На пыльных тропинках далеких планет (СИ) - Страница 47

— А для чего этим инопланетянам на Землю вторгаться?

— Ну, природные ресурсы, рабочая сила… Кроме того, а вдруг им жрать нечего, и они человечину решат в качестве мяса использовать.

— А мозги включить не пробовал, Витя? — засмеялся я. — Какие природные ресурсы, если у нас, на Земле, их уже начинает недоставать? Тут, на ТемУре, можно сказать, они практически нетронуты. Даже на западном континенте все эти ласы, ракуим и прочие народы только-только снимают верхушки лишь некоторых месторождений. Нас на мясо пустить? А не проще ли этим… «кровожадным пришельцам» начать харчить местную фауну и дикарей, вооружённых копьями с костяными наконечниками? Насколько мне известно со слов начальства, если те инопланетяне, которые тут якобы присутствуют, и опередили нас по техническому развитию, то лет на десять, не больше. И то — не факт.

Разумеется, я не стал рассказывать, откуда именно начальству вообще стало известно о присутствии на ТемУре «иных инопланетян» (во, блин, какой каламбур!).

— Причём, если судить о том, какие слухи о тех инопланетянах ходят, это вовсе не какие-то паукообразные многоножки или куски слизи, а вполне себе похожие на нас существа о двух руках, двух ногах и одной голове. Мало отличающиеся по внешнему виду от аборигенов.

Витька несколько секунд молчал, после чего подтвердил верность моих рассуждений.

— Ну, да. Ты прав, Александр Михайлович. На хрена им мы, если есть почти не тронутая планета, а у её обитателей — ни ракет, ни ядрёных бомб. Но это — пока они не поняли, что мы им конкуренты в освоении здешних ресурсов.

— Что-то про освоение ими этих самых ресурсов тоже никто ничего не слышал. Они где-то высадились, создали, как и мы, базу, и понемногу исследуют планету. Даже с высокоразвитыми государствами, как у ласов и ракуим, ещё толком не контактировали.

— Или хорошо скрывают, что контактируют, — высказал мнение водитель. — Я только одного понять не могу: а для чего нам, как говорит начальство, здесь промышленную базу создавать? Ну, я понимаю — золото или какие-нибудь алмазы, если их найдут. Ну, уран, запасов которого, как я слышал, на Земле не так уж и много. Могу понять, что нефть нужна, чтобы топливо с Земли не таскать. Но та же медь или даже железо… Мы что не можем это с Земли доставить?

— Можем, конечно. Но это — самые ходовые металлы, которые не откажется купить никто. Ни кочевники, которым нужны наконечники стрел и копий, ни горцы, которым нужны лопаты, ки́рки и топоры, ни обитатели западного континента, где технический прогресс тормозится именно недостатком железа. Ни обитатели континента к северу от нас, с которыми торгуют ласы и ракуим. Там ведь та же проблема с металлами. А это выплавленное здесь железо, до качества которого туземным мастерам — как до Китая раком, уже и можно менять на упомянутые тобой золото, серебро, алмазы и прочие диковинные вина и приправы. Вино-то местное успел попробовать?

Виктор хмыкнул.

— Успел. Ничего себе, вполне приятное винишко. И приправы к мясу и овощам интересные. Кстати, а ты, Александр Михайлович, не заметил, что даже у картошки, что на здешних полях выращена, и у других овощей вкус немного не тот, что у земных?

Есть такое. Многое тут, конечно, без полива так себе растёт. И пшеница хреновенький урожай дала, зато кукуруза вымахала с просто гигантскими початками. И рис, для которого устроили самое настоящее «болото» рядом с рекой.

— Другая вода, другая почва, другие микроэлементы в почве и воде… Кстати, местные овощи и зерно, что горцы выращивают, вполне себе съедобные. Подожди, ещё здешние фрукты созреют, среди них тоже есть много чего интересного. И напоминающего земные тропические плоды, и очень оригинального. Может, чем-то неплохим удастся разжиться и у тех туземцев, что обитают у озера.

— Я арбузов жду, — признался водитель. При здешней жаре они должны вырасти очень сладкими.

Да уж. Жара здесь очень чувствуется. Даже ночью, когда мы встали на стоянку. Самый подходящий климат для арбузов.

Скорее всего, городская стража издалека заметила облако пыли, поднимаемое нашими машинами, поскольку к тому времени, когда мы остановились в сотне метров от ворот, через которые «Уралы» всё равно бы не прошли по высоте, успели закрыть «избушку на клюшку». В смысле — запереть мощные деревянные створки ворот с набитыми на них бронзовыми пластинами. За холмами же не видно было, кто эту пыль поднимает: мы или какая-нибудь очень шустрая орда кочевников. Да и от нас они не знают, чего ожидать. А то, что снаружи скопилось и, в основном, бестолково мечется с десяток аборигенов, стражу не касается.

Но мы никаких агрессивных действий не предпринимали, так что повода стрелять по нам полудюжине лучников, оказавшихся на стене, мы дать не успели. Даже наоборот: пока втроём (я, Кушнарёв и один из наших бойцов, топали к надвратной башне, чтобы «перетереть» с кем-нибудь из командиров стражи, я даже помог местной барышне, сбитой с ног каким-то ошалелым невменяемым крестьянином, принять вертикальное положение.

В общем-то, прав был Володя, когда говорил, что горожане какие-то дальние родственники «нашим» горцам. По крайней мере, расовый тип у них один и тот же. Есть, правда, как я заметил, и помеси с кочевниками, но и у горцев такие имеются. Да взять хотя бы ту то ли даму, то ли девицу, которой я помогал встать: есть, есть у неё рыжина в волосах. Да и голова чуть более удлинённая, чем у ошалевшего, сбившего её с ног.

Кстати, про неё. Перепуганная была, пока мы приближались. А когда я руку протянул и улыбнулся, заговорив с доброжелательными интонациями, мне кажется, даже немного смутилась. Не будь она такой загорелой (юг же, чёрт бы его подрал!), я бы даже сказал, что зарумянилась. Свой сбившийся набок типа-халат без рукавов (пожалуй, даже что-то вроде мушкетёрского плаща или южноамериканского пончо), сделанный из каких-то растительных волокон, поправила, чтобы не слишком уж откровенно грудями и лобковой шевелюрой сверкать, свалившимся пояском его перехватила. Но действовала при этом без свойственной земным женщинам стыдливости. Из чего я сделал вывод: это в нашей традиции скрывать женское естество от мужицкого взгляда, а ту одёжка служит, скорее всего, чтобы защитить довольно чувствительные участки тела то ли от солнца, то ли от песка, который ветерком поднимает.

Слава богу, на этот раз не пришлось «жестами объяснять, что меня зовут Хуан», как при прежних моих контактах с туземцами. Володя Кушнарёв уже знал, что говорить, поэтому, не доходя до запертых ворот метров семь, «задвинул речугу». Типа, сами мы не местные, издалека приехали, живём в мире-дружбе-жвачке с теми, кто в давние времена ушёл на юг. А теперь хотим повидаться с теми городскими, которые здесь в авторитете, чтобы тоже договориться о тех же самых мире-дружбе-жвачке и торговле всякими качественно изготовленными вкусностями. А мы с Николаем, сопровождающим нас бойцом, продемонстрировали часть этих вкусностей: топоры, лопаты, ножи (включая мачете для рубки тростника), куски ткани. Я же, воспользовавшись тем, что девица так и осталась стоять рядом, набросил ей на шею самые дешманские бусики из ярко-красных пластиковых шариков. Чем, собственно, вызвал её полнейшее охренение, мало отличающееся от превращения в соляной столп.

— Ждать придётся, — объявил Владимир, выслушав ответ какого-то перца со стены. — Так что пошли в тень от машин, пока у меня одежда под бронежилетом вся от пота не промокла.

А вы думали, что мы попрёмся в одном камуфляже туда, где в нас запросто могут стрелу воткнуть? Нет, на такие дела мы без броника первого-второго классов защиты (от стрелы даже с «бронебойным» наконечником он прекрасного защищает, мы проверяли) мы не суёмся и соваться не собираемся.

Воспользовавшись тем, что мы удалились, стража через узкую щель в приоткрытых створках ворот впустила так и не растерзанных нами соплеменников, «застрявших» снаружи «крепости». Включая ту самую девицу, несколько раз оборачивавшуюся в нашу сторону, пока цокала по камешкам, попадавшимся на дороге, дощечками на ногах, похожими на «вьетнамки». Правда, бусы она уже спрятала под «мушкетёрский плащ».