На реке Байдамтал - Страница 4

— Нет, трактор не сорвется! Это враки! Вам придется краснеть! — воскликнул Нурбек, дрожа от волнения.

И трактор, действительно, шел по косогору. «Чего же они боятся? — думал Нурбек. — Правда, не очень-то удобно сидеть все время наклонившись на одну сторону, но это чепуха, мелочь!»

Впереди показался бугорок. Трактор приподнялся радиатором вверх и, казалось, вот-вот перевернется, но Нурбек быстро переключил скорость и рывком преодолел это опасное место. Достигнув конца гона, он развернул трактор. Теперь уже Нурбек твердо поверил в свою победу:

— Я докажу вам, кто я! — крикнул он в порыве злорадства. — К утру я вспашу весь этот косогор и, если надо, все эти горы вместе с вершинами! Завтра убедишься, Трофимов, кто из нас прав!

Нурбек делал уже второй круг. Небывалую силу чувствовал он в себе, и ему казалось, что он слился с трактором в одно могучее стальное тело.

Впереди опять показался бугор.

— Ничего! — успокоил себя Нурбек.

Трактор полез с надсадным ревом и вдруг начал сильно крениться.

— Ничего! — подбадривал себя Нурбек…

Руки его на рычагах. Третья скорость… Трактор сумасшедше ревет, делает рывки и еще больше клонится. Надо развернуть машину круто вверх, иначе она перевернется! Нурбек, откинувшись навзничь, с силой потянул правый рычаг на себя. Трактор резко развернулся, срывая гусеницами почву, и, не в силах идти на такую крутизну, остановился, замер, задирая радиатор в небо. Кровь бросилась в голову Нурбеку: «Что делать! Быстрей переключай скорость! Ну! Мотор заглох! Что делать?»

Но было уже поздно. В следующую секунду заглохший трактор подался назад, со скрежетом подминая под себя плуг, и когда он начал опрокидываться, Нурбек выскочил из кабины. А дальше все произошло очень быстро и просто. Трактор покатился под откос все быстрей, быстрей, набирая сумасшедшую инерцию. У подножья косогора он со всего разгона врезался в скалу.

— А-а-а-а! — вскрикнул Нурбек, но не услыхал своего голоса. Брызнула огромная искра, высеченная от удара металла о камень, со свистом разлетелись осколки скалы и машины, тяжело ухнула земля, и сразу стало темно, сомкнулась ночь.

Нурбек увидел бегущих людей — босых, в одном белье, с фонарями в руках. Он качнулся, земля под ногами осела и поплыла. А люди были уже близко, доносились тревожные возгласы.

— Зачем я выпрыгнул? — с ужасом прошептал Нурбек, — лучше бы разбиться вместе с трактором!

Он заметался, не зная, куда деться, и затем опрометью кинулся бежать.

Нурбек боялся оглянуться. Он втянул голову в плечи, закрыл ее руками и, споткнувшись, грохнулся на землю, но тут же вскочил и снова помчался, как заяц.

«…Быстрей! Беги быстрей! Погоня настигает. Ты слышишь крики: «Лови, лови преступника! Держи, хватай!..»

Нурбек бежал изо всех сил, бежал напролом, ничего не видя впереди, но ноги, эти проклятые ноги, будто свинцом налитые, не оторвешь от земли, волочатся, как плети, и даже воздуха мало, все горит внутри. Нурбек рванул воротник рубашки.

С самого утра парят в небе два орла. Лишь изредка неохотно шевельнут они крыльями и потом долго кружат в выси. Кажется, они плывут в воздухе свободно, вольно, чуть-чуть только покачиваясь на тугих, несгибающихся крыльях.

В этой глубокой беспредельной стихии господствуют только орлы. Как и подобает властелинам, они ведут себя сдержанно, с подчеркнутой медлительностью. Все у них вмещается под распростертыми крыльями: и горы, и хребты, и снега, и реки! Все, до мельчайших подробностей, видят они, что делается на земле.

Вот на дне ущелья появилось какое-то существо, величиною с куклу.

«…Человек! Посмотри, это человек!» — подал клекот один из орлов. «Вижу, это человек!» — коротко ответил второй.

Появился человек, но орлы продолжали все также с невозмутимым спокойствием парить. Этот человек нисколько не встревожил их. Разве он мог разорить их гнездо? Нет, этот человек сам боится своей тени, он или беглец или какой-то заблудившийся несчастный. Это сразу видно по его неуверенной, шаткой походке, по его блуждающим, испуганным глазам, он часто вздрагивает, замирает, озирается. Разве может такой человек добраться до гнезда на неприступных скалах и вступить в единоборство с орлами! Разве есть в этом человеке сила и воля к достижению цели, разве он способен дерзать и бороться! Нет, чтобы запустить руку в орлиное гнездо, надо быть самому бесстрашным орлом! Да и то, победа будет решаться в открытой схватке. Орлы любят драться лицом к лицу. Когда враг полезет к гнезду, они крикнут ему: «Стой! Вернись!» — затем донесся гневный клекот: «Будь готов!» — и с огромной высоты кинется камнем орел! Со свистом рассекая воздух, он ударом когтей в грудь столкнет врага в пропасть. И потом долго будут кружиться орлы над своим гнездом, и долго клекотать то радостно, то гневно, то с сожалением…

А этот человек и не мечтает о таких схватках, так и пусть он идет своей дорогой.

К полудню человек достиг большого перевала. Увидев, что он удалился и скоро скроется с глаз, один орел подал клекот: «Человек ушел!..» Второй ему коротко ответил: «Ушел».

Нурбек совсем изнемог, пока добрался до гребня перевала. Он шел по глубокому снегу, где может быть еще никогда не ступала человеческая нога. На перевале дул порывистый, студеный ветер. Скоро уже сутки, как во рту у него не было ни крошки. Надо было быстрей спускаться, может быть, там, в долинах, встретятся юрты животноводов. С перевала хорошо просматривалась вся панорама гор. Внизу, в глубоком ущелье, текла большая река. Но никаких признаков человеческого жилья Нурбек не обнаружил. Он обессиленно опустился на камень и закрыл лицо руками. «Откуда могут быть люди в этих диких, глухих горах! — думал Нурбек. — Разве только живут такие, как я, дураки!» — Он еще ниже опустил голову и закрыл глаза…

От сильного порыва ветра огонь или разгорается, или гаснет. Прежний Нурбек погас. Теперешний Нурбек — беглец, мечтающий только о куске хлеба, о затишье, где можно развести костер и обогреться.

«…Когда же доберусь до района, где живет дядя моей Айнагуль? — думал Нурбек. — Говорили, что за этим перевалом еще два дня ходьбы. Я займу у него денег на дорогу, вернусь в город и дам клятву Айнагуль — все, больше и рта не раскрою о целинных землях!»

Нурбек встал и побрел вниз к реке. С высоты перевала путь казался не трудным, все было на виду. Но спустя некоторое время, Нурбек оказался среди нагромождений высоченных скал, и, кроме камня, вокруг ничего не было видно. Страх охватил Нурбека. Он почти бежал, стараясь быстрей выбраться из этого скалистого ущелья. Стало быстро темнеть, словно надвигалась ночь. Нурбек поднял голову и увидел над собой мрачные, низкие тучи. Он пошел еще быстрее. Прогремел гром, и по камням зашлепали крупные, увесистые капли. Затем набежал холодный резкий ветер, и вслед за этим на землю обрушился густой град. Потом пошел ливень. Тучи наглухо обложили небо и, отяжелев от избытка влаги, низко опустились. Стало совсем темно. Нурбек не знал, куда спрятаться. Он метался, высматривал удобное место. А молнии, словно любопытствуя, где он и что с ним делается, врезались в скалы рядом с ним, освещая на миг землю и тучи. Грохотал гром, словно великан покатывался со смеху: «Аха-ха-ха-ха!»

Нурбек окончательно растерялся. Он не знал, куда идти, что делать. Огромный камень, сорвавшись с вершины, с гулом пронесся над головой. За этим камнем последовали еще несколько камней, они неслись, сметая все с пути. Нурбек попятился и полетел вниз…

Через несколько дней Нурбек впервые вышел во двор. Но ушибленная нога дает себя знать. Нурбек прихрамывает, да и кашель еще не прошел.

Люди, подобравшие и выходившие его, будто сговорились никогда не напоминать Нурбеку о злополучном происшествии. По крайней мере, он до сих пор не слышал, чтобы говорили об этом при нем. Правда, Асия сразу же прямо высказала ему свое мнение: