На задворках галактики (СИ) - Страница 110

Холодный обжигающий ветер в лицо. В поле, где нет ни деревьев, ни других препятствий, он особенно свирепствовал. Налетал порывами, подымая с воздух мелкую снежную взвесь. Полк шёл по протоптанной тысячами ног дороге в стороне от расчищенной от снега рокады – шоссе Новый Изборск – Белоградье. На шоссе полно техники и пехотных колонн, на обочинах дежурят расчёты зенитных батарей, в основном скорострельные спарки сорокапятимиллиметровок, но попадались и спаренные трёхдюймовки, наводившие ужас не только на велгонских пилотов, но и на танкистов.

Ветер швырнул в лицо новую порцию снега. Масканин её почти не почувствовал, кожа успела занеметь. Он шёл впереди ротной колонны. Полк растянулся тонкой ниткой по заснеженному полю. Шли в тишине, звуки скрадывала поднявшаяся метелица. Рота, как и весь полк, полнокровная, свыше двухсот бойцов. Трёхдневный боезапас, трёхдневный сухпай, полуротные огневые группы вооружены по штату. Что ещё надо для нормальной боевой работы? Вернулись из госпиталей и отпусков ветераны, влилась из запасных полков молодёжь. Половина взводных даже офицеры: частично юные прапорщики ускоренного выпуска, частично бывшие унтера – опытные вояки тоже после ускоренных офицерских курсов. Вот только Вадик Зимнев не вернулся, до сих пор в госпитале. Масканин на днях на Чергинца рапорт написал, чтоб через несколько месяцев тот 'свежим прапором' вышел. Но не сложилось. Дивизию срочно бросают в драку и всякие отпуска и откомандирования под запретом. Принявший батальон Негрескул, теперь уже штаб-майор, рапорт однако подписал и отослал по команде. Теперь в батальоне появился новый начштаба – капитан Егоров, командовавший раньше стрелковой ротой на Пеловском фронте. Хорошим мужиком оказался, общий язык Масканин с ним сразу нашёл.

Егеря шли равнодушно рассматривая разломанный остов велгонского тяжёлого бомбардировщика, кажется это была новая модификация BH-19. Разбросанные куски плоскостей, разломанный фюзеляж, зарывшийся в снег нос. Оборонительные пулемёты и пушки успела поснимать шустрая махра. У изрешечённого киля угадывались тела – добитый экипаж. Пехота лётчиков не любила, уничтожала при малейшей возможности, пока никто не явился по их душу. Не помогали ни приказы, ни разъяснения. Но своих летунов пехотинцы уважали и любили, часто рискуя жизнью вытаскивали с нейтралки. Весной даже случай был, когда сбитый штурмовик до линии фронта едва дотянул, на вражеские траншеи на брюхо приземлился. Пехота бросилась пилота выручать и даже смогла траншеи захватить – настолько неожиданной атака оказалась.

Впереди был привал, короткий отдых, обед. А потом смена дерущегося в городе 205-го стрелкового полка, в котором по словам Егорова и на батальон вряд ли людей наберётся. Да уж, 205-й только вчера утром в Виляйск вступил, меняя державшуюся трое суток сводную бригаду морских стрелков.

…Вынырнувший из дыма велгонский штурмовик уронил бомбу перед с танковым эвакуатором. Взрывом тяжёлую гусеничную машину перевернуло словно пушинку. Эвакуатор моментально зачадил, никто из экипажа не выбрался. После такого не выживают. Тяжёлый ТТ-48 с разбитым двигателем беспомощно застыл. На перебитом стволе стосемимиллиметровой пушки закрутился лопнувший трос. Это была последняя 'целая' сороквосьмёрка введённого в город 3-го танкового батальона 11-й мотострелковой дивизии. Сама дивизия дралась южнее Виляйска, её танковый полк вёл манёвренную оборону. 3-й батальон погиб, но помог выбить хаконцев. Теперь Виляйск вновь штурмовала велгонская пехота. И вновь ей удалось закрепиться.

– Взво-о-од! Становись!

Это командовал прапорщик Карнаки. Его взвод построился в шеренгу во дворе антикварного магазина. О том, что разрушенное здание было магазином, говорила найденная среди битого кирпича вывеска. С винтовками на изготовку взвод застыл перед жмущейся к стене группкой пленных хаконцев. В плен их захватили ранеными. Это были вояки из батальона народных героев. То есть каратели. Прапорщик Карнаки сам вызвался командовать, он был аргивейцем и в русскую армию вступил добровольно. По каким-то неведомым причинам его после курсов направили в вольногорскую часть. В Аргивее у него погибла вся семья после визита таких вот карателей, велгонских правда, но это не имело значение. На лицах пленных не наблюдалось страха, наоборот даже, они смотрели дерзко, с вызовом. Странно однако, обычно палачи трусливы.

– Цельсь!.. Пли!!!

Залп бросил тела на стену. Карнаки подошёл к расстрелянным и выпустил обойму из 'Сичкаря' по выжившим. Сорвал с одного нагрудный Знак Отличия, сплюнул и с остервенением растоптал его каблуком. Егеря смотрели молча, все знали что это за знак. Такими награждают отличившихся в карательных операциях палачей.

– Командир! Комбат на связи! Масканин бросился к радиостанции, натянул наушники и щёлкнул тангентой.

– Здесь Гроза-4! Гроза-4! Приём!

– Гроза-4! Это Гром! – донёсся голос Негрескула. – Крысы заняли универмаг! Срочно выдвигайся на Цветочную! Подберёшь 'Гвоздодёр'! После артналёта взять универмаг! Как меня понял?! Приём!

– Гром, вас понял! Есть подобрать 'Гвоздодёр' и взять универмаг! Приём!

– Гроза-4! Действуй шустро, пока они там не накопились! Конец связи!

Так, 'Гвоздодёр' – это хорошо. 2САС-2 – саушка с 85-мм пушкой очень даже кстати, будет чем крыс выкуривать. Крысами велгонскую мотопехоту называли из-за шевронов с оскаленной волчьей головой. Издалека волчья морда сильно напоминала крысиную.

На Цветочной улице встретились с самоходчиками. САУ была спрятана от глаз авиации в полусгоревшем сарае для дров. Артиллеристы щеголяли в морских бушлатах поверх расстёгнутых на верхнюю пуговицу танковых комбезов, выставляя на показ тельняшки. Последний экипаж самоходной батареи морской бригады. Морпехов-стрелков вывели, а самоходчики приказ не получили. Так и воюют с начала обороны города.

– Командир самоходной артиллерийской установки старший фельдфебель Ярошенко! – выпалил унтер, чётко приставив руку к срезу шлемофона.

Глаза красные, лицо обветренное, чумазое, так сразу не поймёшь, где грязь, а где давно не бритая щетина. На руках двупалые засаленные рукавицы. Выправка – любо дорого посмотреть.

– Вольно. Со снарядами как? – спросил Масканин.

– Осколочно-фугасных – два БэКа. Подкалиберных – пять штук, гранат – восемь.

– Ничего, шрапнель тоже пригодиться. С соляркой нормально?

– Так точно, господин поручик!

– Вот и отлично. Пойдёте позади, как обычно.

Десятиминутный артналёт. Батареи полка и дивизион бригады пропахивают местность по всей линии соприкосновения. Артполк дивизии работает по целям в глубине. Радист крутит верньер, вылавливая из эфира вопли и ругань велгонцев. Потом возвращается на родные частоты.

– Бархан! Что у вас?! Бархан! Доложите обстановку!..

– Рубанов пошёл! Рубанов пошёл!…

– Я Заря-7! Я Заря-7! Крысы прорвались на площадь!! Повторяю, крысы прорвались на площадь!!!…

– Здесь Богданов! Где артподдержка, мать вашу?!..

– Я Гроза-2! Я Гроза-2! Начинаю!..

Масканин оторвался от панорамы визира. В подвале собрались офицеры и унтера-взводники. Присутствовал и командир самоходки.

– Господа командиры, смирно! – скомандовал поручик. – Слушай боевой приказ. Стоящая перед ротой мотопехота противника, силами до ста человек, заняла универмаг и прилегающие позиции. В течении получаса ожидается прибытие вражеского подкрепления, автоматчиков и бронетехники. Левостоящая 13-я рота имеет задачу охвата засевших в домах велгонцев в направлении: улица Лесная – спортивная школа. 15-я рота, справа, атакует противника по фронту, имея задачу выбить врага из занимаемых им домов. Наша задача: занять универмаг и установить визуальную связь с 13-й ротой, удерживать универмаг до поступления новых распоряжений командира батальона… Господа командиры, приказываю:

– взводам первой полуроты прапорщика Бережного атаковать позиции противника перед универмагом. После захвата позиций, первому взводу занять и закрепиться на левофланговом рубеже, последующей задачей имея недопущение обхода здания вражеской мотопехотой. Второму взводу занять и закрепиться на правофланговых позициях, имея аналогичную задачу. Третий взвод закрепляется перед зданием.