На углу, у Патриарших... - Страница 5
— Сделаем, товарищ капитан, — бойко заверил Черныш. — Постановление об обыске будет?
— Саш, — обратился Никольский к Митрофанову. — Напиши ему что-нибудь.
Черныш рванул было в ленинскую комнату, где сидел наряд, но Сергей остановил его:
— Вернешься и опять сюда сядешь. И будешь ждать.
— Слушаюсь! — прокричал Черныш и мгновенно скрылся с глаз долой.
В кабинете Никольского Лепилов и сыщик из МУРа Котов играли в шахматы.
— Лошадью ходи, — не преминул дать ценный совет обоим игрокам вошедший Сергей. — Ты по поводу Разлуки приехал? — спросил он Котова.
— Ага, — отозвался тот. — Проветриться решил. Заодно поучить вас, как надо работать.
— Неужели? Вот удостоились! — засиял Никольский, подсаживаясь к столу. — Мы счастливы, правда, Миша?
Лепилов дипломатично промолчал.
— Пользуйтесь, пока я жив. — Котов отодвинул шахматную доску. — Ситуация вот какая, Серега: Разлука свалил с этапа в Твери, а месяц назад стали трещать богатые квартиры в Москве. Почерк один и тот же. Звонит в дверь, говорит: «Я ваш новый домоуправ». Открывают ему, он бьет первого, остальных вяжет. По словесному портрету, составленному потерпевшими, точно он.
— Кто же его наводит?
— У всех пострадавших очень дорогие иномарки. Идет по машинам.
— Раньше при задержании оружие применял? — уточнил Сергей.
— Раньше — нет, — сказал Котов. — А теперь — знаешь, какое время? Каждый сопляк палит… — вздохнул муровец.
— Ясно. Давай це у, — Никольский ухмыльнулся.
— Во-первых, надо сориентировать агентуру.
— Так, а мне-то и в голову не пришло! — хлопнул себя ладонью по лбу Сергей.
— Потому и ходишь до сих пор в капитанах, — парировал Котов. — Во-вторых, оповестить патрульных. Поговорить с дворниками. Всем раздать фотографии.
— Вот, Миша, как работают профессионалы с Петровки! — подытожил Никольский, гордо указывая на Котова. — Мотай на ус! Раздадим фотографии, и преступник немедленно будет найден!
Лепилов прыснул, а Котов обиделся:
— Выпендриваешься?
— Учусь у старших по званию, — скромно потупился Никольский.
— Ну, а сам-то что предлагаешь?! — Муровец уже злился.
— Да я бы просто тихонечко взял этого бандита, — пожал плечами Сергей, с самым невинным видом глядя на коллегу. — И никого не тревожил: ни дворников, ни патрульных, ни крокодилов в зоопарке…
— Где ты его возьмешь?! — Всю злость Котова как рукой сняло. Он уже всем своим сыщицким нутром чуял: знает что-то Никольский, знает, не зря насмехается!
— На хате, — пояснил Сергей благодушно.
— А хата где?! Узнал, что ли?! Ну, не томи! Узнал?! — выкрикнул Котов, дрожа от нетерпения.
— Делов-то… — Никольский сочувственно посмотрел на муровца.
Лепилов рухнул головой на стол — парня просто сотрясало от смеха.
— Зацепил ты меня, мерзавец, — нехотя признал Котов, не глядя на Сергея. — А источник информации у тебя надежный?
— Так точно! — козырнул Никольский.
— Если Разлука в дому, то надо вызывать ОМОН! — выдал Котов безапелляционно.
— А если нет? — возразил Никольский. — Твой ОМОН всю малину зашухарит, и Разлука больше туда не придет.
— Тоже верно, — согласился Котов и погрустнел.
— Надо идти, Слава. Давай для начала просветим эту хату втроем: ты, я и Миша.
Котов вздохнул:
— Подвалила нам госпожа удача.
Все трое встали, разом закурили. Помолчали, потом Сергей сказал:
— Миша, в дежурке возьми себе «Калашников».
В подъезде дома, построенного в начале тридцатых в стиле нищенского конструктивизма, они остановились.
— Миша, ты останешься здесь, — сказал Никольский и кивнул на закуток рядом с лестницей. — Если Разлука спустится вниз, а нас не будет, открывай огонь на поражение.
— А где же вы будете? — удивился Лепилов.
— Значит, на том свете, — объяснил Котов.
— Типун вам на язык! — Лепилов перекрестился истово и испуганно.
— А если он придет с улицы, — продолжал Сергей, — спокойно пропускай.
Котов и Никольский пешком поднялись на третий этаж. За одной из дверей гремела музыка. Котов пальцем указал на эту дверь и вопросительно взглянул на Сергея. Тот кивнул.
— А тут, — шепотом поведал Никольский, указывая на соседнюю дверь, — надежный общественник живет.
Он подошел к этой двери и позвонил. Загремели цепи, защелкали замки, и дверь растворилась. На пороге стоял суровый гражданин немалых лет в форменной военной рубашке и тренировочных штанах. Он только раскрыл рот, как Сергей втолкнул его в квартиру, шагнул вслед за ним и закрыл за собой дверь. Котов остался ждать. Ждал он недолго: сопровождаемый Сергеем суровый гражданин вышел на площадку, решительно направился к Нинкиной двери и длинно позвонил. Котов и Никольский достали пистолеты.
— Ну, кто там? — раздался лихой бабий голос.
— Егоров, — четко доложил суровый гражданин.
— Что надо?
— А ну-ка, дверь открой и музыку заглуши, шалава!
Дверь распахнулась. В дверном проеме, уперев руки в бока, стояла шикарно декольтированная развеселая Нинка.
— Ах ты, козел старый! — только и успела сказать Нинка, как Котов и Никольский уже ворвались в квартиру. Котов мгновенно зажал Нинке рот и прошептал ей на ухо:
— Тихо!
— Постоялец дома? — тоже шепотом спросил Никольский.
Нинка отрицательно помотала головой — говорить-то не могла. Котов отпустил ее.
— Ну что, майне кляйне Нинон, допрыгалась? — поинтересовался Никольский.
А Котов добавил:
— Была ты веселая потаскуха, а стала пособницей убийцы.
— Ты чего, мент, несешь?! Какого еще убийцы?! — И без того большие Нинкины глаза, казалось, стали величиной с блюдца. В них застыл нешуточный испуг. Но проглядывала в расширившихся ее глазах и отчаянная, залихватская какая-то готовность сопротивляться — остервенело, до истерики.
Никольский указал на дверь смежной комнаты.
— Это комната постояльца?
— А тебе какое дело?! — тотчас окрысилась Нинка.
— Открой.
— Покажи ордер! — визгливо потребовала девица. Истерика у нее была уже на подходе: вот-вот заблажит надсадно, с подвыванием и зубовным скрежетом да вцепится ногтями в физиономии обоим ментам.
Котов переложил пистолет из правой руки в левую и отвесил Нинке жесткую пощечину. Добавил только:
— Вот и показал.
Нинка вздрогнула, пошатнулась, ухватилась за щеку. Зато дурь сразу осыпалась с нее, как разорванные бусы. Она зашлась в театральных рыданиях.
— Еще один ордер показать? — поинтересовался Котов. Нинка мгновенно перестала рыдать, хлюпнула носом и сказала:
— А там открыто.
В соседней комнате был свободен лишь пятачок перед тахтой, на которой, видимо, и спал постоялец. Все остальное пространство занимали радио — и видеотехника, свернутые в трубки картины, антикварные вазы, фарфор, фигуры из бронзы и серебра. Тут и там лежали дорогие шубы.
— Твой постоялец комиссионку открывает, что ли?
Котов изучал бумагу, которую достал из кармана. Поизучал недолго и сообщил:
— Сходится, Сережа.
— Что сходится? — влезла в разговор Нинка.
— Все сходится, — ответил ей Котов. — Твоему постояльцу — вышка, тебе — срок, а нам — по медали.
— А я знала, я знала?! — заверещала Нинка, испугавшись окончательно. — Подруга привела мужика, сказала, председатель акционерного общества из Тюмени!
— Что за подруга? — быстро спросил Никольский.
— Лидка-барменша!
— Из «Аистов», что ли?
— Ну да!
— Давно он у тебя живет? — задал вопрос Котов.
— Второй месяц.
— Краденое помогала сбывать?
— Краденое, не краденое — я не знаю. Он просил — я вещи Лидке относила.
— Какие вещи? — потребовал уточнить Котов.
— Три шубы норковых и песцовый жакет.
— Она тебе деньги за них отдавала? — спросил Никольский.
— Про деньги я ничего не знаю.
— А постоялец за эти труды с тобой расплачивался?
— Он мне только за квартиру платил.