Начало науки учиться - Страница 4

Завершив ученичество и создав шедевр, ты имел право посвататься к дочери учителя, получал вместе с ней начальный капитал и право вести собственное дело в рамках цеха. А значит, место в обществе и соответствующее ему достоинство. Этот экзамен принимали у тебя все мастера цеха. И все они признавали за тобой законные права на мастерство, то есть на зарабатывание с помощью ремесла, и на то, чтобы обучать и воспитывать свою смену.

Последний слой общекультурных представлений о том, как учиться, – это то, что сохранили нам сказки под именем Ученик колдуна. После него мы будем говорить уже о тех слоях сознания, в которых хранится личная культура или ваша личная история. То есть жизненный опыт.

Рассказы с подобным содержанием известны по всей Европе. Есть они в «Приятных ночах» Страпаролы, в преданиях о Кухулине – «Сага о быке из Куальнге», в русских народных сказках. Здесь подобных рассказов вообще много. И я, создавая когда-то учебный курс Училища русской народной культуры, так и назвал вторую ступень «Ученик колдуна», предполагая, что с помощью образов сказок мы легче заключим договор о том, как учиться.

А как предполагалось учиться на колдуна? Всецело отдаваясь. Русские сказки повторяют то, что мы знаем о начале ученичества из Ведического обучения брахмана и из обучения средневекового мастера.

Мальчик уходит к своему учителю, отдаваясь новому миру целиком. Он впитывает его как мировоззрение и Образ мира. Только такой подход спасает нас от необходимости запоминать. О, это очень важно при действительном обучении – не запоминать, вообще разучиться использовать память! До тех пор пока ты помнишь, ты можешь забыть. И если ты забудешь что-то важное или во время важного дела, ты погиб. И хорошо ещё, если только ты, а не весь мир! Настоящая учеба – это всегда наука выживания в мире, дарованном тебе новым воплощением.

Почему возможно забывание? Потому что мы помним усилием. Мы прилагаем силу, чтобы удерживать определенные образы и даже некое устройство сознания дополнительно к образу мира. Если силы кончаются, такая память разваливается. И ты в беде.

Не нужно прилагать усилие только для хранения одного – Образа мира. Наличие Образа мира – естественное состояние воплощенного сознания. Его не нужно создавать, нужно только позволить сознанию впитать в себя образы этого мира. Пока Образ мира пуст, впечатления впитываются жадно, будто бы без тебя, во всяком случае без усилий. И укладываются они не произвольно, а так, как предназначено им нашей природой, естественно.

В итоге ты просто смотришь сквозь них на мир, и тебе не нужно извлекать их из памяти, и не нужно удерживать. Ты просто «так видишь мир», потому смотрение сквозь Образ мира и зовется мировоззрением.

Именно ради того, чтобы обучение свершилось и стало настоящим, стало тобой, ребенка – местами еще до начала двадцатого века – отрывали от прежнего мира и помещали в совсем новый, иной мир, где были возможны чудеса. В итоге он непроизвольно вынужден был отказаться от старого и освободить сознание для впитывания нового.

В этом ему тоже помогали. Выживание в мире молодежных посвящений было трудным, детей пугали, морили голодом, истязали. Так было по всему миру.

Во всех традиционных обществах дети с двенадцати до пятнадцати лет проходили посвящение во взрослых. Именно тогда они приобщались к тому, что считалось сердцем рода или общины – к духовным знаниям племени. В сущности, к воспоминаниям о пути возвращения…

Это всегда были тайные знания, обретение которых давало либо духов-помощников, либо силы для того, чтобы стать богатырем и спасителем своего мира.

Именно поэтому обучение колдуна во всех сказках завершается сражением с учителем. Это экзамен на подлинное овладение хитрой наукой. И сдают его, оставшись живым. Способность выжить и спасти свой народ – вот тот шедевр, что должен был изготовить и предъявить людям колдун, жрец или волхв, завершая ученичество.

Это вершина того, что знал об обучении народ. Знания эти уложены слоями культуры в нашем сознании. Но это еще не разговор о том, как научиться учиться лично нам.

Обучение искусству учиться начинается на следующей ступени Учебного курса Отделения народной психологии Музея-Заповедника народного быта.

В этой части я хочу описать ещё один слой представлений о том, что такое учиться, вернее два, сливающиеся в один. Но эти слои отличаются от предыдущих тем, что хранящиеся в них представления всеобщи, то есть присутствуют у каждого и довольно одинаковы для всех. Впрочем, эта одинаковость при внимательном рассмотрении ещё поразит нас своими различиями.

Слои эти – обучение в школе и дошкольное воспитание. Именно воспитание, то есть некое обучающее воздействие, которое оказывает на ребенка общество.

Только после этого можно будет перейти к тому, как вновь воплощенный человечек обучается сам.

Для того чтобы подобраться к прикладной работе, нам надо выявить саму способность обучаться, расчистить её от слоев лопоти, как это называли мазыки, то есть от слоев представлений, составляющих нашу культуру. Для этого нужно всего лишь попросту, без особых затей, описать каждый слой. Точнее, описывать надо не сам слой, а его содержание.

В сущности, на поверку это выглядит как некая ревизия собственной памяти. Хотя, если приглядеться, то, что лежит в лопоти, не вспоминается нами, а как бы выскакивает в подходящих случаях само по себе. Это говорит о том, что хоть природа представлений, составляющих наше понятие об ученичестве, и едина с природой воспоминаний, но они уже находятся в качественно ином состоянии.

Они из того слоя сознания, в котором мы запоминаем, сделав некие усилия, перешли в те слои, которые усилия не требуют, потому что усвоились и стали как бы нашей природой. В действительности они стали частью личности и уложены в то, что называется мировоззрение. Именно поэтому мы и не ощущаем их присутствия.

Что такое мировоззрение и как устроены и оно, и само хранящее его сознание, надо рассказывать особо. Пока достаточно понять, что, по сути, вспоминая, как мы учились в школе, мы будем работать с одним содержанием сознания, а вот описывая, что такое школьное обучение, – с другим. Воспоминания случайны, а мировоззрение явно ощущается как нечто обязательное, верное, соответствующее устройству мира.

Итак, как же мы учимся в школе? И какое понятие об ученичестве закладывается там?

Естественно, даже в прозвучавшем вопросе можно различить то понятие, что несут сами школы и школьные учителя, пытаясь привить нам и то понятие, что мы впитываем помимо их, обобщая и их слова, и их поступки, и сами общественные отношения к нашей учебе. Начнем по порядку – с того, что пытались внушить нам учителя и сама, как говорилось, система школьного образования.

Учителя внушали, они просто бездумно и целенаправленно формировали наше сознание, как сейчас говорят, зомбировали. Порой очень злобно, с избиениями или угрозами телесных наказаний. Всегда с угрозами, хотя бы под страхом вызова к завучу, директору или приглашения родителей в школу на позор.

Надеюсь, вы все понимаете, что приглашали наших родителей именно позорить. И с одной простой целью: чтобы они поняли – сами учителя не могут вас наказать достаточно сильно, потому что это запрещено и законом, и общественным мнением. Так берите эту часть воспитания на себя. В конце концов, вы родители, даже если вы изобьете ребенка, вам это простится. И мы закроем на это глаза.

Впрочем, если будете бить его не по нашей просьбе, то мы на вас же подадим в суд и будем лишать отцовства и материнства. Что значит, что Школа отчетливо заявляла родителям: с того мига, как вы отдали нам вашего ребенка, он уже не совсем ваш. Он уже частично принадлежит государству. И мы, от лица государства, будем управлять вами во всем, что касается его образования, просто потому, что государству нужны вполне определенные члены общества. То есть определенным образом сформированные.