Над пропастью во ржи - Страница 3

- Типун тебе на язык, Петрович! - вскричал я. - Если у тебя такие мысли, то лучше и не браться тебе за это дело! Давай тогда пять и проваливай отсюда!

Но Петрович уже не слушал меня. Глаза его, как когда-то давно, загорелись желтым волчьим азартным огнем.

- Хорошо, Николаич, хорошо... Отлично! Ты мне больше ничего не говори, и советов никаких не давай, все, что мне надо, я услышал... Ваня, а?.. Афоня! Да и мужика этого, механизатора, тоже жалко, ни за что пропал мужик... Я знаешь чего сделаю, Николаич? - Петрович встал и навис над моим столом своей мощной фигурой. - Я до всего докопаюсь, гадом буду, докопаюсь. А когда пойму, в чем дело, я эту бабу, если она до мужиков такая охочая, обязательно вы..у! И в живых после этого останусь! Это - дело мужской чести!

- Ты докопайся сначала, - резонно ответил я. - Может, после этого ты от нее на своей пасеке спрячешься, а то и на баб вообще глядеть отучишься. Не горячись. - Я встал из-за стола и, завершая разговор, протянул Петровичу руку. - Ну, когда тебя ждать с известиями?

Петрович притушил в глазах волчьий огонь, стиснул мне руку и сказал:

- Начну завтра же, поеду на своей колымаге в Таежный-3 медок продавать... Ну, а уж когда - как Бог на душу положит, сам знаешь наши дела... Но не задержу. Жди.

Дверь за моим гостем захлопнулась, а я устало опустился в кресло и вдруг почувствовал, что стало мне как-то очень нехорошо от нашей беседы. И тогда я сильно засомневался в том, что поступил правильно, втянув Петровича во внеплановую, в общем-то, никому не нужную, и такую опасную работу.

* * *

Старый опер слов на ветер не бросал. Через неделю он сидел у меня с первым докладом о проведенной оперативной работе.

- Знаешь, Николаич, - говорил Петрович, протягивая мне письменный, составленный по всем правилам, отчет, - странно тут все.

- В каком смысле?

- Ну, в таком, что все, что связано с этой Смердиной, с м е р д и т... Он встретил мой недоумевающий взгляд и сказал: - Сейчас поясню, подожди. Значит, заехал я в поселок, с бидончиками медовыми по домам походил, два вечерка у пристани поторговал на ихнем базарчике местном, с бабульками поговорил - все, как полагается. Так вот: как разговор о Смердиной зайдет, всякий-каждый губы поджимает. Слава о ней по поселку плохая идет. И доказать злого умысла никто не может. Вроде, и ласковая она со всеми, и хозяйка хорошая, и на разговор добрая - и в то же время боятся с ней связываться.

Факт первый. Самогон у нее никто не берет: сказывают, что от ее самогона два мужика в поселке концы отдали. Точно свидетельствовать об этом, конечно, никто не может: кто знает, какой самогон те мужики пили. Но почему-то все уверены, что Смердина виновата.

Факт второй. Молоко из-под Смердинской коровы никто не покупает. Дети от этого молока животом маются.

Факты третий и четвертый. Однажды, пару лет назад, сосед Смердиной, нищий фермер Осокин - 55 лет, женат, трое детей и жена в разваленной избе попросился у Смердиной в ее баньке попариться. Она: "Приходите, с превеликим удовольствием! Всегда рада!" Попарился мужик - угорел так, что еле откачали. Жена же Осокина божится, что сколько бы раз за многие годы соседства не брала дрожжей у Смердиной на пироги (у самой-то по бедности никогда своих нет), столько раз у нее не всходило тесто, а пироги подгорали.

- Да это прям ведьма какая-то получается! - воскликнул я. - Слушай, а может быть, она сознательно вредит? В продукты дрянь какую-нибудь подмешивает? Встречали же мы с тобой таких маньячек!

Петрович спросил:

- А экспертиза тех трех трупов, что на ней, как ты выражаещься, висят, показала присутствие в крови отравляющих веществ?

- Нет, во всех случаях отравления не было.

- То-то и оно... - задумчиво протянул он. - Здесь дело темное. Я помню, когда в подмосковном РУВД еще работал, жила у нас в доме такая тетя Катя, пенсионерка. Книг она не читала, телевизор не смотрела, а была у нее "одна, но пламенная страсть": через день ходила на кладбище за похоронами наблюдать... И знаешь, бывало идет с кладбища домой - вся так и цветет: посвежевшая, разрумянившаяся, как после бани. Подпитывалась она, значит, от свежих покойничков энергией. Так вот эта тетя Катя троих мужей схоронила. Правда, в семьдесят лет и себе приговор подписала - повесилась.

- Ты к чему это, Петрович?

- Да к тому, Николаич, что здесь похожая история. Нет здесь криминала. Мистика одна, необъяснимая. Не докажем и не узнаем мы ничего об этих трех смертях, что у нас в головах.

- А ты спрашивал людей об этом?

Петрович безнадежно махнул рукой:

- Спрашивал, много спрашивал. Болтают об этом охотно, только больше всех ты да я знаем, остальное - треп, домыслы досужие.

Я был разочарован. Только теперь я понял, как надеялся на то, что опыт и мастерство опера Петровича сорвут завесу с мрачной тайны гибели моих людей. А оказалось, что тайны-то никакой и не было, во всяком случае, криминальной тайны...

- Ну ладно... - вяло произнес я. - А Смердину-то саму ты видел?

- Вот это - еще нет. Это в мои планы пока не входило. Это - в следующий заход. Это - завтра. - Голос его зазвучал как-то странно суетливо.

Я удивленно посмотрел на него:

- Так ты что, еще будешь копать это дело?

Петрович укоризнено воскликнул:

- А как же, Николаич! Я всегда все довожу до конца!

Я внимательнее вгляделся в его хитрую красную бандитскую рожу и, когда он стыдливо отвел взгляд своих выпуклых, в один момент почему-то ставших блудливыми, глаз, я вдруг все понял. Он любопытствовал! Этому кобелю было очень любопытно, что же это за баба такая живет в поселке Таежный-3, о которой говорят, что у нее в одном месте медом намазано! А в мистику темную, о которой узнал от соседей Смердиной, он ни на грош не верил, и не боялся ничего, одно у него теперь в голове было!

- До какого к о н ц а, Петрович? - мрачно спросил я. - Ты что, разве еще не понял, с кем знакомиться собираешься? До какого к о н ц а? Если ты имеешь в виду свой член, который собираешься засунуть в эту ведьму, то... У слова "конец" много значений! И одно из них - "летальный исход"! Ты об этом не думал?

Петрович деланно-обиженно выкатил на меня глаза:

- Да ты чего мелешь, Николаич! Я для дела стараюсь, сам же меня просил! Если не хочешь - не буду тебе помогать, только мне теперь самому интересно... Уникальная же баба! А вдруг я у нее в доме все-таки какую-нибудь отраву найду!