На волшебном балу - Страница 15

Ее глаза встретились с его глазами.

Глазами Алесандро.

Все остановилось.

Просто остановилось…

Ни движения, ни звука. Только их прикованные друг к другу взгляды. Сердце ее ухнуло вниз.

Сейчас она улавливала мельчайшие подробности в его внешности. То, как плотно белоснежная рубашка облегает мощный торс. Черные волосы, обрамляющие точеное лицо.

И пылкий взгляд.

Кровь бешено застучала у нее в висках. Что-то, таившееся очень глубоко внутри нее, начало подниматься на поверхность.

Медленно, очень медленно, она повернулась к нему.

Воздух вокруг них сгустился, обволакивая их, отгораживая от остального мира.

Она опять встретила его взгляд. Не отраженный, а настоящий.

Словно пелена упала. Его образ словно пульсировал в ее мозгу — образ, запечатлевшийся там с первой их встречи. Она видела его, но не позволяла себе понять. Какой смысл? Такая женщина, как она, смотрящая на такого мужчину, как он…

Она отказывалась его видеть — обращать на него малейшее внимание. Блокировала его вторжение в свои мысли. Изгоняла из сознания.

Но теперь он здесь — на расстоянии вытянутой руки в замкнутом пространстве лифта.

Кабину тряхнуло, плавно открылись двери. Секунду она стояла неподвижно, будто парализованная, потом вышла — поспешно побежала вперед по коридору. Она даже не знала, куда следует идти. Неважно, лишь бы бежать.

— Лаура!

Его голос заставил ее замереть на месте. Она обернулась.

Алесандро держал ее ключ.

— Ваша комната в другом направлении. Задержав дыхание, она прошла мимо него,

устремившись в указанную им сторону.

— Стойте, вот она! — скомандовал голос сзади.

Лаура застыла перед дверью. Сердце продолжало отчаянно биться. Алесандро поднес ключ к замку, зажегся зеленый огонек. Она тут же ринулась внутрь, шаря по стене в поисках места, где зажигается свет.

Он вошел следом, вставил ключ в гнездо, повернул выключатель. Сразу зажглись лампы у постели, залив комнату мягким светом. Он пристально взглянул на нее.

— Прежде чем уйти, — сказал он, и голос его был напряженнее, чем когда-либо, — я хочу убедиться, что вы поняли кое-что.

Она настороженно повернулась к нему, готовясь ответить очередной резкостью, как делала всегда. Как должна делать. Потому что… просто потому что.

— Держитесь подальше от Люка Динарди. Понимаете? Вы совершенно не способны иметь дело с таким, как он.

Он просто отдавал жесткий, не подлежащий обсуждению приказ. Лаура вспыхнула от возмущения. Нервы ее были напряжены, как струны. Она уже давно балансировала на грани срыва. И его слова стали последней каплей. Она не могла остановить себя:

— Я не нуждаюсь в ваших указаниях! Его черные глаза сощурились.

Вы вспыхиваете, как порох. И поверьте мне, Люк не станет сомневаться, стоит ли чиркать спичкой!

Он мне не опасен! — выкрикнула она. Кровь пульсировала в висках, бурлила в жилах.

Вы сами себе опасны! Не желаете ли доказательств? А?

Он ухватил ее за запястье. Ее руку словно сжало стальное кольцо.

— Пустите меня!

В его глазах мелькнул огонь.

— А вы хотите этого?

Голос его опять изменился. Совершенно изменился. От его интонаций у нее по спине пробежали мурашки. Низкие, глубокие звуки влекли ее.

— Так хотите? — повторил он снова. Стальное кольцо не разжималось. Но рядом с ним, как легкое дуновение ветерка, она ощутила прикосновение его большого пальца к нежной коже.

Оно возникло опять — недавнее сгущение воздуха, затрудняющее дыхание, мешающее крови бежать по венам, все вокруг замедлило темп. Мир застыл.

Она опустила взгляд на свое плененное запястье, потом подняла его к его глазам. Глазам, которые уже не были бесстрастными…

Послышался шорох пиджака, сползшего на пол, затворилась приоткрытая дверь, к которой он прислонился спиной. Движение его руки потащило ее вперед. К нему.

Он произнес что-то на итальянском. Горячо и страстно. Завел ее руку ей за спину, потом там оказалась и вторая рука. Тепло его тела прожигало ее сквозь платье.

От непередаваемых ощущений голова у нее шла кругом. Он отпустил ее руки и провел освободившимися пальцами по голой спине.

Она чувствовала его дыхание на щеке, вдыхала запах его одеколона, видела темный блеск глаз.

Пальцы, касающиеся ее спины, словно играли на ее нервных окончаниях, заставляя оживать, трепетать каждое по очереди.

Ее руки, до того висевшие вдоль тела, тоже пришли в движение. Сами по себе она поднялись, легли ему на грудь. Распрямив пальцы, она прижала их к жестким мускулам, чувствуя, как ожили они под ее рукой.

Кажется, она действовала на него так же, как и он на нее. Удивленная этим открытием, Лаура чуть приоткрыла губы. Она и вообразить не могла, что способна на такие эмоции — слабое их подобие ей приходилось испытывать лишь подростком, в моменты романтических сцен в кинофильмах.

Удивление… возбуждение… предвкушение…

Он сказал что-то. Она не поняла. Ей было все равно. Безразлично все, кроме восхитительного ощущения от прикосновений его руки, от тепла его тела под ее руками, от погружения в эти прекрасные, обрамленные длинными ресницами, невероятные глаза.

Его руки перестали двигаться. Вдруг сжали ее.

Останавливая. Удерживая.

Подготавливая.

Его рот накрыл ее губы.

Ее губы были как бархат. Мягкие, такие мягкие. Она не знала, как его целовать, но ему было все равно. Он знал, как ее целовать.

Знал, чего хотел весь вечер. С того момента, как в его поле зрения попала женщина с фигурой, не заметить которую было невозможно. Раз взглянув, он уже не мог оторваться. Несмотря даже на потрясение после того, как выяснилось, кому принадлежит это фантастическое тело.

О, он пытался подавить начальную реакцию на нее — трудился над этим весь вечер, упорно твердя себе, что следует немедленно обуздать свое либидо. Что перед ним — внучка Томазо, а значит, ни о каких близких отношениях речи быть не может. Он убеждал себя, что пусть она потрясающе выглядит теперь внешне, внутренняя суть ее осталась прежней — она та же упрямая, колючая, необщительная Лаура.

Беда в том, что он мог говорить себе что угодно — ситуация от того не менялась. Было невозможно, просто невозможно думать о ней как о Лауре Стов — той женщине, которую он забрал с виллы Томазо только сегодня утром…

Она превратилась в кого-то совсем иного.

Даже поведение ее стало другим.

Она улыбалась, болтала, флиртовала.

Флиртовала! Да — и выбрала изо всех возможных кандидатов Люка Динарди!

Дьявол, он весь вечер проскрипел зубами, глядя, как она строит Люку глазки, а потом должен был силой оторвать ее от него. Только тогда он осознал, чего хотел весь вечер — забрать ее от Люка себе! Он не возражал, ни когда она пожелала идти таращиться на фонтан Треви, ни против избитого трюка с монеткой. Более того, даже был счастлив поощрять ее, рассматривая мороженое как приз.

Все для того, чтобы продлить время рядом с нею — поедая ее глазами, любуясь ею. Пусть и знал, что под чудесной оболочкой находится она, Лаура Стов… внучка Томазо.

А в гостинице… Проводить ее до стойки портье было лишь данью вежливости. Любой поступил бы так же. Но он обнаружил, что, получив возможность задержаться, побыть с ней еще немного, ухватился за это обеими руками. Без всяких колебаний, уверяя себя, что только покажет ей, как пользоваться ключом от комнаты.

Роковое мгновение слабости…

Потому что упрямая, противная женщина, которую пришлось заманивать в Италию взяткой, последняя женщина на земле, с которой он хотел бы иметь дело, внезапно все изменила. Когда в лифте их глаза встретились, мир застыл, съежился до крошечного пространства, в котором не осталось ничего, кроме сверкающего взгляда, пересекающегося с его взглядом.

Он оказался не способен блокировать ее взгляд — сопротивляться, отвести глаза, не отвечать…