На земле живых (СИ) - Страница 50

  - Это вещь Нергала и, не сомневайтесь, он её себе вернёт. Если вы не передумали, Сиррах, я хотел бы перенести к вам свои вещи и книги.

  Вещи Гиллеля были немногочисленны, но дороги и изысканны. Друзья перетащили весь его скарб во вторую, пустовавшую до этого спальню Риммона, причём первым юркнул в своё новое обиталище, волоча свой любимый клетчатый плед и прижимая к груди небольшой, инкрустированный серебром ларец, сам Хамал. Затем, consensus omnium, с общего согласия, решили поужинать. Риммон захотел полакомиться паштетом из лосося и молоками сельди с жареным картофелем. Между Невером и Ригелем завязалась было дискуссия о преимуществах венского бойшеля с сухарными клецками над кассуле. Но она была пресечена проголодавшимся и всё ещё возбужденным Хамалом. Он, заявив, что вся эта чертовщина действует ему на нервы, неожиданно заказал на всех роскошный soupers a la regence, ужин эпохи Регентства, мотивируя своё мотовство необходимостью отпраздновать новоселье. Хамал безбожно лгал. Он просто всегда, когда нервничал, терял аппетит, сейчас же, чуть успокоившись, понял, что проголодался, ибо, испуганный обнаружением трупа Эрны, он пропустил обед и почти ничего не ел на завтрак...

  А кроме того... ему просто вдруг захотелось угостить друзей.

  Глава 28. Не провалился ли он в болото?

  'Ущербный месяц сквозь туман

  Льёт свет с угрюмым видом скряги.

  Ни зги не видно, и при каждом шаге -

  Стволы деревьев, камни, и коряги'.

  И. В. Гёте 'Фауст'.

  Митгарт после похорон вернулся в спальню покойной сестры, разжёг камин и сел в то же кресло, где сидел минувшей ночью. Где камни? - эта мысль не давала ему покоя. Бенедикт плохо знал сестру, никогда не интересовался её пристрастиями и склонностями. Куда она могла сунуть колье? В чем оно? В тряпице, в шкатулке? Камин? Выдвигаться может любой камень, но какой? Он посмотрел на пламя и покачал головой. Не похоже. Кровать? Под периной? Нет, Хелла была скрытной. Скорее, где-то есть укромный тайник. Где? На поиски могло уйти несколько дней.

  Неожиданно Митгарт вспомнил, как нервничала Хелла неделю назад, когда он поставил стул около окна. Он встал, подошёл к окну и носком туфли постучал по квадратам паркета. Через несколько минут Бенедикт уже держал в руках чёрный ларец, окованный по углам медными заклёпками. Глаза Митгарта ожили, когда он увидел, что шкатулка битком набита бриллиантами Лили и сверху лежит баснословная драгоценность - 'колье Козимо'. Дождавшись темноты, Митгарт пробрался по коридору в свою спальню. Он задвинул тяжелый засов, поставил ларец на комод, зажёг свечу и тут увидел неожиданных гостей.

  С кресел в углах гостиной поднялись Нергал и Мормо.

  Ожидая Митгарта, жрецы сатаны договорились, что общение с Бенедиктом возьмёт на себя Нергал, а Мормо заберёт ларец и отнесёт к себе. Но, воистину, 'человек предполагает, а располагает... кто-то совсем другой'. Во всяком случае, попытка Нергала сбить с ног Митгарта не увенчалась успехом, зато от удара Бенедикта Фенриц отлетел к стене. Рядом свалился и Мормо, кинувшийся в драку, а Митгарт, схватив ларец, выскочил из спальни, успев дважды провернуть ключ в замке. Оседлав в конюшне лошадь, он выехал из замка.

  Луна шла на убыль, Нергал с Мормо, выбравшись из митгартовой гостиной и с трудом перевоплотясь, бросились следом. При этом наглец-Мормо, не желая расходовать силы, вцепился когтями крыльев в волчьи уши Фенрица и нёсся на нем во весь опор. 'Auribus teneo lupum!', 'Держу волка за уши' - весело пронеслось у него в голове.

  Лошадь Митгарта, почуяв волка, тоже мчалась, как бешенная. Силы Нергала стали иссякать, но тут, на его счастье, из-за косогора у Хлипкого моста, проложенного через Вонючее болото, показалась волчья стая.

  Кобыла взвилась на дыбы, и завертелась на задних ногах. Секунда - и Митгарт оказался сброшенным вниз через перила моста. Мормо, спикировав на него, вырвал из его ослабевших рук ларец и взмыл с ним в поднебесье. Нергал, помня давешнее, не спешил бросаться вниз, наблюдая, как Митгарт, барахтаясь, пытается выбраться из зловонной жижи, затягивавшей его всё глубже. Волчья стая, свалив митгартову лошадь, пировала неподалеку.

  Бенедикт всё глубже уходил в смрадное месиво, Нергал внимательно следил за процессом погружения, попутно отвечая Мормо, сидевшему на перилах с ларцом, и задававшему дурацкие вопросы: любят ли волки больше конину или баранину, отчего это болотные испарения такие вонючие, и - что им лучше заказать сегодня на ужин? Когда Митгарт, не переставая барахтаться и звать на помощь, с головой погрузился в болото, Фенриц, по привычке почесав передней лапой за ухом, сказал Мормо, что пора возвращаться в замок.

  Теперь Нергалу пришлось тащить и ларец, и Мормо, снова нахально пристроившегося между волчих ушей. Около Меровинга силы Нергала истощились. Перед перевоплощением он, злобно рыкнув, согнал беспардонного шельмеца с ушей: запутается чёртов нетопырь в волосах, - выдирай его потом оттуда! Мормо недовольно и злобно пискнул, протестуя против нергаловых грубостей, но вынужден был подчиниться.

  В итоге в замок пробрались два ночных гуляки-школяра, один из которых прижимал к себе какой-то толстый фолиант, спрятанный под мантией.

  Исчезновение Митгарта было замечено не сразу: в последнее время он часто пропускал лекции. Куратор поинтересовался его местонахождением только спустя три дня после похорон Эрны и Хеллы. Обыскали его комнаты, коридоры, порталы. Заглянули на колокольню, в подвалы, прочесали галереи.

  Никаких следов.

  Наконец кто-то наблюдательный и зоркий, кажется, Мормо, досмотрелся, что в конюшне нет митгартовой лошади. Проехали из Меровинга к городу, и у Хлипкого моста под слоем снега, шедшего накануне, наткнулись на лошадиные останки, обглоданные волками. Но останков Митгарта нигде не было.

  - Не провалился ли он в болото? - встревожено высказал роковое предположение обеспокоенный Нергал, принимавший в поисках самое горячее участие. 'Очень может быть', согласились все. 'Не поискать ли?' Но зловонная жижа, смердевшая метановыми испарениями, не замерзавшая и зимой, отпугнула и самых ревностных участников розыска. Некоторое время ещё полагали, что Митгарт может вернуться, убежав от волков, но с каждым днём эта надежда слабела.

  Хамал вообще не принимал участия в этой кампании, уверенно заявив друзьям, что Митгарта они больше не увидят, но отверг догадку о прямой причастности к его исчезновению Нергала или Мормо. Ригель поверил и никуда не ездил. Невер и Риммон тоже поверили, но труп искали - чтобы, как заметил Сиррах, 'проветриться'. В итоге - Невер вернулся ни с чем, а Риммон - с подстреленным тетеревом. Случайно повезло.

  - Гилберт, почему Вы уверены, что Митгарта нет в живых? - Пока Невер с Риммоном пытались форсировать болото, Эммануэль внимательно взглянул в бездонные глаза Гиллеля.

  Спроси его об этом Морис или Сиррах, Хамал высокомерно улыбнулся бы со скучающим видом. Так он делал всегда, чтобы дать понять, насколько он умнее всех остальных. Но перед Ригелем актерствовать никогда не хотелось.

  - В этом-то я как раз и не уверен. Мне трудно сформулировать это, Эммануэль. Наверное, точнее всего было бы сказать, что в живых нашего дорогого Бенедикта никогда и не было. На эту мысль меня, признаюсь, натолкнул Невер. Помните, он сказал, что все мы - оборотни? - Эммануэль кивнул. - Риммон слышал под Рождество выстрел в его комнате. Потом видел дыру от пули в диване. А Нергал и Мормо, нюхом-то обладающие, сами понимаете, нечеловеческим, с некоторых пор оба откровенно недоумевали. Нергал унюхал мертвеца, а Мормо чуял свернувшуюся кровь. Митгарт, судя по всему - мертвец, но... похоже, стал им задолго до третьего дня... да и до Рождества тоже, пожалуй. Не удивлюсь, если он им и родился. Кстати! Становится понятной его нечувствительность к чарам Виллигута! К тому же, судя по его мыслям, он был близко знаком и с нашей очаровательной Лили, но при этом это знакомство не оставило у него неприятных воспоминаний. Впрочем, и приятных не оставило. Он думал о ней так же, как размышлял о необходимости почистить сюртук или купить табак.