На пыльных тропинках далеких планет (СИ) - Страница 9

— Откуда ты знаешь, для чего эти стрелы?

— Доводилось сталкиваться с людьми, которые всё ещё добывают пищу, охотясь при помощи луков.

Лучше бы тебе, дорогая, не знать, при каких обстоятельствах приходилось сталкиваться.

Отгрёб подальше от края поддувала слежавшуюся, когда-то подмоченную золу (думаете, в печную трубу дождь не попадает?). Да, вот она, каменная плитка, которая шевелится. Аккуратно повернув, чтобы прошла через устье, вытаскиваю её.

— Есть!

В небольшую вертикальную щель вставлен прямоугольный предмет, обмотанный куском ткани. Явно задумка Носова, предусмотревшего, чтобы в тайник не затекала вода, проникающая через дымоход. Развернул. Типичная канцелярская книга с надписью, выполненной красивым женским почерком на обложке, «Журнал экспедиции. Часть 2». Выкладываем на стол.

Не верю, что Носов даже оставшееся после гибели Исмаилова и Буйницкого оружие держал на виду. Не говоря уже о немалом запасе патронов. В оружейке Базы не осталось ни одного ствола, ни одного цинка, всё вывезли, когда уходили. И вряд ли эти сокровища держали где-то снаружи форта. Профессиональная деформация: оружие, даже запасное, всегда должно быть под рукой. Значит, придётся либо копать, либо ломать.

Пол земляной. Лишь между очагом и разделочным столом, на пятачке, где работает повар, каменные плитки, надёжно втоптанные в грунт. Постучал по ним рукоятью ножа. Пустот не слышно. Как и не видно на земле следов рытья какой-нибудь ямы. Куда ведёт вторая дверь в дальней от входа стене форта я знаю: ребята очень здраво решили, что бегать среди ночи в «отдельно стоящее здание, помеченное на плане буквами Мэ и Жо» будет не всегда приятно. Поэтому сделали небольшую пристройку, отделённую от жилых помещений просторным тамбуром. А чтобы в здешнем климате не задыхаться от вони, прокопали в обход «огорода» канавку, по которой пустили часть воды из речки. Выше туалета даже наладили небольшую плотинку, чтобы было удобнее набирать воду. После чего течение, пропущенное в выгребную яму, вымывает её содержимое и уносит сначала в речушку, а потом и в море.

Каморок с топчанами, сколоченными из грубо изготовленных досок, пять, по числу оставшихся после гибели Буйницкого людей. Только две лежанки явно расширялись: пожалуй, тут со временем стали спать «семейные». Судя «одиночным», топчаны сделаны в виде рундуков, с вещевыми ящиками под ними. Доски скреплены на шипах и посажены на рейки, придающие «спальному настилу» жёсткость. И нижняя поверхность рундука тоже выстлана досками, чтобы защитить личные вещи от сырости. Но грабители догадались, как открыть рундуки, и там тоже всё вычищено. Только в одном из рундуков пол чуточку выше, чем в остальных.

Есть! Доска вынута, и под ней ещё одна яма, отделанная деревом. Вот они, ящики с патронами, гранатами, обмотанные промасленной ветошью автоматы, пистолеты, ножи. Даже небольшой цифровой коротковолновый трансивер с питанием от 12 вольт.

Забрали всё, кроме трансивера и одного комплекта оружия с цинком автоматных патронов и тремя пачками пистолетных. Да ещё и добавили двенадцативольтовый аккумулятор из аварийного запаса вертолёта.

— Чёрт, забыл ручку прихватить, — спохватился я перед выносом последней партии груза. — Не в службу, а в дружбу: принеси, пожалуйста. Она на передней панели закреплена.

— Зачем?

— Записку оставить, если кто-то всё-таки уцелел.

Пока я чесал затылок над тем, что именно написать в записке, снаружи послышался отчаянный женский визг.

Выскочив на крыльцо, я увидел, что на Гринберг, карабкающуюся в открытую дверь вертолёта, мчится по «огороду» кабан, ростом сантиметров восемьдесят. Именно так я классифицировал тушу с тремя парами клыков, торчащих вверх. Сука, да он же вполне способен пропороть вертолётные поплавки!

«Двоечка» из автомата калибром 7,62, отшвырнула «зверюшку», попирающую копытами поплавок, и пытающуюся достать захлопнутую перед её носом дверь. Нет, не отшвырнула, а завалила на бок. Исключительно из-за её неустойчивой позы. И придала животному дополнительной ярости.

Остановить злобную тварь удалось лишь попаданием в переднюю ногу. Видимо, пуля перебила кость, и «кабан» кувыркнулся через голову. Ну, а дальше пришлось выпустить ещё не меньше десятка патронов двухпатронными очередями, чтобы тварь затихла. Аккуратно приблизившись, «проконтролировал» зверя ещё парой выстрелов в ухо.

— Выходи, — крикнул я Инге. — Кажется, больше не шевелится. Только ручку не забудь.

— Что это? — обходя поверженного врага стороной, — нервно поинтересовалась любовница.

— Шашлык и жаркое из печени, которыми мы с тобой сегодня будем ужинать, — объявил я, вынимая из ножен мачете. — По-хорошему, эту свинюшку вообще неплохо было бы с собой забрать.

С перерезанным тесаком горлом она точно на нас больше не бросится.

Правда, пришлось повозиться, чтобы пропороть и связать вместе ноги, а потом ещё прикрепить к вертолёту прочным капроновым фалом. Мысль о свежем мясе мне понравилась, и я решил не бросать добычу. Но перед этим — оставить на столе ответное послание.

«Нина, Людмила, Лев! Если вы придёте сюда, то свяжитесь с нами по радио. Батарею мы оставили в тайнике с оружием. Радиостанция настроена на нужную волну. Аппаратура на Базе автоматически примет ваш речевой сигнал в любое время, и мы будем знать, когда вас можно будет забрать».

Сказать, что наше известие о нападении неких туземцев на членов экспедиции на Большом острове вызвало шок в Центре — ничего не сказать. Ингу, отправившую наш отчёт, просто засыпали вопросами. Несмотря на разницу в течении времени, сеанс связи с Землёй затянулся на два наших часа. И я представляю, сколько на него пришлось потратить электроэнергии! Вопросы относились больше к моей компетенции, так что мне пришлось заменить Гринберг у компьютера, прогнав её сканировать экспедиционный журнал. Где, в общем-то, не было упоминаний о встречах с аборигенами. Похоже, она стала неожиданностью для всех, потому и привела к столь печальным последствиям, как разгром Форта. По крайней мере, ей бы уделили в Журнале много места. А так даже само нападение не успели зафиксировать: видимо, было просто некогда.

Естественно, после нескольких месяцев с момента нападения не удалось найти никаких следов нападавших, которые бы хоть что-то говорили об их внешнем виде, используемом ими оружии или плавсредствах. Только пара стрел, вынутых мной из крыши Форта. Только общее понимание о том, что эти люди (а люди ли?) умеют плавить бронзу. Какую именно её разновидность — разберутся на Земле. Когда мы переправим туда оригинал Журнала и эти самые стрелы.

Но свежую жарёнку из печени и шашлыки из кабанятины мы с Ингой всё-таки поели. Было вкусно, если не считать резкого запаха дичи. Да только меня им не испугаешь. Есть маленький секрет, как от него избавиться: мясо надо просто… остудить, а потом разогреть снова. Конечно, разогретые шашлыки — не самое вкусное блюдо из тех, что я пробовал, но мы оба соскучились по такой роскоши, как жареное на углях мяса. Да и угли, получившиеся из сушняка этого мира, давали небольшой привкус, понравившийся нам обоим.

Хуже было то, что после разделки туши пришлось окатывать крышу Базы водой, чтобы смыть кровь. Но и то, её остатки в воде, сбежавшей по водостокам на землю, привлекли массу насекомых. Да уж, любят кровушку обитатели этой планеты!

Запас радиомаячков, с помощью которых происходил «забор» грузов на Землю, почти не уменьшился после отправки части пустых бочек, так что нам для срочной эвакуации точно хватит, если очень уж припрёт. Потому у меня даже рука не дрогнула, когда я нажимал микрокнопку на корпусе девайса. Отбежал метров на семьдесят, произнёс в рацию слова о готовности, и через несколько секунд пакет с Журналом и стрелами исчез в небольшой голубоватой вспышке.

А мы отправились читать электронную версию «творческого наследия» пропавшей экспедиции.