На зов тринадцатой могилы (ЛП) - Страница 2

И тут меня осенило. Это же Сахара! Я здесь была! С ним.

Я снова медленно пошла вперед, вынуждая его подойти ближе, хотя вся сила воли уходила на то, чтобы подавить бурлящий в жилах восторг.

Об этом моменте я мечтала так долго, что теперь с трудом верилось, что все по-настоящему. А вдруг у меня галлюцинации? Внезапно я ощутила тепло, которое излучало его тело, и сомнения стали таять. Фирменный жар тек ко мне насыщенными волнами, вызывая трепет там, где не было никакого трепета десятилетиями. Ни трепета, ни волнений, ни каких-нибудь несчастных подрагиваний.

Наконец я осмелилась оглянуться. От увиденного подкосились колени, и что-то болезненно сжалось в животе. В традиционной небесно-голубой одежде кочевника он неторопливо шел за мной. По воле легкого ветерка длинный халат льнул к телу, и можно было легко рассмотреть широкие плечи, длинные руки и стройную талию.

Голову и лицо скрывал тюрбан такого же небесно-голубого цвета, оставляя открытыми лишь глаза.

Темные. Мерцающие. Пронзительные.

Можно подумать, все это могло бы меня обмануть. Да я с тысячи миль узнаю своего мужа — его сущность, ауру, аромат. Не говоря уже об извечном огне, ласкающем его кожу, и танцующих вокруг него молниях.

Он двигался изящно, как могучий, уверенный в себе хищник. Каждый шаг был просчитан до миллиметра. Каждое движение — четко выверено и обдумано.

И он решительно приближался.

Я снова отвернулась к горизонту. Сердце готово было разорваться на куски от понимания, что мой муж все еще здесь, на Земле. И все такой же до потери пульса сексапильный.

Однако было в нем что-то…

Развернувшись, я уставилась на мужа и поняла: в туго сплетенном клубке эмоций, которые делали Рейеса Рейесом, я улавливала гнев.

То есть не просто какой-нибудь гнев. Слишком слабо сказано. Рейес кипел от жгучей ярости. И источником этой ярости была я.

Я остановилась, а он — нет. Плавность его движений родилась не сама по себе, а из инстинктов, которым миллионы лет. Рейес хищник до мозга костей. Охотник. Он прекрасно знает, как выследить и убить свою добычу еще до того, как добыча почувствует хотя бы намек на опасность. Да что там! Он сам опасен со всех сторон.

И все-таки…

— Издеваешься, что ли? — спросила я и подняла указательный палец, чтобы остановить Рейеса и заодно выразить свое отношение к происходящему.

Один выстрел — два зайчика, детка.

К сожалению, он и не думал останавливаться, а лишь склонил набок голову. Из-за шарфа, скрывавшего лицо, невозможно было понять, о чем он думает, подходя все ближе и ближе. Но я по-прежнему ощущала бурлящую под поверхностью ярость.

Не знаю, откуда взялась способность ощущать эмоции людей. От того, что я ангел смерти, или от того, что я бог. Как бы то ни было, эта способность у меня с самого детства. Но Рейеса, как правило, «читать» намного сложнее, чем других людей.

Как правило.

Он продолжал идти такой спокойной походкой, словно вышел с утра прогуляться. И все же в каждом шаге так и сквозила решительность.

Выбора не оставалось — надо было отступать. Меня на сто лет сослали в адское измерение, и я явно не горела желанием оказаться в еще одном аду на Земле. А злющий Рейес — это… Собственно, что? Рейес, от которого тают трусы? Восхитительный, великолепный Рейес? Бог?

Я отшатнулась, споткнулась, выпрямилась и уставилась на него в упор. Не собираюсь я трусить перед лицом врага — то есть мужа.

Осталось пять шагов.

— Слушай сюда, мистер Мачо.

Четыре.

— Да будет тебе известно…

Три.

— … я вернулась вовсе не для того…

Два.

— … чтобы меня чихвостил сердитый…

Минуточку. Краем глаза я заметила что-то легкое и белое, подхваченное ветерком, и посмотрела вниз, гадая, что за фигня на мне надета.

— Что за фигня на мне на…

Один.

Одной рукой Рейес за талию подтянул меня к себе и прижал к крепкому телу. На объятия это ни капельки не было похоже, как не было и ни грамма нежности в том, как он изучал меня глазами.

Я тоже решила его порассматривать. Оттянула шарф вниз и увидела идеально прямой нос, полные губы, потемневшие от щетины скулы. В тенях от длиннющих ресниц мерцали глубокие карие омуты с зелеными и золотистыми искорками, и я утонула с головой. Прошло так много времени… Так много!

Обеими руками я обняла Рейеса за шею, и он, опустив голову, уткнулся носом мне в волосы. Я растворилась в ощущении его тела и в восторге от того, что у меня самой снова есть тело. Настоящее, материальное, со всеми порывами и желаниями, которые делают его пусть и предательской, но драгоценной оболочкой.

— Может, отложим ненадолго ссоры и удовлетворим парочку моих потребностей?

Рейес отстранился и уставился на меня таким горячим взглядом, что одного его хватило бы разжечь костер. Потом снял через голову халат и бросил на песок. От одного лишь вида сильной фигуры, широких плеч, стройной талии и мягких теней вокруг мышц и сухожилий мои только что заново обретенные кости превратились в желе.

— Видимо, это значит «да».

Не успела я и глазом моргнуть, как мир перевернулся. Сильные руки уложили меня на халат. На Рейесе остались лишь традиционные штаны все того же небесно-голубого цвета. А на мне, судя по всему, было какое-то белое платье из тонкой, как паутина ткани. Когда Рейес задрал его выше, ткань прошелестела по моей коже, а вслед за ней прокладывали себе путь горячие влажные губы.

Каждый поцелуй вызывал в костях крошечные землетрясения. Подняв наконец платье к рукам, Рейес связал мои запястья у меня над головой и сжал их крепкими пальцами. Ему явно не составляло ни малейшего труда сдерживать мои попытки освободиться.

Выставленное напоказ тело омыло прохладным утренним ветерком, и ни один сантиметр обнаженной кожи не остался без внимания пристального взгляда. Везде, куда смотрел Рейес, появлялись мурашки, и даже исходящий от него жар, просачиваясь в меня, не сглаживал колючих до боли ощущений.

Мне же было до невозможности его мало — мужчины, о котором я мечтала каждую минуту последних ста лет.

Смуглую кожу по-прежнему украшали татуировки, из которых складывалась карта в преисподнюю, и бороздили шрамы, свидетельствующие о перенесенных ужасах и жизнях, которые он прожил.

Сначала он был богом Рейазикином — Создателем адских миров (долгая история) и младшим братом самого Иеговы. Потом был Рейазиэлем — демоном, сыном Сатаны и генералом армии Люцифера. И наконец он был Рейесом — во всех отношениях человеком, которым стал ради меня, за что заплатил высокую цену.

И сейчас он был здесь, со мной. Рейес Александр Фэрроу. Моя родственная душа. Мой возлюбленный. Мой муж. Когда он стянул штаны по бедрам, раздвинул мне ноги и погрузился в меня одним длинным движением, меня захлестнуло до боли знакомым и в то же время поразительно долгожданным удовольствием.

Я тихо ахнула, а секунду спустя Рейес уже целовал меня отчаянно и глубоко, развеивая всякие сомнения, что все по-настоящему. Что он здесь, со мной, вокруг и внутри меня.

Он начал медленное, ритмичное наступление, с кропотливой точностью проникая все глубже и глубже, никуда не торопясь и изучая всю меня руками и языком, пока растущее в животе напряжение не завибрировало, угрожая вырваться на свободу.

Однако его потребности, похоже, были еще сильнее моих. В конце концов, прошел целый век. Рейеса можно понять. Вот почему то, что началось как неторопливое соблазнение всех моих чувств, быстро превратилось в восхитительно яростную атаку.

Явно отбросив лишние мысли, Рейес стал двигаться быстрее и отчаяннее. Уткнувшись носом мне в волосы и согревая теплым дыханием щеку, он пробормотал одно-единственное слово, за шанс услышать которое еще полчаса назад я бы отдала собственную жизнь:

— Датч.

Это прозвище он дал мне давным-давно. Голос оказался таким же богатым и удивительно чувственным, каким я его помнила, и от одного лишь его звучания меня еще ближе подтолкнуло к оргазму.

Я вцепилась пальцами в стальные ягодицы, чтобы почувствовать мужа еще глубже, и прошептала ему на ухо: