Начинаю всё с нуля (СИ) - Страница 3

…Настя до двадцати одного года даже не подозревала о том, что у матери, оказывается, есть старшая сестра, Любовь. Мать всегда очень тщательно скрывала своё родство. Не было ни фотографий, ни визитов, ни телефонных звонков. Тётя Люба появилась в их доме в день похорон матери и исчезла сразу после поминального обеда.

— Спасибо, что согласилась приехать, Люба, — сказал тогда отец.

— Бывают случаи, когда гордость неуместна, а обиды приходится задвинуть в дальний угол. Она единственная, кто у меня был из родных. Прими соболезнования, Юра!

— Нет, Люба, Маша была не единственная. У тебя есть родная племянница, Анастасия.

Отец взял за безвольную руку убитую горем и предательством, плохо соображающую от успокоительных Настю и подвёл к высокой, очень стройной женщине средних лет с прямыми плечами и цепкими тёмными глазами.

— Настя, это твоя тётя, родная сестра мамы.

— Тётя Люба, — сказала женщина просто и протянула Насте руку для пожатия.

— Здравствуйте, — тупо ответила Настя.

— Вижу, тебе не до меня, девочка, не буду надоедать. Всё сама понимаешь. Держись, ты обязана быть сильной. Ты моя единственная родственница теперь. Скажи номер своего телефона, я наберу, и у тебя сохранится мой номер. Мало ли, вдруг тебе понадобится помощь, или просто не с кем будет словом перекинуться. Звони в любое время.

Настя послушно продиктовала номер, неистово желая, чтобы её оставили уже в покое. Как говорится, чтобы отвязаться. Она даже не до конца понимала, что происходит.

Осознание пришло позже. Вспомнив о встрече и знакомстве с тётей, Настя внесла номер её телефона в контакты и подписала. Ей стало стыдно за то, что она так апатично и равнодушно отреагировала на сестру матери, но было поздно: тётя Люба уехала в тот же день. Вспомнить-то Настя вспомнила, но позвонить тёте так и не собралась. Если честно, она побаивалась тётю Любу и не знала, о чём будет с ней говорить.

Однако, спустя год и оказавшись в трудном положении, Настя вспомнила вдруг об этой немного суровой женщине с очень прямой спиной и пронзительным взглядом.

— Только у меня не определяется номер, с которого ты звонишь, Настя! Значит, у тебя был другой номер телефона год назад?

— Нет, остался тот же, а это запасная сим-карта.

— Ясно, — усмехнулась тётя Люба. — Следят?

— Не то слово.

— Рассказывай всё по порядку.

Настя решила быть с тётей максимально откровенной, потому подробно рассказала о том, как провела прошедший год, о дипломе, о скорой женитьбе отца, о переезде в их дом Юли и о вчерашнем разговоре. Тётя Люба слушала внимательно, не перебивая и не задавая вопросов.

В конце повествования Настя озвучила причину, по которой решилась позвонить и побеспокоить тётю, и задала свой вопрос.

— Называй меня просто Люба, — тут же прозвучало в трубке. А Настя, было, заподозрила, что собеседница устала слушать её и нажала отбой. — Я как-то не привыкла к обращению «тётя», да и лет мне не так уж много, сорок шесть. Я твоей матери всего на три года старше.

— Хорошо…Люба, спасибо! — Настя надеялась, что если уж ей предложено отказаться от субординации, то появился шанс, и вопрос будет решён положительно.

— Теперь выслушай, пожалуйста, ты меня и постарайся всё уложить в своей голове, — заговорила Люба. — Пункт первый. Я обсуждаю всё это с тобой только потому, что ты давно совершеннолетняя. Иначе я уже звонила бы твоему отцу и била тревогу.

— Хорошо, я вас прекрасно понимаю, — покорно ответила Настя.

— Пункт второй. Я буду строже, чем твой отец, к тому же, являюсь убеждённой трезвенницей и противницей курения. Я понятно объясняю?

— Да, Люба! Я не курю. А расслабляться при помощи алкоголя сама больше не хочу. Совсем не хочу, и не буду. Обещаю. Мечтаю начать совершенно новую жизнь.

— Хорошо, считаю, по второму пункту договорились. Далее пункт третий. У меня, конечно, трёхкомнатная, но очень простая квартира в брежневском доме. Ты хотя бы бывала когда-нибудь в такой квартире, девочка?

— Бывала, конечно! Это меня не пугает. Прекрасные условия! У миллионов людей условия намного хуже, и ничего, живут.

— Хорошо, что ты так рассуждаешь. Если искренне, то мне нравится твой настрой. Но на месте увидим, если не передумаешь.

— Не передумаю.

— Одна комната моя, одна будет твоя, в третьей у меня мастерская. Я шью на дому, портной-универсал, клиентская база обширная. По этой причине я всегда дома, потому ты будешь постоянно лицезреть мою физиономию. Устроит такой расклад?

— Устроит, Люба! — Настя невольно улыбнулась. Тётка нравилась ей всё больше.

— Уборка и готовка без графика, по возможности. Но свинарник не разводить. Это ясно?

— Более чем, — самой делать уборку и готовить Насте никогда не приходилось, но она надеялась подтянуть эти навыки. — Но обещайте, что первое время будете мне помогать и подсказывать. Сами понимаете…

— Понимаю, гнобить и устраивать дедовщину не стану. Давай на «ты».

— Давай, — Настя перевела дух. Она предупредила Любу о том, что неумеха, но та не испугалась и не отказала. Это очень хорошо.

— Денег за проживание брать не стану, ты мне не чужая. Вот «коммуналку» будем делить пополам, а на продукты организуем «общак». Подходит тебе такое? Или питаться будем каждый сам за себя?

— Нет, лучше этот… «общак»!

— Молодец. И кстати, ты сказала, что хочешь прожить у меня, пока не снимешь подходящее жильё. Так вот, если сработаемся, живи постоянно. Не надо деньгами швыряться, если ты прекрасно можешь жить у меня.

— Спасибо, Люба! — Настя даже растрогалась.

— Ну и четвёртый, заключительный пункт. Ты же понимаешь, что твой отец тут же явится за тобой? Даже если ты никому не расскажешь, где ты, он тебя найдёт и прискачет. Нашёл же он как-то меня, чтобы сообщить о смерти Маши, хотя мы совсем не общались с ней более двадцати лет.

— Понимаю, но я твёрдо решила, что не буду жить с ним и с Юлей под одной крышей и плясать под их дудку. Мне не шестнадцать, а двадцать два. Я благодарна отцу за все возможности, которые он мне дал, но он же мне давал их не для того, чтобы я находилась в вечном рабстве!

— Прекрасно, вот так ему и скажешь, когда приедет. Чтобы он понял: решение только твоё, я никак не влияла на его принятие.

— Конечно, Люба, даже не переживай! Всё скажу. Вообще, папа понимающий человек. Думаю, он не станет давить ни на меня, ни на тебя.

— Надеюсь. Когда тебя ждать?

— Я сейчас закажу билет. Надеюсь, получится выехать завтра. То есть, у тебя я буду послезавтра. Ничего, что так быстро?

— Всё нормально. Только сообщи потом точное время прибытия и то, каким поездом или автобусом приедешь.

— Хорошо, сразу сообщу.

— Ещё раз спрошу: ты уверена, что хочешь уехать из дома без предупреждения? Может, всё же скажешь отцу?

— Нет. Во-первых, мы с ним оба взрослые люди, каждый сам за себя. Он же поселил в нашем доме Юлю, даже не предупредив меня. Значит, я имею право действовать так же. А во-вторых, он пригрозил выставить меня из дома. Даже если это просто угроза, я такого не понимаю, не могу с ходу понять и простить.

— Понятно. Маленькая ты ещё, Настасья, но характер у тебя, похоже, мой. Ну всё, решила так решила. Жду.

Они попрощались, и с облегчением вздохнув, Настя нажала отбой. Итак, самое сложное позади. Люба не оттолкнула её.

Через минуту пришло смс от Любы. Она сообщила свой точный адрес.

Глава вторая

Люба была права, и Настя это признавала: отец найдёт её на раз-два, потому решила в шпионов не играть. Конечно, с дорожной сумкой наперевес она по дому не бегала, но собиралась вполне спокойно и неспешно. Утром следующего дня, когда отец и Юля уехали на работу, Настя вызвала такси и отправилась на вокзал.

Она не выдержала и попрощалась с доброй Ниной Филипповной, не смогла уйти просто так, Нина Филипповна этого не заслужила. Пожилая женщина расплакалась, и Насте пришлось долго уговаривать её, чтобы она приняла на память некоторую сумму.