На зов шторма (СИ) - Страница 17

Оглядевшись, только сейчас заметил, что на нас смотрят все мои люди, перенесённые из поместья, а так же королевский маг, которого разве что не трясло от желания поговорить со мной, но Самир так посмотрел на него, что старик быстро передумал приближаться.

— Надо что-то придумать, — выдохнул я, усмиряя наконец эмоции и заставляя мозг работать. — Их сразу не убьют, увезут в казематы, скорей всего. Будут допрашивать. Время есть, надо что-нибудь придумать…

Вдруг раздался голос от ограждения:

— Пропустите, сказали лично в руки передать как можно скорее!

Оглянувшись, я увидел, как через выставленный кордон пытается прорваться главарь моих наёмников.

— Пропустите! — скомандовал я, выпутываясь из рук Самира и сближаясь с наёмником. — Что случилось?

— Только что с почты, пометка «срочно» стояла! — выпалил он.

Я схватил протягиваемый конверт, сорвал печать и развернул. От прочитанных строчек внутри словно огонь заполыхал, я сжал челюсти, коротко кивая сам себе.

— Мне срочно нужны часы с максимально точным временем! — резко выговорил, требовательно смотря на королевского мага…

И никто не обратил внимания, что за плитой вдруг появился бродяга в изношенной до дыр одежде, до этого спокойно сидящий в теньке на краю площади столицы империи Минор и просящий милостыню. Круглыми от шока глазами он оглядел свою новую реальность, опустил глаза на дощечку, где было написано «На еду». Деловито отполз подальше от северян, рукавом стёр старую надпись и вынутым из кармана угольком написал новую — «На тёплую одежду».

Серая лисица прошмыгнула в подвал, в который из дыр в стене намело прошлогоднюю листву. Вдруг силуэт животного словно пошёл рябью, и вместо одного хвоста один за другим зашевелилось девять, они закрутились, закрывая тело лисицы словно в кокон, а через мгновение исчезли, и из них шагнула смуглая обнажённая девушка. По мановению её руки пожухлая листва потянулась к ней небольшим вихрем, складываясь на теле девушки в невесомый наряд тёмно-коричневого цвета, мелкие веточки преобразовались в мягкие туфли.

Янтарные глаза Асил сверкнули, она уверенно стала подниматься по лестнице в дом, толкнув незапертую дверь. А в комнате её ждал тот самый юноша, которого она ещё недавно отправляла на почту.

— Что ещё угодно госпоже? — прошептал он с раболепием.

— Пока ничего, отдыхай, — Асил ласково провела ладонью по его щеке и устремилась к окну.

Янтарные глаза задумчиво посмотрели на каменную плиту, которая находилась метрах в пяти от дома сына цветочника, который прямо сейчас суетился у неё за спиной.

План Асил имел несколько слабых мест, которые прямо сейчас и отсюда нельзя было как-то исправить, ориентировать придётся на местности. Но у неё был один неоспоримый плюс: о ней забыли. Не только о ней, а обо всём их роде.

Янтарные глаза хищно сощурились, когда Асил посмотрела на возвышающийся вдалеке храм четырёх старших богов. Ошибка победителей, которые считают, что они истребили своих врагов под корень как вид. Никогда нельзя быть уверенным, что не осталось ни одного, особенно если это касается долгоживущих перевёртышей. У них тоже был свой покровитель, который не оставил их, даже будучи на пороге смерти. А они в ответ не забыли его, продолжая служить вопреки всему.

Враги допустили беспечность, позволив себе подумать, что смогли убить всех. И этим сделали тех немногих, кто выжил, практически неуязвимыми, потому что людская память очень коротка. Сейчас оставались лишь крохи тех, кто помнил про белых лисиц, но даже они считали их скорее старой сказкой, чем реальностью. А уж тех, кто знал об особенностях их магии и умел от неё защищаться, уже не осталось и в помине. И сегодня некоторым из людей придётся пожалеть о своей короткой человеческой памяти.

Никс потерялся в боли, растворился, становясь её неотъемлемой частью. Спустя пару часов в пыточной он вообще перестал воспринимать что-либо, от очередного удара электричеством просто уйдя в небытие. Его даже ни о чём не спрашивали, просто избивали, измывались, при этом ни говоря ни слова. Палач в кожаном фартуке и маске методично выворачивал ему суставы, выдирал ногти и пытал молниями под звуки криков узников из соседних камер. Время потеряло свой ход, растянулось, заставляя мечтать о том, чтобы всё это как можно скорее закончилось. Пусть совсем и навсегда, но прекратилось, отпустило его.

Никс сам не понял, как закричал. Сначала он терпел молча, затем палач добился бессвязного мычания сквозь стиснутые до скрипа зубы. Но после того как в руках этого изверга заискрился артефакт, командир не выдержал, рот распахнулся сам собой, последнее дыхание вырвалось в животном крике.

Из бессознательного состояния его вырвал поток холодной воды. Голова безвольно мотнулась, но Никс сумел её удержать в поднятом состоянии, постепенно понимая, что он, полностью обнажённый, сидит на стуле, его руки и ноги привязаны к деревянным выступам.

Раздался щелчок, и на командира пахнуло вонючим дымом. Никс поднял голову и посмотрел на сидящего перед ним мужчину в деловом костюме и с зажжённой сигарой в руке. Если бы командира спросили, есть ли у этого типа отличительные черты, то он не смог бы привести ни одной. Находящийся перед ним человек имел серые невыразительные глаза, светлую кожу, строение лица настолько типичное, что легко затерялся бы в толпе. Он молча оглядывал северянина, половину тела которого уже прекратили в избитый кусок мяса.

— Твой господин, Архарт Креон Самвель, где он? — бесцветно спросил мужчина, делая затяжку.

Никс лишь смотрел в его глаза, не произнося ни слова.

— Продолжайте, — махнул рукой мужчина, поднимаясь со стула.

Руки Никса вспыхнули болью, когда двое палачей рывком подняли его со стула и накинули перевязь рук на крюк под потолком. Резко дёрнули за верёвку, и тело командира вытянулось дугой, ноги лишь чиркали по полу, тогда как плечевые суставы грозились выйти из своих мест.

… Мужчина в костюме вновь оказался напротив, предвещая своё появление потоком пробуждающей воды и табачной вонью. Вопрос его оставался неизменным.

— Где твой господин? — с той же безразличной интонацией спросил он.

Ответ Никса не поменялся. Как и исход — пытки продолжились. Так повторялось раз разом, пока командир после вылитых на него пары вёдер воды уже не смог поднять голову, но всё ещё мог слышать.

— Если ты не начнёшь отвечать на вопросы, завтра тебя начнут резать. Начнут с ушей, продолжат пальцами, затем оскопят, после чего палач выберет что-то крупнее. Целители будут заживлять сосуды, не давая тебе истечь кровью и умереть, но боль будет страшной. После этого ты уже не сможешь называться человеком. Так стоит ли оно того? Тебе не выйти отсюда живым, ты можешь лишь выбрать, как умереть. Сейчас, прервав свои мучения и оставшись мужчиной, или потом, но будучи уже лишь куском говорящего мяса. Подумай над моими словами, — то, что он говорил это совершенно будничным голосом, делало его слова страшнее в разы. Мужчина не угрожал, лишь рассказывал, что будет дальше, с полной уверенностью в своей правоте.

Никс промолчал, он уже не мог даже кричать или стонать, когда надзиратели подхватили его и потащили в клетку, отбивая его босые ноги о высокие каменный пороги.

— А вот и Микир, — с издевательской интонацией проговорил один из грузчиков, смотря на своего сменщика. — Что, осточертело спать на коврике у двери? А нечего было за Ирианой ухлёстывать на глазах у живой законной жены, — рассмеялся он.

— Да пошёл ты к Даст! — зло выругался Микир, быстро краснея. — Я перепил, только и всего!

— Да мне-то что, хоть перепил, хоть переел, хоть переспал! — захохотал напарник.

Ещё немного позубоскалив, они сели в уголке за стол, раскладывая карты.

— Много сегодня в ночную поставок планируется? — уточнил Микир, смотря на выданные ему масти.