится на бумагу и перо!
Подойдёт друг и поднимет
её тело ВСЕМ НАЗЛО.
Я победительница
Я победительница траурных шествий.
Мой ласковый ласковый бред
никогда не жил без последствий.
«Что ты ел, сынок, на обед?»
А я короля и капусту,
попа и церковный шпиль
и даже тролля за печкой
(чем мне он не угодил?)
Я зареклась бороться
и уходила в тень.
Но эти шествия траура
зовут меня по сей день..