На свободное место - Страница 21

Поэтому, когда она открыла ему дверь, Валя с простодушной улыбкой спросил:

— Извиняюсь, вы будете Альбина Афанасьевна?

— Да, — улыбнулась та в ответ.

— Вы уж извините, — смущенно сказал Валя, — вот Колю ищу, дружок я его.

Женщина удивленно посмотрела на него.

— Какого Колю?

— Ну как же. Они с Музой дружат.

— А-а. Господи, совсем забыла, — засмеялась Альбина Афанасьевна и махнула рукой. — Какой, думаю, Коля. Ну, проходите. Через порог не разговор.

— Спасибо. Я вообще-то на минутку.

Денисов, однако, зашел в небольшую переднюю, снял пальто, шапку, пригладил рукой волосы. Альбина Афанасьевна пригласила его в комнату. Видно было, что неожиданный гость ее заинтересовал.

— Тут внучка только спит, вы уж потише, — предупредила она.

— Так, может, на кухню пройдем? — предложил Валя.

— Ну давайте.

В чистенькой и светлой кухне Валя почувствовал себя свободнее.

— Вот приехал в Москву, ищу Колю, — сказал он, присаживаясь возле стола. — У Музы был. Мне Коля ее адрес написал. А соседка говорит, не ночевала. И к вам послала. Ну, я приехал. Уж извините.

— Да ничего, — махнула тонкой рукой Альбина Афанасьевна, и маленькая складка возникла у нее между бровей. — Только ведь и я не знаю, где она, Муза.

— А Коля? — простодушно спросил Валя.

Альбина Афанасьевна засмеялась и отбросила прядку темных волос со лба.

— Ну, уж за ним-то мне с какой стати глядеть? Я и не знаю-то его вовсе. Мало ли у Музы приятелей. Да и Муза не охотница их мне представлять.

Она вздохнула.

— И даже не видели его? — удивился Валя.

— Раз видела. Приехала к Музе, ну и застала.

— Он парень-то ничего, видный. Даже очень заметный.

И неизвестно, чего было больше в Валином тоне, одобрения или осуждения.

— Видный-то он видный, — вздохнула Альбина Афанасьевна. — Только Музе надо теперь заново жизнь строить. А для этого одного вида мало, — она смотрела в сторону, словно рассуждая сама с собой. — Тут солидность нужна, положение. Ведь и Муза не девочка уж. Тоже должна соображать, где лучше, где глубже. Вот Гвимар Иванович, он же озолотить ее может.

— Он что, принц, ваш Гвимар Иванович? — насмешливо спросил Валя.

— Принц не принц, а денег, видать, побольше, чем у любого принца, отрезала Альбина Афанасьевна и добавила: — Вон кольцо ей подарил. Три камня. Цены ему нет.

— Всему есть цена, — вздохнул Валя. — Мы только о ней иной раз не догадываемся.

— А тут и догадываться нечего. Муза снесла и оценила. Ей с ходу три тысячи дали. Это в государственном. А если с рук?

— Ого! Так и подарил? За красивые глаза?

— Как раз. Ваш брат за красивые глаза подарит, жди. Расчет у него. Жениться хочет. Он Музе еще на цветной телевизор дал. Только велел в рассрочку брать. Я сама уже вчера съездила, оформила. Чего ждать-то?

— Ну, и что Муза?

— Что? Смеется, дурочка. А могла бы…

— Коля тоже копейку имеет, — счел своим долгом вступиться за мнимого друга Денисов. — Какую ей дубленку отхватил, а?

— Эх, — снова вздохнула Альбина Афанасьевна. — Вот Гвимар Иванович ей и сказал: «Учти, то, что Коля имеет, это гроши по сравнению с тем, что я имею». Да он захочет, так ей дом подарит, не то что дубленку. Да еще со всей обстановкой.

— Откуда же он столько имеет?

— Откуда? А зачем это нам знать? Меньше знаем, спокойнее спим. Такое правило есть, мальчик. На все случаи. Запомни.

«Эге, — подумал Денисов. — Во всем этом деле появляется какой-то новый мотив. Кто же такой этот Гвимар Иванович, интересно знать».

— Да, — согласился он. — Жизнь, конечно, надо устраивать.

— Вот и я считаю, — подхватила Альбина Афанасьевна. — И потом, у ней же дочка растет. Нельзя ей — без отца. Уж я-то знаю, помучилась.

«И пожила в свое удовольствие тоже», — почему-то подумал Валя.

— Это конечно, — солидно согласился он и, не удержавшись, добавил: — У Коли вон тоже дочка бегает дома. В школу пошла.

— Ну вот! — внезапно вскипела Альбина Афанасьевна, и лицо ее сразу стало злым и усталым. — Говорила же я! И жена, конечно, осталась, верно?

— Ну, — нерешительно произнес Валя. — Само собой.

— Дура! Просто дура, и все! — в сердцах произнесла Альбина Афанасьевна.

— Ну, не поставишь же свою голову, — она осторожно, мизинцем, чтобы не размазать краску, промакнула уголки глаз и, вздохнув, сказала: — А вам уж и не знаю, чем помочь. Где их обоих носит, никакого понятия не имею. Где спят, где гуляют. Ах да! Она же вчера днем звонила. «Скажи, говорит, Нине, если позвонит, — это подружка ее, — что я у тебя ночевала». — «А ты где, спрашиваю?» — «А я, говорит, мамуля, далеко. Завтра вернусь». Вот и все.

— А как же на работу?

— Им же через день. Вот сегодня и должна быть на работе. Господи, я и забыла совсем. Вы ей на работу позвоните. Или нет, я сама!

Какое-то беспокойство охватило ее вдруг.

Альбина Афанасьевна легко вскочила со стула и побежала в коридор, где был телефон. Валя остался сидеть, чутко прислушиваясь к доносившемуся разговору.

— Музу Леснову, пожалуйста, — попросила Альбина Афанасьевна. — Как так — нет?.. — переспросила она упавшим голосом. — Ну, мать говорит… Откуда же я знаю?.. — И вдруг сорвалась на крик: — Взрослая она, взрослая! Я ее за ручку не вожу!.. Коллектив называется!.. Плевать вам на всех! Плевать!..

Она просто задыхалась от боли и ярости.

Денисов кинулся в коридор и стал отнимать у нее трубку. Но Альбина Афанасьевна не отдавала и все кричала в полном исступлении, кричала, хотя из трубки уже неслись короткие, равнодушные гудки.

— …Плевать!.. Уроды!.. Сволочи!.. Что вам она!..

В комнате заплакал ребенок. Тогда Альбина Афанасьевна швырнула трубку с такой силой, что Валя еле успел ее подхватить, и с воплем кинулась в комнату.

— Сиротиночка моя!.. Брошеная!.. Всеми брошенная!.. Господи-и, жизнь эта проклятущая!..

В ту же минуту она выскочила обратно, держа ребенка в руках, голые ножки болтались из-под ее руки. Вид у нее был совершенно безумный, накрашенные губы тряслись, в расширенных глазах стояла какая-то злобная растерянность. Она пронзительно на одной ноте кричала:

— Идем!.. Искать идем!.. Гадину нашу!.. Сволочь!.. Тряпку половую!..

Ребенок истошно кричал, извиваясь у нее в руках.

— Успокойтесь… Альбина Афанасьевна… Нельзя же так… — говорил Денисов, безуспешно пытаясь ее удержать или хотя бы взять ребенка.

Он был совершенно ошеломлен всем происшедшим.

— А-а-а!.. Гадина!.. Где она?!. Где?!. — кричала Альбина Афанасьевна, продолжая метаться по передней и комнате в поисках каких-то вещей.

И тогда Валя вдруг сам крикнул несвойственным ему тонким, каким-то пронзительным голосом:

— Тихо!..

Альбина Афанасьевна внезапно умолкла, испуганно поглядела на него и начала медленно сползать по стене на пол, крепко прижимая к себе утихшего ребенка. И уже на полу, съежившись в комок, безудержно разрыдалась. Припадок кончился.

Денисов облегченно вздохнул, забрал из ее рук ребенка, отнес в кроватку, укрыл и тут же вернулся в переднюю. Там он поднял с пола Альбину Афанасьевну, отвел ее на кухню, и она тяжело опустилась на стул, всхлипывая и что-то бормоча. Прошло несколько минут, прежде чем она пришла в себя и уже осмысленно посмотрела на Валю.

— Часто это с вами бывает? — жестко спросил он.

— Когда сил больше не хватает… я ее ненавижу… Она мне всю жизнь искалечила… и вон ей тоже калечит, — Альбина Афанасьевна кивнула в сторону комнаты, где спала девочка, и сквозь стиснутые зубы повторила: — Ненавижу…

— Между прочим, это ваша дочь, — заметил Валя с неприязнью.

— Будь она проклята! Не дочь она мне! Змея, вот она кто!

— Сами такую воспитали. Еще и пример, наверное, подавали.

— А что? Если эта тварь появилась, так мне уже…

— Хватит, — оборвал ее Валя. — Сами не слышите, что говорите. Лучше подумайте, где она сейчас может быть со своим Колей, у кого? Подумайте же, — повторил он с силой. — Найти их надо.