На землях рассвета (СИ) - Страница 17

Город, - вернее, его центр - остался позади. Гитоград не был похож на большинство остальных городов: он состоял из множества отдельных районов, разделенных лесами, озерами и реками. Сейчас автобус мчался по широкому, прямому, как стрела, шоссе, рассекающему темно-зеленые рисовые поля и небольшие рощи. Сумрачное, темно-серое небо казалось теперь странно уютным, словно ватное одеяло.

Слева, в стороне от дороги, Найко заметил громадное двадцатиэтажное здание, похожее на поставленный торцом плоский кирпич. Темно-коричневые, гладкие и глухие, тускло блестевшие его боковины составляли как бы рамку толщиной метра в три, окаймляя сплошные полосы окон и шершавого темно-серого бетона. У основания этой коробки виднелось двух-трехэтажное плоское строение, занимавшее гораздо большую площадь.

Найко узнал гостиницу "Союз", - в ней его родители остановились в первые дни после приезда в Гитоград. Она совсем не изменилась, и его захлестнуло вдруг странное чувство, - словно он и впрямь вернулся на восемнадцать лет назад, в прошлое. Он провел там только одну ночь, и запомнил немногое. Больше всего его поразили тогда очень высокие коридоры, обшитые медового цвета вогнутыми рейками и потолки из черного стекла, во многих местах почему-то разбитые, - и всё это в холодном свете слабых силовых полей, - он видел их тогда первый раз в жизни. Об их номере он, как ни странно, не помнил теперь ничего, и это было почему-то обидно.

6.

Получасом позже Найко по-прежнему сидел в автобусе, но уже блекло-желтом, разболтанном и почти пустом - обычном городском автобусе N 13. Тот же рейс, на каком он в первый раз ехал в Малау. Возможно, и автобус был тоже тот же самый, - он так громыхал на ухабах, что, казалось, вот-вот развалится. Снаружи уже стемнело, и салон был залит тускло-желтым светом. В нем сидело всего несколько гитов, не обращавших на него никакого внимания.

Найко минут, наверно, десять разбирался в рейсах на пересадочной станции, но всё прошло вполне благополучно. Сейчас он устроился на продранном дерматине сидения, по-прежнему неотрывно глядя в окно.

Он был уже в Верхнем Гитограде - тот состоял из двух уровней, разделенных довольно крутым откосом. Этот район города состоял из низких, небольших холмов, застроенных одно-двухэтажными домами. Между ними блестели маленькие пруды.

Здесь было на удивление много молодежи, - они собирались группками, пели, и, иногда, танцевали. Найко подумал, что и здесь идет какой-то праздник, - но, насколько он помнил, никакого праздника сегодня не было. Зрелище казалось ему одновременно и странным, и знакомым, словно в каком-то необычайно подробном сне. Здесь было множество невысоких деревьев и зеленоватых силовых полей. Сочетание их света с коричневыми стенами представлялось ему почему-то необычайно уютным.

Автобус выехал на дамбу, запиравшую обширный пруд, и справа, за крутым откосом, потянулись низко склоненные деревья. За ними тускло блестела темная, поросшая тиной вода. Найко встрепенулся. Ощущение сна резко усилилось, он помнил, что Малау уже совсем близко.

Остановки здесь не было, и ему пришлось просить водителя остановить машину. Тот исполнил его просьбу, но как-то враждебно, словно это место ему совершенно не нравилось.

Едва Найко вышел, разболтанные двери лязгнули, и автобус тут же тронулся. Он проводил его взглядом, потом осмотрелся.

Дорога здесь была неширокой, разбитой и неровной. В старом асфальте зияли глубокие колдобины. Справа полнеба заслоняла полоса высокого, таинственно шумящего леса. Слева тянулся заросший травой крутой вал высотой метров в пять. За ним тоже угрюмо темнели древние, огромные деревья, а единственный проем был обделан бетоном и заперт глухими стальными воротами. Сбоку от них, на плоском гребне укрепления, стоял побитый и облезлый блекло-голубой вагончик с небольшими, зарешеченными окнами, освещенными изнутри. Голая желтая лампа висела и над воротами, бросая бледный свет на дорогу.

Поскольку никакого звонка видно не было, Найко подобрал несколько камешков и начал кидать их в железную стенку вагончика. Стук получился довольно-таки громким.

После третьего удара вышел рослый парень с хмурым, скуластым лицом коренного ойрат. Стоя у края огороженной площадки, он смотрел на Найко сверху вниз. Вид у него был неприветливый - черный, с серебром, мундир Императорской Гвардии и автоматическая винтовка в руке. Судя по шуму, в вагончике сидело ещё несколько солдат, или, быть может, работал телевизор.

- Чего тебе? - спокойно спросил парень.

Найко на миг охватила растерянность: сон кончился, и он как-то вдруг осознал, что стоит в пяти тысячах километров от дома, в вообще-то совершенно чужой стране. Тем не менее, он справился с собой.

- Я - Найко Ансар. Я приехал к Хеннату Охэйо анта Хилайа. Он здесь? - фраза была продумана заранее и прозвучала неплохо.

- Здесь. И что с того?

- Я его друг. Очень давний. Просто скажи ему, что я приехал.

- Ладно.

Дверь вагончика захлопнулась. В ожидании Найко стал прохаживаться у ворот. Ощущения у него были очень странные: казалось, он не просто вернулся в прошлое, но, в самом деле, снова стал маленьким. Всё, совершенно всё вокруг было таким же, как тогда, в первый раз. Та же разбитая, усыпанная щебнем дорога, тот же вагончик, та же синяя краска на створках... Даже небо было точь-в-точь такое же, - тучи рассеялись, и в узком просвете между громадными кронами, между перьями облаков, светились первые звезды.

Ожидание затянулось, прошло уже минут двадцать. Найко вдруг стало неуютно: за всё это время по дороге не проехало ни одной машины, не раздалось ни звука, - лишь монотонно шелестели деревья, да из вагончика слышался неразборчивый шум. Тусклый свет лампы, разлитый по земле, казался ему призрачным. Он без следа исчезал между толстыми стволами деревьев, где сгущался уже непроницаемый мрак. В нем роились какие-то зеленые искры - вроде бы светляки, но Найко не был уже в этом уверен.

Здесь не стоило бояться зверей, но всё равно, ему стало жутковато. Несмотря на всю привычку к ночным прогулкам, тишина и сумрак тревожили. Мысли Найко крутились вокруг гвардейского мундира охранника. Как-то вдруг он вспомнил, что Хеннат Охэйо был третьим сыном самой Императрицы. Никаких прав на трон у него не было, реальной властью он также не обладал, но, всё же, носил титул принца, - равный в Империи титулу герцога. Сам по себе титул значил, конечно же, мало, - но, судя по характеру маленького Охэйо, бедным родственником он бы не стал...

Когда за его спиной лязгнул металл, Найко едва не подскочил от неожиданности. В громадных воротах распахнулась калитка. В ней стоял рослый, отлично сложенный парень со словно отлитым из темного золота, хмурым лицом обитателя южных ламайских джунглей. Он был в свободных черных штанах, сандалиях на босу ногу и блекло-золотистой футболке, сплетенной из тонких шнуров. Спутанные крупными кольцами, гагатово-черные волосы падали ему на плечи.

С минуту они смотрели друг на друга. Вдруг Найко понял, что знает его: это был один из тех мальчишек, с которыми он и Охэйо играли здесь, в саду. Дружбы с ним у него не завязалось, - его внимание было поглощено принцем почти полностью, - но отношения сложились хорошие.

- Вайми? - осторожно спросил он.

Лицо юноши преобразилось в улыбке: блеснули белые зубы.

- Привет, друг. Пошли.

Он вежливо отступил в сторону, пропуская гостя. Когда он тщательно запер калитку, тревога и страх сразу покинули Найко. Юноша обернулся... и замер, удивленно осматриваясь.

Здесь совершенно ничего не изменилось - редкий, ухоженный парк, уставленный призрачно белевшими статуями и низкими фундаментами проекционных матриц. Таинственно-синие, высокочастотные поля лениво колыхались над деревьями, скользя по верхней кромке вала. Их тусклый, рассеянный свет напоминал лунный и словно падал ниоткуда. Огороженную высоченной сеткой и заросшую низкой, ухоженной травой спортплощадку слева заливал чуть более яркий, но тоже призрачный синий свет низких фонарей. Сама пятиэтажная Малау стояла в конце парка, чуть справа от ворот, тускло отблескивая коричнево-серой облицовкой и черно-зеркальными стеклами.