На старой мельнице - Страница 17
– Избу мне надо малость подремонтировать, – сказал он. – В лесничестве бумагу на лес дали… Скоро мать-то будет?
Митька не знал, когда придёт мать, но одному сидеть в избе надоело, и он сказал:
– Должна вот-вот заявиться… Погоди,
– Ладно, посижу, – согласился Андрон. – На службу заступать ещё не скоро… Худо, парень, без батьки-то?
Митька кивнул.
– Хороший человек был твой отец, царствие ему небесное… Поди ж ты, эк его, сердешного, угораздило!
– Тётка Лиза говорит, это бог его молнией покарал, – сказал Митька. – А чего такого ему мой папка сделал?
– Плюнь ты в ейные поганые глаза, – заволновался вдруг старик. – Правильный человек был твой батька… Ишь что выдумала, чёрная стерва!
– Врёт?
– Ясно дело, брешет!
– Она к нам всё время ходит, – сказал Митька. – Можно, я её из рогатки?
– А это гляди сам, – сказал дед и почесал свой толстый красноватый нос. – Угодишь в глаз – тогда что?
– Будет одноглазая.
– Подлая баба… – Андрон помолчал, а потом спросил: – А что у вас за рыбак такой объявился? Будто личность мне его знакомая… Как, говоришь, зовут его?
– Дядя Егор, – сказал Митька, – наш старший брат.
– А-а… брат, – протянул дед. – Чей брат?
– Ничей… Брат – и всё.
– Брат, значит, – повторил Андрон. – Видел я этого брата…
– Во сне, наверное, – сказал Митька. – Он же, деда, не ходит никуда. Нездешний.
– Нездешний, говоришь… Рыбку ловит?
– Тягает почём зря, – сказал Митька.
Старик, гулко постукивая деревяшкой по половицам, заходил по избе. Он скрёб корявыми пальцами седой затылок и что-то ворчал под нос. Видно было, что дед волновался. Митька повернулся в его сторону, но вдруг в шею кольнуло. Он даже ойкнул от неожиданности.
– Ты чего? – спросил дед. – Чего, говорю, за шею схватился?
– Ничего, – сказал Митька. – Дедушка, я теперь не боюсь леших и водяных. Я теперь крещёный! Меня даже ночью нечистая сила и пальцем не тронет.
– В церкви крестили-то?
– Не-е… В Калинке.
Дед остановился посредине избы и хитро посмотрел на Митьку из-под косматых бровей.
– А как парень, твоего бога звать?
– Не знаю, – честно сознался он.
– То-то и оно! – удовлетворённо хмыкнул в бороду дед. – Лезешь дуриком в реку, а зачем, и не знаешь.
– А ты знаешь, как твоего бога зовут? – спросил Митька.
– Ясное дело.
– Как?
Дед втянул в себя дым, красный глазок цигарки стал белым, и старик снова скрылся за сиреневым облаком.
– Забыл? – помолчав, спросил Митька.
Дед вытащил изо рта окурок и застукотал своей деревяшкой к порогу.
– Посиди, деда, – попросил Митька. – На службу ведь рано.
– Пойду погляжу соседнюю делянку, – сказал дед Андрон, – авось там подберу подходящие лесины… А где рыбак-то обитает? У вас?
– В папиной комнате, – сказал Митька. – Глянь-ка, деда, какой он мне ножик отвалил!
– Видать, богато живёт твой рыбак, – повертел в руках ножик дед. – Рыбак-чудак…
Андрон не пошёл в делянку.
Он поднялся на берёзовый мостик и долго пристально смотрел в ту сторону, где рыбачил дядя Егор. Командирская фуражка старика была надвинута на лоб, а рука скребла коричневую заросшую шею.
Вечером этого же дня под окном раздался свист.
– Твои дружки, – сказала мать. – Чего это они на ночь глядя?
Митька набросил на плечи фуфайку, но мать замахала на него руками:
– Очумел? Мигом на ветру хворобу схватишь…
– На минутку, мам, – попросил Митька.
– Сиди дома. Я сама… – Мать вышла на крыльцо и недовольно сказала:
– Горит у вас, что ли? Болеет он…
У забора стоял Стёпка и ещё двое ребят. Они переглянулись. Тритон-Харитон почесал нос и угрюмо спросил:
– Зачем Митьку окрестили? И ещё в школу не пускаете…
– Сопляк! – рассердилась мать. – Вот ужо прут выломаю.
Ребята о чём-то пошептались, и Стёпка снова сказал:
– Не имеете такого права в школу не пускать… И запирать человека на замок не имеете такого права.
– Ты чего там городишь? – Митькина мать спустилась с крыльца. – Кого запирать?!
– Повесите замок – опять сломаю, – сказал Стёпка.
– Ты у меня, лохматырь, поговоришь! – Митькина мать схватила обшарпанный голик и двинулась к ребятам. Двое поспешно отошли. Стёпка остался.
– Не имеете такого права бить, – сказал Тритон-Харитон. – Я не ваш, тётя Марфа, сын…
Митькина мать подошла к нему, подняла руку с голиком. Мальчик смотрел ей прямо в глаза. Даже в сумерках было видно, как побледнело его лицо.
– Ты про какой это замок толкуешь? – опустив руку, устало спросила она.
– На дверях который висел… Это я его камнем.
– Я не запирала… – сказала Митькина мать. Голик мягко упал в траву. – Идите, ребята, домой… Болеет он!
Женщина провела рукой по лицу и, сгорбив плечи, медленно пошла к крыльцу.
– Он придёт в школу? – спросил Стёпка.
В ответ хлопнула дверь.
– Чего им надо, мам? Зачем они приходили?
– Так, сынок, – сказала мать. – Тебя пришли проведать… – Она подошла к окну, задёрнула занавеску…
Постояв немного у забора, ребята повернули обратно.
– Я теперь не буду с ним в футбол играть, – сказал звеньевой Димка Ногтев. – Он теперь…
– Ну и дурак, – оборвал его Стёпка. – Митька вовсе не верит в бога… Я знаю.
– А чего же он тогда в реку полез? – спросил Серёга Воробьёв.
– Купаться?
– А крест у него есть? – спросил Димка.
– Что ты! Нет… Я проверил, – сказал Стёпка.
Они остановились на мостике. Облокотившись на жидкие перила, стали смотреть в воду. Рядом бор. Слышалось его сонное дыхание: шелест листьев, возня птиц.
– Эй, Серёга, – сказал Тритон-Харитон, – не сдрейфишь один идти через лес?
– Серёга сплюнул в воду.
– Куда идти? – уточнил он.
– Домой…
Вокруг сгустились сумерки. Серые облака заволокли небо. Накрапывал дождь. Под ногами чернела река, журчала., всхлипывала. Лес, хмурый, чужой, стоял за мостом.
– Зачем я пойду один? – сказал Серёга. – Выдумываешь ты…
– А Митька не раз после футбола ходил вечером через лес… Один. Думаешь, не страшно?
Мальчишки посмотрели на высокие сосны, покачивающиеся на ветру, на узкую тропинку, чуть заметную в трёх шагах.
– Пока идёшь вечером через лес, всякая чертовщина может примерещиться, – сказал Стёпка. – А зимой тут и волка недолго встретить…
– Из пионеров его надо исключить. – Димка посмотрел на Митькин дом. – Какой он Лесник? Лесники ничего не боятся…
– А ты ничего не боишься? – спросил Тритон-Харитон, глядя в воду.
– Не боюсь…
– Сходи на мельницу, – сказал Стёпка, – а мы тебя здесь подождём.
– Чего я там забыл? – заёрзал на месте Димка.
– Сдрейфил?
– Иди сам, если надо…
– Я был, – сказал Стёпка. – И Митька был…
Он вспомнил ту ночь. Чёртову свадьбу… Неужели и Митька теперь трясётся вместе с ними на мельнице? Эх, жаль, отца дома нет. Он бы что-нибудь придумал. Разогнал бы всех их… Отец вместе с районной делегацией уехал в Москву, на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку… Вот-вот должен приехать. Стёпка давно толковал ему насчёт одноствольного ружья. Интересно, купит или нет?
От поверхности реки оторвалась какая-то чёрная тень, косой молнией пронеслась над головами ребят и снова провалилась в воду.
– Кто это? – вырвалось у Димки.
– Ведьма, – шёпотом сказал Тритон-Харитон, – Она живёт на старой мельнице… Там на крыше есть дверка. Вот она туда и полетела…
– Ха-ха! – негромко сказал Серёга. – Скажет тоже – ведьма… Это летучая мышь…
– А почему она такая большая? – спросил Димка. –Летучие мыши маленькие.
– Какая там мышь? – прошептал Стёпка. – Ведьма… Тише, обратно летит!
Он плашмя бросился на мост и закрыл голову руками. Димка, недолго думая, опустился рядом с ним. Серёга ещё с секунду всматривался в темень, а потом тоже присел.
Стёпка вскочил на ноги, громко расхохотался.