Наблюдая за французами. Скрытые правила поведения - Страница 34

—  C’est très gentil [304], — сказал я. — Merci beaucoup [305].

Я пожелал ей bonne semaine(удачной недели) и побежал на свой TGV.

Я все гадал, почему она сделала это для меня. Моя невинная ошибка и то, что я признал свою вину, несомненно, сыграли в мою пользу. Как, впрочем, и мой молчаливый отказ уступить и смириться с судьбой.

Но в первую очередь до этой женщины дошло, что моя судьба находится в ее руках. От ее решения зависело то, каким дальше будет мой путь и какое у меня будет настроение. В ее власти было испортить мне день или осчастливить меня. И, подобно большинству встреченных мною французских кассиров, она воспользовалась ею с благой целью. Они пользуются своим положением во вред только тогда, когда испытывают к тебе личную неприязнь. Поэтому лучше не предоставлять им удобного случая. Разыгрывайте из себя простачка, будьте вежливы и признавайте свои ошибки, и к вам проявят сострадание. Если же вы заявите, что их система абсурдна, они обрушат на вас всю ее абсурдную мощь.

Кроме того, главное здесь, как и в случае с Поммерским винным погребом, не выказывать свое недовольство, услышав в ответ на просьбу «non»,что на самом деле практически неисполнимо, когда вы добираетесь до…

Наиболее часто подобного рода примеры можно наблюдать, когда в туристическом агентстве, банке, бюро по найму автомобилей или магазине одновременно обслуживают двух или трех человек.

Один-единственный посетитель способен, сам того не ведая, стать причиной полного коллапса в учреждении. Скажем, кому-то захотелось заключить с банком необычную сделку. Примерно через три секунды после того, как клиент высказал свое пожелание, все операционные работники прекращают обслуживать посетителей и собираются у окошка, где возникла дилемма нестандартной сделки.

В прошлом я много раз проигрывал на этом этапе, и почти всегда потому, что слишком быстро поддавался искушению либо не на тех возлагал вину за содеянное (бр-р, ну и выраженьице, аж жуть берет). И худший со мной в этом плане случай произошел, когда мой мобильный телефон перестал заряжаться и я, чтобы выяснить, что же с ним такое, понес его в ближайший магазин сотовой связи.

В магазине оказались два продавца и одна продавщица. Все трое, похоже, не имели ни малейшего представления о том, что такое очередь (кто первым вошел, того первым и обслужили, если, конечно, вы смогли постоять за себя). Народу было немного, но вся троица была занята. Особо меня раздражала продавщица, обсуждавшая с покупательницей ее шарф.

—  Elle est belle! [306]Где вы приобрели его?

— Подруга связала.

— В самом деле? Она их продает?

— Нет, а, по-вашему, следовало?

— Несомненно! Вы скажете мне, если она вдруг надумает заняться их продажей, а?

Да-а…

Однако было бы напрасно ввязываться в разговор и спрашивать, что для магазина сотовой связи важнее — шарф одного покупателя или телефон другого? Сказать по правде, я боялся услышать ответ. Как бы то ни было, через пару минут одновременно, словно по мановению волшебной палочки, освободились и продавец, и продавщица, будущая покупательница шарфа.

Продавец спросил стоящего впереди меня мужчину, чем он может ему помочь, и тот ответил, что хотел бы перейти на другой тариф. Продавщица с вежливой улыбкой обслуживающего автомата полуобернулась ко мне. При этом она смотрела на мужчину, желавшего поменять тариф, а потом, когда я протянул свой телефон, неожиданно повернулась и подошла к двум мужчинам у компьютера. Я не верил собственным глазам. Меня словно не существовало.

Несколько минут я стоял и наблюдал за тем, как все трое, согнувшись перед монитором, пялились в него, будто там показывали результаты завтрашней лотереи. Если бы не упомянутый выше разговор о шарфе, я бы, возможно, подождал еще пару минут и сумел бы разобраться в ситуации, но я дал волю своему раздражению.

— Извините меня за то, что я вас отвлекаю от дела, — произнес я с такой напускной вежливостью, на какую только был способен, — но неужели для обслуживания одного посетителя требуются два сотрудника?

— Да, именно так, — жестко ответила женщина. — Мой коллега практикант, и ему требуется помощь со счетами.

— А, простите, — проговорил я, подумав: «О, merde,ну и влип».

В известной степени моей вины тут не было. Хорошая продавщица сказала бы мне, что подойдет ко мне, как только поможет практиканту. Но теперь это уже не имело значения, ибо было ясно: только что я обрек себя на еще более длительное ожидание. Все сотрудники магазина слышали наш обмен репликами, и тем не менее ни один из них не поспешил заменить коллегу. На мужчине у компьютера был шарф, судя по виду, домашнего изготовления. Не исключено, что продавщица намеревалась попросить у него рисунок узора.

Лишь через десять минут мадам Шарф оторвалась от практиканта и соизволила с большой неохотой подойти ко мне. Я объяснил, что меня привело в магазин. Она взяла у меня телефон, проверила его, сказала, что всему виной, вероятно, подводящий провод моего зарядного устройства, и предложила приобрести новый. С вас двадцать восемь евро, пожалуйста.

Расплачиваясь, я заглянул в разъем телефона, к которому подсоединялось зарядное устройство, и заметил то, чего раньше не замечал.

— Эта блестящая штучка тут и должна находиться? — поинтересовался я.

— Да, — ответила она, дала мне сдачу, пожелала bonne journéeи повернулась к ближайшему обладателю мохнатого шарфа.

Вернувшись домой, я не стал вынимать подводящий провод из упаковки, а разыскав пинцет и засунув его в разъем телефона, извлек оттуда кусочек алюминиевой фольги, вероятно, от обертки жевательной резинки, которую я носил в своем кармане. Я вставил в гнездо старый провод, и мой сотовый начал тут же заряжаться.

О, будь дважды все merde,подумал я. Если бы не устроенная мною в магазине сцена, я мог бы вернуться обратно, притвориться дурачком и получить компенсацию. А в результате объегорили меня. Мне скажут: «Ну что ж, нас это не касается. Вам следовало сначала все проверить» и т. д. и т. д.

Я до сих пор храню тот подводящий провод в нераскрытой упаковке и терпеливо жду, когда кто-нибудь изъявит желание получить на свой день рождения провод для зарядного устройства фирмы «Sagem».И все потому, что я в типичной для французской сферы обслуживания ситуации пошел у себя на поводу.

Я вовсе не собираюсь утверждать, будто во Франции сфера услуг никуда не годится. Просто здесь для того, чтобы тебя хорошо обслужили, надо приложить усилие. Вот почему после того, как твой труд оказывается не напрасным, с благодарностью принимаешь вознаграждение: вы попадаете в руки великих знатоков своего дела. Французские магазины, например, могут служить храмами хорошего обслуживания. В конце концов, это ведь нация владельцев магазинов и магазинчиков, и поэтому фаршированные оливки, духи, рыбу или дамское белье вы покупаете у того, кто на этом собаку съел. Впрочем, наихудшей репутацией здесь пользуются наилучшие в сфере услуг профессионалы — официанты. Если вас никогда не обслуживал хорошийфранцузский официант, значит, вы не знаете, что такое обслуживание.

Как-то я обедал в ресторане «Жюль Верн» на Эйфелевой башне. Оттуда открывался самый прекрасный в мире вид, которым я мог сполна насладиться, так как мне не приходилось то и дело, высматривая официанта, поглядывать на дверь кухни. Меня обслужили быстро и с отменной вежливостью. Официант знал по кличкам практически всех коров, овец и коз, из молока которых был приготовлен сыр, привезенный мне на тележке. Все прошло по высшему разряду и напоминало игру с чемпионом, который обращался с тобой как с равным. Что и является сутью французской сферы услуг. Во Франции даже существует поговорка «le client est roi»:клиент — это король, или клиент всегда прав. Но это полная чушь, поскольку вы, посетитель, в лучшем случае всего лишь ровня.