На волшебном балу - Страница 20

Но не станет же она бродить по улицам, не представляя, где найти хорошего парикмахера или стилиста…

Потом ей пришла в голову идея. Порывшись в сумочке, она отыскала клочок бумаги, на котором Стефани нацарапала ей номер своего мобильника. Разобравшись, чем итальянская система набора номера отличается от английской, она позвонила.

— Слушаю…

— Стефани?

— Да?

— Стефани, это Лаура. Извини, если побеспокоила, но…

На другом конце взвизгнули:

Лаура? Ты где?

Я вернулась в Рим и… Еще один визг.

— О, это замечательно! Я так рада, что ты вернулась. Слушай, оставайся там, где ты есть, а я к тебе приеду. Я мигом буду в гостинице!

— Но… — Как неловко вышло. Лаура быстро затараторила: — Я не в гостинице, Стефани. Я… нахожусь сейчас в другом месте. В историческом центре, на виа Ментон, по-моему. Но мы можем встретиться там, где ты…

Очередной визг, только малость придушенный.

— На виа Ментон? Но там же… — Стефани оборвала себя. И уже другим тоном добавила: — Ладно, молчу. Слушай, там за углом есть премиленькое кафе. — И поспешила дать указания.

Закончив разговор, Лаура медленно положила телефон. Мысли ее метались, как стая потревоженных птиц. Одно дело — сбежать с Алесандро в Амалфи, совсем другое — вернуться с ним в Рим. Оставаться в его квартире. Быть его любовницей.

Чтоб ее видели и воспринимали как его любовницу.

Одна тревожная мысль потянула за собой другую. О дедушке. Как он прореагирует? С тяжелым вздохом она отмела эту мысль в сторону. Это следует обсудить с Алесандро. Он знает Томазо куда лучше ее и придумает, как им себя вести. Лицо ее расплылось в улыбке. Что бы дедушка ни подумал о ее связи с Алесандро, он, несомненно, будет рад ее преображению. Он и словом не обмолвился относительно ее внешнего вида, но старомодный джентльмен, уж конечно, будет доволен, что его внучка теперь вписывается в стандарты его окружения.

Только вписывается ли она? И в качестве кого? Давно потерянной внучки Томазо Вейла? Последнего увлечения Алесандро ди Винченцо? Ей снова стало не по себе и захотелось опять очутиться вдвоем с Алесандро в Амалфи, вдали от всех жизненных осложнений.

Первым, из которых станет Стефани. Что ей говорить, если та начнет пытать ее относительно Алесандро?

Но когда Лаура вошла в кафе, Стефани ничего не сказала об Алесандро. Пообещав, что устроит Лауре посещение салона, она начала дружелюбно болтать обо всем и ни о чем — по большей части о тряпках и моде.

Лаура слушала вполуха. Сейчас ее беспокоило другое.

На них глазели мужчины.

Две одинокие девушки, обе молодые и привлекательные, попали, казалось, в самый центр внимания. Похоже, каждый из проходящих мимо итальянцев считал своим долгом каким-либо способом выразить им свое восхищение. Лаура по мере сил старалась копировать Стефани, оставаясь вроде бы абсолютно спокойной. Но великолепное равнодушие Стефани к постоянному вниманию, отработанное долгой практикой, Лауре плохо давалось.

Они уже приступили к кофе, когда равнодушие Стефани неожиданно исчезло. Из-за угла здания вышел какой-то молодой человек. При виде его Стефани изобразила сияющую улыбку.

— Лаура, милочка, улыбайся! — воскликнула она.

Заинтригованная, Лаура взглянула туда, куда был направлен взгляд Стефани, и увидела человека с камерой. Вспышка ослепила ее, она моргнула. Когда она пришла в себя, человек уже исчез.

— Что?

Стефани издала смешок. Немного принужденный, надо сказать.

О, я не обратила внимания, дорогая, — тряхнула она волосами. — Итальянские мужчины все малость ненормальные. Нам пора. Знаю, ты хочешь к вечеру выглядеть божественно. Намечается что-то особенное?

Я не думаю. — Лаура не знала, что сказать, но Стефани уже расплачивалась за кофе и не слушала ответа.

Пошли! — и она начала пробираться между столов.

Несколькими часами позднее Лаура снова была в квартире. Заварила себе чай, найденный в шкафу на кухне. Насколько ей было известно, Алесандро чай не любил, так откуда тут взялась заварка? Она отбросила и эту мысль в сторону. Такая линия поведения казалась наиболее безопасной. На протяжении всей невероятной прошлой недели она старалась ни о чем не думать. Только впитывать впечатления. Пыталась впихнуть в несколько коротких дней все те потерянные годы, которые другие женщины получают как само собой разумеющееся.

Нет, лучше не думать. Думать — значит задавать вопросы и, следовательно, искать ответы, а ответы могут оказаться не слишком приятными.

Она и Алесандро — настолько разные, что мысль составить из них пару вызывает смех. Они прекрасно поладили именно потому, что временно создали вокруг себя непроницаемый кокон.

Сработает ли это здесь — в настоящем мире? И зачем это Алесандро? Что значат его таинственные слова «что не сломано, чинить не надо»? И о чем речь, кстати? Об их связи? Как можно использовать обычную присказку к чему-то столь невероятному?

Решительно тряхнув головой, она окончательно изгнала нежеланные мысли прочь. Станем жить, как в Амалфи, — радоваться прекрасным, драгоценным дням, и ничего больше. В салоне, куда отвела ее Стефани, сотворили чудеса. Будем надеяться, что Алесандро тоже так посчитает…

На столике рядом с ней зазвонил телефон. Алесандро, это наверняка он! Осторожно поставив чашку, она взяла трубку. Хоть бы он не сказал, что задержится допоздна!

Да? Слушаю.

Синьорина Вейл?

Голос совершенно незнакомый.

— Что, простите? — автоматически она ответила по-английски.

— Я говорю с Лаурой Стов-Вейл — внучкой Томазо Вейла? — ее собеседник тоже говорил по-английски, но с итальянским акцентом.

Лаура нахмурилась.

— Да, — ответила она. — А кто?..

Связь оборвалась. Она мгновение недоуменно смотрела на телефон. Потом услышала шум у входной двери.

Алесандро!

Он вошел, поставил свой портфель, схватил ее в охапку.

Соскучилась? — ухмыльнулся ей. Ответом ему стал поцелуй. Он понес ее в спальню и рухнул вместе с ней на постель.

Дьявол, великолепное окончание дня! Все желания сбываются. — В его голосе слышалось полнейшее удовлетворение. Сияющими глазами он вглядывался ей в лицо.

Она смотрела на него, упоенная счастьем. Он начал целовать ее, и она потеряла голову. Совершенно, совершенно потеряла. Какие бы ни возникли вопросы, сейчас ей было не до них.

Из окна ресторана Лаура следила за потоком машин. С Алесандро они договорились встретиться сегодня за ленчем. Разбудив ее утром поцелуем, он сразу начал извиняться.

— Мне уже пора идти — сегодня совещание, которое никак нельзя пропустить. Но к ленчу я освобожусь и в полдень пришлю за тобой машину.

В счастливом предвкушении свидания Лаура откинулась на спинку дивана, вынула зеркальце, чтобы еще раз посмотреть на себя. Она уже неплохо наловчилась делать прическу и накладывать косметику. Рассматривая свое отражение, она попыталась отыскать сходство с матерью. Судя по оставшимся фотографиям, мама была красавицей, очень женственной, мягкой, с широкими, открыто глядящими на мир глазами.

Неудивительно, что записной ловелас ее не пропустил. При мысли об отце Лауру пронзила знакомая дрожь отвращения.

Нет, не стану я о нем думать! Он умер, и изменить ничего нельзя. Мне следует лишь радоваться, что я не столь наивна и доверчива, как мама.

Выражение ее лица смягчилось. Алесандро совсем не такой, как ее отец. Между ними нет никаких неясностей. Взаимное притяжение, влечение. Ничего больше.

Она убрала зеркальце обратно в сумку.

— Синьорина Вейл?

Она подняла голову. Стоящий напротив человек казался очень знакомым.

— Вы синьорина Вейл, да? — повторил человек. Присев рядом, он разложил перед ней газету и удовлетворенно спросил: — Неплохой снимок, а?

На фотографии были они со Стефани, сидящие в кафе. Заголовок статьи она понять не могла, так же как и сам текст. Рядом с ее фото была фотография Алесандро и странное изображение женского силуэта с вопросительным знаком на его фоне. А еще — снимок Томазо и какой-то яхты с нечеткой фигурой на палубе.