На солнце ни облачка - Страница 42

— Да и не хочется почему-то, — сказал стоматолог со вздохом. — И есть не хочется, тем более что еды никакой здесь тоже нет, — продолжал Николай. — И спать не хочется, поэтому я не сплю. Да и негде тут спать.

— Как это не хочется спать? — удивился Веня. — Что же ты, пятый месяц не спишь?

— Это там, у них пятый месяц пошел, а здесь не знаю сколько, — отозвался стоматолог и снова тяжело-тяжело вздохнул. — Здесь время как-то совсем по-другому идет. А может и вообще оно не идет. В общем, сам на себе испытаешь…

Мексиканец Хосе оказался низеньким пожилым черноусым и черноглазым толстячком, в сомбреро и с гитарой в руках. Он сидел близ огромного кактуса на камне, полускрытом в песке, и задумчиво смотрел в даль, извлекая из гитары грустные аккорды.

В ту сторону, куда он смотрел, тянулся пейзаж, хорошо знакомый Вене по многим вестернам, — песок и видневшиеся то там, то здесь, кактусы.

Однако завершался пейзаж все тем же зеленым забором, как бы светящимся изнутри.

— Видишь, — сказал Николай Вене, — здесь одни кактусы. Наверное, это Мексика. Для каждого, кого они забирают, создается кусочек той местности, откуда он был взят. Для меня — кусочек пляжа в Салоу. Для тебя — фрагмент Амстердама. Когда меня в прошлый раз забрали из Таиланда, тоже был пляж. А Хосе забрали, когда он был в кактусах. Хрен его знает, что он делал в такой глухомани, да еще с гитарой, но разве его об этом спросишь. Может, серенаду пел какой-нибудь местной сеньорите. С другой стороны, ей-то что делать в кактусах? Но раз Хосе забрали, надо полагать, он тоже шреж, только мексиканский.

Стоматолог подошел к камню и протянул мексиканцу руку. Тот, отложив гитару, ответил Николаю рукопожатием. Присутствию Вени мексиканец, похоже, совсем не удивился. Да и вообще, судя по всему, он пребывал в кручине.

— Хосе, — сказал Николай и широко улыбнулся. — Friend.

— Николай, — сказал в ответ, грустно улыбнувшись, Хосе. — Amigo.

Николай подтолкнул к Хосе Веню и ткнул в него пальцем.

— Вениамин, — сказал Николай. — Можно Веня или Венька. Russian man.

— Виенька, — грустно повторил Хосе. — Amigo.

На лице стоматолога после этого отразилось неудовольствие.

— Вот и весь разговор, — сказал он в сердцах. — Каждый раз одно и то же. Хорошо мы с Хосе хоть смогли выяснить, как кого зовут.

Веня добросовестно собрал в памяти то, что оставалось в ней от изучаемого когда-то английского языка.

— Mexico? — спросил он.

— Si, — ответил Хосе.

Веня подумал и обвел руками песок и кактусы.

— Mexico? — спросил он еще раз.

— No, — грустно ответил Хосе. — Texas.

— Он мексиканец, но забрали его сюда из Техаса, — сказал Веня стоматологу.

Тот бросил на Венины зубы короткий уважительный взгляд.

— Молодец, что английский знаешь, — одобрил он. — Вот видишь, мексиканца тоже забрали не в его родной стране, а в американском штате Техас. Какая-то тенденция просматривается, однако. Впрочем, ничего я не знаю.

Стоматолог на прощание махнул мексиканцу рукой и потянул Веню в сторону.

— Ладно, пошли отсюда, а то его аккорды только тоску нагоняют. Прямо «Бесамо мучо», хоть плачь. Слава Богу, погулять здесь есть где. А теперь вот еще кусочек твоего Амстердама прибавился.

Пространство с кактусами, отведенное для Хосе, осталось позади, как и сам грустный мексиканец. Веня и стоматолог снова вернулись на кусочек каталонского города Салоу, продолжая свою прогулку, которую, судя по всему, можно было вообще не прекращать, раз больше нечем было заниматься, а в питье, еде и сне здесь не было необходимости. Николай спросил:

— Так о чем это я говорил, когда мы подходили к Хосе?

— Ты хотел ответить на мой вопрос, откуда у тебя появились эти часы, в которых сидит Инструкция, — напомнил Веня.

— Правильно, — сказал Николай, — я хотел ответить, что нашел эти часы у нас в Химках, на Московской улице. Было это уже года четыре назад, а может, и все пять. Причем мне кажется, что нашел я их совсем не случайно.

— Как это не случайно? — не понял Веня.

— Понимаешь, — сказал Николай, — вот, представь, иду я по Московской улице, народу вокруг мало, и вдруг что-то меня заставило обернуться назад. Тут-то я и увидел эти часы в двух шагах от себя. А ведь только что прошел по этому месту и, клянусь, их не было. Такое впечатление, что кто-то мне их специально подбросил, чтобы я их взял.

— Кто мог подбросить? — удивился Веня.

— Откуда я знаю! Никого вокруг не было. И вот что еще странно: часы, в общем, неказистые, дешевенькие, и в другой раз я бы даже не стал их поднимать. А тут что-то меня заставило наклониться и спрятать в карман. Дома я положил их на книжную полку и на время забыл.

— А потом появился Инструкция? — догадался Веня.

— Ну да, появился, — отвечал стоматолог. — Помню, это было как раз в мой день рождения, когда гости уже ушли, а Лариса, ну, жена, после застолья уложила меня спать на диване в большой комнате. Когда я проснулся, а он появился, я чуть с ума не сошел. Приняли-то мы с друзьями, сам понимаешь, очень даже прилично. Стоматологи все-таки. И что я мог подумать, представь?

— Понимаю, — ответил Веня и припомнил своего соседа Алексея Васильевича, — со мной почти то же самое было. И он тебе сообщил, что на тебя возложена особая миссия, которая будет весьма щедро оплачиваться.

— Так все и было, — сказал стоматолог.

— И что потом? — поинтересовался Веня.

— Будто сам не знаешь. Стал ездить в пирамиду раз в шесть дней, поправлять эти фигурки.

— Чтобы на солнце не было ни облачка, — уточнил Веня.

— Ну да.

— И это не казалось тебе странным? — задал Веня следующий вопрос.

— Еще бы не казалось, — ответил Николай. — Особенно сначала. Потом привык.

— А мне до сих пор кажется, — сказал Веня. — Правда, теперь уже не все время, а только иногда. Тогда я думаю: происходит какой-то абсурд, а нам за него деньги платят. Да еще какие!

— Так ведь платят, — молвил стоматолог философски. — А абсурд, Венька, сейчас везде. Людям приходится и не так еще деньги зарабатывать, бывают способы гораздо хуже, сам знаешь. Так что я подумал-подумал и совсем перестал обо всем этом думать. Синекура, как говорит Инструкция, есть синекура. Тебе, кстати, он как платил? В долларах?

— В долларах, — ответил Веня.

— И что ты успел на них сделать, если не секрет?

— Машину купил французскую, «Рено Меган II», место купил в многоэтажном паркинге, в Амстердам вот съездил, — перечислил Веня немного застенчиво.

— Ну, и как тебе такая синекура? — поинтересовался Николай.

Веня немного подумал, чтобы сформулировать свою мысль максимально верно.

— Против того, что за нее хорошо платят, я, конечно, ничего не имею, — ответил он. — Если есть деньги, человек чувствует себя намного свободнее. Но кому нужно, чтобы я фигурки поправлял? В глубине души я чувствую, что-то здесь не так. Помнишь, есть про Шерлока Холмса рассказ, как одного англичанина пригласили переписывать энциклопедию и тоже вполне прилично за это платили.

Николай улыбнулся.

— Видно, Венька, человек ты такой. Есть у тебя привычка думать обо всем больше, чем надо, и копаться в своих чувствах. А в наше время надо проще быть. Принимай этот абсурд как должное, если за этот абсурд хорошо платят. И главное, умей после работы хорошо отдыхать. В Каталонию почаще езди. Кстати, как тебе Амстердам?

— Не хуже Барселоны, — искренне ответил Веня. — Только он совсем другой.

— Вот видишь, — сказал Николай. — А не попади тебе эти часы, может, никогда и не увидел бы ты Амстердама.

«И Сашеньку я бы никогда не встретил, не будь этих часов», — тут же подумал Веня.

Николай тем временем продолжал:

— А я, Венька, если б не эти часы, так и был бы, скорее всего, простым зубным техником. Эти часы моей судьбой оказались! Нет, на жизнь, конечно, и раньше хватало, профессия-то хорошая. Но только с этим абсурдом я смог уже по полной программе развернуться. Деньги, что Инструкция платит, в клиники вложил, оборудование хорошее приобрел, все наладил, в конце концов.