На ракетной обшивке - Страница 4

— Долго ли ты пробыл на Марсе? — спросил Джордж Ваннинг.

— Неделю.

— Встречал ли там венерианцев?

— Парочку. Однажды вечером, когда выпивал. Потом вырубился. А что?

— Ничего, — сказал Джордж.

Ничего. Разве только, что Эллис и есть тот, кто нужен Джорджу. А так, ничего! Ничего, кроме того, что он вместе с Эллисом должен плавно опуститься на Землю, и ничто на свете не должно их разлучить. Ни эти парни, вынашивающие планы отмщения, ни пламя, ни метеоры. Если Эллис превратится в пепел, то улики погибнут, а их следует доставить в целости и сохранности и предъявить земному начальству.

Завязалась некая игра. Ее начал Дед, а Шмит, Джонсон и остальные стали ему подыгрывать.

— Значит, тебе нравится Солнце, Эллис?

— Солнце! Ах, Солнце! Оно такое милое-премилое!

Эллис не стал огрызаться им в ответ, а воздел глаза к ослепительному, растущему на их глазах солнечному кругу.

Шли дни. Издевательская игра с Эллисом в милое-премилое Солнце продолжалась. Он не отвечал, а лишь искал утешения в теплом огненном шаре, что маячил в пустоте.

Джордж Ваннинг спал урывками. Вконец истощенный, на шестые сутки он впал в глубокий сон.

Он проснулся, встрепенувшись от крика. Произошли перемены в движении и в весе. Он с опаской поглядел назад, и увиденное заставило его улыбнуться: хвост ракеты был обрублен. Огненный шлейф исчез!

— Двигатель отключен! — прокаркал Дед. — Отключен!

— Земля! — Тетли впервые улыбнулся. — Смотрите!

Грандиозная Земля захватывала их взор, насколько хватало зрения, а за ее пределами находилось Солнце! Ракета готовилась к посадке.

Тела, пропотевшие в синих скафандрах, разом заерзали, зашевелились, задвигались. Люди были подобны саранче, пробужденной к жизни через семнадцать лет, проведенных в темном, жирном космическом суглинке. Земля придавала всем мечтам, замыслам и желаниям форму и очертания!

И голос Эллиса перекрывал всеобщую суматоху.

— Земля? — встрепенулся он. — Где Земля?

Все умолкли.

— В чем дело, мистер? — ухмыльнулся Дед.

— Где Земля? — переспросил Эллис. — Где… где звезды? Солнце?

Джордж изумленно уставился на него. Да он шутить изволит! Не иначе.

— Солнце прямо над головой, — сказал, улыбаясь, Тетли. — Видишь? И Земля тут. Можно еще различить пару-тройку звезд.

Все одобрительно засмеялись, закивали головами. У Джорджа Ваннинга похолодела в жилах кровь.

Эллис поднял руку в перчатке с металлическими пальцами, протягивая ее так, словно хотел дотянуться до чего-то не совсем осязаемого.

— Где? — прохрипел он.

И спустя мгновение спросил, раскрыв глаза:

— Куда все подевались?

— Все здесь, вокруг тебя, — взволнованно ответил философ.

— Я ничего… не вижу, — сказал Эллис. — Я ослеп!

— Точно в срок, — сказал Дед, скаля зубы сквозь бороду. — Именно на это я и рассчитывал. Так и было задумано. Ты искал Солнце, мистер. Ну, и как оно тебе, нравится?

— Я ослеп, — охнул Эллис. — Ты…

— А вот будешь знать, как подолгу пялиться на Солнце в космосе, мистер, — сказал Дед. — Глазам это вредно. Для этого мы и подтрунивали над тобой. Чем больше мы тебя дразнили, тем больше ты смотрел! Вот и ослеп! Что ж, прощай, мистер, приятно было познакомиться!

— Не бросайте меня, — взмолился Эллис. — Я ничего не вижу.

В следующие несколько решающих мгновений он выпал из центра внимания. Шуршание рукавиц, тяжкое дыхание сквозь зубы, подготовка к отрыву от матери-обшивки заглушили его мольбы.

Распростертый на корабле Джордж Ваннинг возненавидел этих людей. Они, оказывается, умышленно выводили из себя Эллиса, чтобы он смотрел на Солнце! Они это сделали, а теперь смываются. Они грозились его убить, и теперь они убивают его, попросту бросая его, ослепшего, на корабле, а сами отваливают.

— Пошевеливайтесь! — орал Дед.

Отключались тумблеры. Высвобождались ступни. Лица за плексигласовыми щитками с опаской поглядывали вверх. В любой момент тормозные двигатели, тоскующие без дела в носовой части ракеты, могли изрыгнуть пламя. И тогда оно ударило бы им в спину мощной струей. Так что они сматывались сию же минуту, не тратя времени и слов на Эллиса.

— Привет, парни!

— До встречи в церкви!

— Увидимся!

— Молодец, Эллис. Поиграй с солнышком!

Первый, второй, третий. Джордж Ваннинг вел счет всем, кто отрывался от корабля в голубых электрических разрядах. Даже серебристые птички-колибри не зависали и не исчезали так стремительно, как они. Их голоса падали в колодец темной пустоты за гранью слышимости.

Четвертый, пятый, шестой. Шестеро высвободились из электрических пут, из материнского, но бесстрастного стального лона, чтобы отныне не хвататься за обшивку и не молиться за свою безопасность!

Философ даже не дал им обычного благословения перед тем, как их поглотил космос. Он был слишком занят ползанием по обшивке. Эллис задыхался, и умолял, и бесновался в своем шлеме из-за внезапно опустившейся черной ночи, а оставшиеся, все, кроме бородатого Деда и Джорджа, и еще философа, улетучились.

Дед перехватил торопящегося философа.

— Куда это ты собрался? — вопросил он.

Философ спокойно ответил ему. Очевидно, он еще помнил, что находится в Церкви, великом Соборе, который возвел Некто.

— Не мешайся под ногами, — сказал он. — Мы не можем бросить здесь слепого. Некогда оспаривать космические кодексы и этику. Я сам позабочусь об Эллисе.

— Никому ты помогать не будешь, мистер, — пригрозил Дед. — Он останется здесь. А ты пойдешь со мной.

И без лишних разговоров Дед заключил философа в свои объятия и оторвал от обшивки.

Не успел Джордж Ваннинг крикнуть, как их уже и след простыл.

Никого не осталось. Все исчезли со своими мечтами, планами и будущим. И юный Тетли с ними. Возможно, они никогда не увидятся. Тетли приземлится на парашюте в Канзасе. Дед с философом в Миссури. А остальные где угодно — от Техаса до Иллинойса.

Вытянув руку, Эллис шарил перед собой.

— Они ушли. Все ушли. — Он попытался присмотреться. — Но кто-то же остался.

Джордж откашлялся.

— Кто здесь?

Джордж подполз к нему.

— Не оставляй меня тут, — попросил Эллис. — Не надо. Я не хотел убивать того человека. Я никому в жизни не причинил зла.

— Знаю, — сказал Джордж. — Ну-ка. Держись за меня.

— Кто ты? — спросил Эллис.

— Неважно. Я буду твоим поводырем. Знаю один госпиталь на Земле. Там твои глаза вылечат. Эта слепота временная. Держись!

Эллис лихорадочно вцепился в него.

— Отрыв!

Ракета улетела без них. Они падали. Континент несся им навстречу, зеленый, свежий, захватывая своей красотой дух. «Где-то внизу, на краю бродяжьего лагеря, — думал Джордж, — Эллиса дожидаются венерианские агенты. Но только земляне первыми вскроют содержимое его мозга, сотрут обнаруженное, и тогда к Эллису придет избавление, даже от того убийства, которого он не совершил бы, если бы не венерианцы».

Все еще сцепленные, они включили двигатели мягкой посадки, а затем раскрылись, как цветы, их парашюты, и они поплыли вниз к Земле — к своей новой матушке, которая вставала перед ними, чтобы заключить в свои объятия.

— Открой замки на шлеме, — скомандовал Джордж. — Давай же!

Они одновременно открыли замки и подняли вверх забрала.

— Вдыхай земной воздух! — ликовал Джордж. — Настоящий зеленый воздух! А что еще тут у нас? Выпрями пальцы и стяни перчатки! Чувствуешь? Солнечный свет! Огромное золотое Солнце!

— Огромное Солнце!

Покачиваясь из стороны в сторону в кристальном воздухе, Эллис вытянул сложенные пригоршнями жаждущие пальцы, чтобы зачерпнуть янтарные лучи. Его слова звучали, как в церкви.

— Сколько лет, сколько лет! Великое Солнце!

— Я знаю, каково тебе, — взахлеб говорил Джордж, затянутый в подвесную систему парашюта. — Я десять лет прослужил на темных астероидах. Да, целых десять. Я тоже мерз. Мое солнце было крошечным. И мне обещали перевод на Землю, если я выполню небольшое задание, которое я сейчас и заканчиваю. Ты даже не догадываешься об этом. И поверь, это Солнце для меня тоже внове!