На шпильках по джунглям - Страница 4
– Ну вот, – с удовлетворением произнесла Верунчик, пряча телефон с фотографией своего Криса подальше от алчущих глаз подруг. – Это и есть мой Крис. Да вы не переживайте, у него, кажется, имеется целая куча братьев и холостых друзей. Найдем и вам кого-нибудь.
Произнесено это «кого-нибудь» было таким снисходительным тоном, что сразу же становилось ясно: этот «кто-нибудь» обязательно должен занимать куда более низкое положение в обществе, чем дорогой Крис. Иначе Верунчик была не согласна. Верунчик любила, чтобы мир вертелся вокруг нее. Просто удивительно, как с такими замашками она уже трижды попадала впросак с замужеством, выбирая себе совсем неподходящих партнеров.
Перелет прошел легче, чем ожидали подруги. И когда солнце стало подниматься над горизонтом, они увидели под крылом самолета океан и гору с плоской вершиной. Это была Столовая гора, названная так потому, что за ней вполне могли устроиться на пирушку какие-нибудь великаны или даже древние боги.
Приникнув к иллюминаторам, подруги с жадностью рассматривали город, о котором знали так непозволительно мало. Как уже сказала Верунчик, основан он был в начале семнадцатого века голландским колонистом, который с небольшой группой своих друзей, родственников и сподвижников разбил маленькое поселение, снабжавшее моряков, заглянувших в эту бухту, свежей зеленью и овощами.
Жизнь тут текла тихо, мирно и совершенно неспешно. Но в 1867 году в окрестностях, в Кимберли, были найдены алмазы. А потом в 1884 году в Трансваале нашли золото. И вот тут-то все и началось… В тихий уголок Африки хлынули переселенцы из всех стран земного шара. Англия, до сих пор безмятежно взиравшая на этот забытый всеми клочок земли, тоже встрепенулась и заявила о своих претензиях.
Буры – потомки первых голландских колонистов – не захотели отдавать наглым империалистам свои пахотные угодья и пастбища для многочисленных голов скота. Они дружно взялись за оружие, и вплоть до 1902 года между бурами и англичанами шла кровопролитная война. Сначала первая англо-бурская кампания, потом вторая. Завершилось все капитуляцией буров, но капитуляцией весьма неоднозначной. Англия взялась компенсировать бурам весь нанесенный им ущерб. И что самое интересное, действительно его компенсировала!
В наши дни Кейптаун был крупным городом, насчитывающим почти четыре миллиона жителей. Все эти знания подруги почерпнули от своих соседей – молодой пары, которая летела в ЮАР на собственный медовый месяц.
– Африка – это что-то невероятное! Такой первозданной красоты я не видел больше нигде.
– Мы собираемся посетить Зимбабве и Ботсвану. Хотите с нами?
Ага, только Верунчику с ее сломанной ногой и скакать по саванне!
– Ничего страшного. Мы будем вам помогать!
– Ага! Где надо, Владик может понести на руках вашу подругу!
Нет, все-таки некоторые люди чертовски странные. Вот у них медовый месяц и свадебное путешествие, за каким фигом им тащить с собой еще кучу народу? Медовый месяц он на то и медовый, чтобы наслаждаться жизнью, а не ломать головы над устранением чужих проблем.
Крис сидел в зале ожидания. Он первым вычислил девушек, как не без издевки подумали подруги, по ослепительно-белому гипсу на ноге у Верунчика. Все-таки пассажиров с самолета двигалось целое море, женщин, в том числе и молодых, и красивых, среди них тоже было много. Вряд ли Крис признал бы Верунчика так быстро без ее гипса.
– Как я рад! Дорогая моя! Любимая! Обожаемая!
Крис был очень эмоционален. На его больших синих глазах выступили слезы восторга. Он заключил Веронику в свои объятия и долго и, как показалось подругам, слишком крепко к себе прижимал. Все-таки это была их первая встреча в реале. И к тому же гипс… будь он неладен. Но Крис и на гипс смотрел с восторгом. То на него, то на Верунчика, то опять на гипс.
– Такая самоотверженность! – воскликнул он наконец. – Неужели это все ради меня?
Глаза его буквально светились от счастья. А сам он едва не прыгал от радости. Когда Верунчик сообщила своему жениху, что не вполне здорова, что у нее легкая травма ноги, Крис пытался отговорить ее. Но когда та заявила о своей твердой решимости прилететь к нему, явно обрадовался.
Но сейчас подругам показалось, что Крис слишком уж восторженно приветствует Верунчика. И вообще… Чего он потащил ее в такую даль? Ну и что с того, что Верунчика звали как мать Криса? Небось девушек с именем Вероника или его аналогами нашлось бы немало и поближе к Кейптауну, где жил сам парень.
– Добро бы был косым, кривым и вообще уродом. А так… Неужели такому симпатяге не удалось найти себе невесту где-нибудь поближе?
Трудно поверить, что в многомиллионном Кейптауне не отыскалось ни одной красотки – белой или черной, готовой ответить Крису взаимностью. К чему было искать невесту так далеко?
– Ты не подумай, что я завидую Верунчику, но какой-то этот ее Крис… какой-то он странный.
– Слишком восторженный? Да?
– Да. Посмотри на него. Так и пляшет возле Верунчика.
– Он вообще трезвый?
Но спиртным от Криса не пахло. Взгляд был осмысленным. Во всяком случае, не пьяным. На наркомана он тоже похож не был, слишком здоровые мышцы бугрились под трикотажной майкой, обтягивающей его широкие плечи. И за руль своей машины – длинной спортивной «БМВ» – он уселся без малейшего колебания.
– Хотите, я покажу вам город?
Изъяснялся Крис на безупречном английском, который подруги отлично понимали. И от экскурсии они бы не отказались. Но Верунчика вконец измучил длинный перелет. Еще бы, тринадцать часов в пути без учета ожидания во время пересадки в Париже, так что она простонала:
– О нет! Умоляю, поедемте скорее домой. Я мечтаю увидеть наш с тобой общий дом поскорее.
Крис кинул на свою невесту взволнованный и счастливый взгляд.
– О’кей, дорогая, – покладисто согласился он. – Как скажешь.
От аэропорта до самого города было около двадцати километров, подруги глазели из окон и удивлялись. Они-то думали, что Южная Африка – это безводная, выжженная солнцем пустыня. Но оказывается, климат тут был весьма близок к средиземноморскому. И растительность поражала богатством красок и изобилием форм.
– У них тут все цветет! – удивлялась Леся. – А у нас холодно и слякоть!
– Не забывай, мы в Южном полушарии. У нас уже осень, у них весна.
От экватора с его изнуряющей сухой жарой тут было очень далеко. И подруги искренне обрадовались, что послушались уговоров Верунчика. Пусть перелет был долгий и трудный, но зато в конце его они попали в самый настоящий земной рай.
– Как тут красиво! – искренне воскликнула Кира.
– О да! – отозвался Крис. – У нас очень красиво.
– Настоящий земной рай!
– Так было раньше. Но в последнее время белому населению живется тут далеко не так привольно, как прежде. Многие мои знакомые вообще уехали из страны.
– Почему? – поразилась Кира.
Лично она никогда бы не покинула эти места, казавшиеся землей обетованной. Но Крис быстро объяснил ей суть дела:
– После отмены в тысяча девятьсот девяностом году политики апартеида черные заняли в стране многие руководящие посты. Как всякое быдло, дорвавшееся до власти, за эти годы они страшно обнаглели. И теперь они требуют передела собственности, ведь еще слишком много богатств находится в руках белых.
– А им это не нравится?
– Разумеется, нет. Они хотят получить даром все то, что наши деды и прадеды создавали своими силами не одну сотню лет. Черные не годились ни на что, кроме самых примитивных работ. Вскапывать землю, пасти скот, поливать и собирать урожай.
– А еще работать в шахтах и на рудниках.
– Да, – ничуть не смутился Крис. – И там тоже.
Что же, теперь было ясно, что страна разделена на два враждующих лагеря. Но всю глубину этой вражды подругам еще предстояло лицезреть в скором будущем.
Пока что они только знали, что время апартеида, когда черным предписывалось жить, работать, лечиться отдельно от белых, прошло. Раньше даже передвигаться по стране белые и черные могли лишь раздельно. Отдельно автобус для белых, отдельно для черных. Вот так, и никак иначе.